Kniga-Online.club
» » » » Александр Морев - Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1970-е

Александр Морев - Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1970-е

Читать бесплатно Александр Морев - Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1970-е. Жанр: Современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Американец не был шпионом, его интерес правильнее было бы определить как научно-зоологический, кроме того, он ждал свою подругу. «Существо» безуспешно пыталось к нему подладиться и с горя отдалось драматургу Крокодайлову. «Опять Крокодайлов», — подумало бы оно, если бы умело думать. Разговоры вокруг становились все оживленнее, и провокатор Свойский то и дело уходил звонить по телефону.

— Не понимаю я одесского юмора, — говорили справа, — ну что это такое: «Скажите, вы не видели Мойши? Нет, и Мойши я тоже не видел». Ну что тут смешного?

— Экзерсис, экзистенциализм, — говорили слева, — экзекуция, экзема…

«Банда в бегах» при очередном своем появлении заносила кого-нибудь из «великих», то это был поэт Кривохарков, то Передрищенко, прозванный за религиозность Дристосом.

Гоголь, как лицо незнакомое, заинтересовал многих: к нему подсели художник Рюрик Долгополов (натурщица — Наташа Доброхотова) и скульптор Иван Стабильный (натурщица — Вротбер, в девичестве Рвоткина).

— Хороший ты парень, Гога! Только вот пьешь мало.

Атмосфера все более разголялась. Лидия Марципановна писала автопортрет «Нагая пастушка», Кривохарков, завернутый в плащаницу, читал мистические стихи. Ельян Паскудный, худрук балетной школы мясокомбината, подзуживал своего приятеля Демьяна Синюшного выступить с ответными стихами. Но Синюшный, талантливый поэт-грузчик, не хотел читать, он пил огнедышащие напитки и бормотал, ударяя по столику кулачищами: «Рассея! Рассея!», словно та была шаловливой собачкой, не желавшей отдать ему колбасу.

— Ну, и как Гробоедов? — спрашивал у Гоголя Стабильный. — Все вурдалачит?

— Восстань, восстань, Христова рать, — модным голосом читал Кривохарков, — чьих сыновей не сосчитать…

— И Гроболюбов ничего не сказал? Уж он-то разобрал бы нас по косточкам…

— О, это мой последний «стриптих» «Подмывающиеся наяды»…

— А вот еще один одесский анекдот…

— Рассея! Рассе-е-я!..

— Ну что вы, это французские панталоны, других я не ношу…

— Демография Духа!!!

— Вот так всегда, не успеешь войти в экстаз…

— И с хоругвью идут на Божий Страшный суд…

— Конечно, их сосут. Мне папа прислал из Финляндии…

В конце концов призывы Паскудного нашли отклик в сердце его друга.

— О, эти «шведки», — начал тот свою ответную поэму, но был до того пьян, что мог говорить только верлибром, — как вы сексапильны! Когда я трону вас руками, поглажу пальцем, весь я возбуждаюсь… Я весь желанием горю… И наконец беру вас крепко-крепко…

Затем он прочел поэму о плоскогубцах в том же духе и кончил мадригалом, посвященным всем прочим слесарным инструментам.

— Грядет тот род ночной из дочерей Ваала… — не сдавался Кривохарков.

Ресторанное действо переходило в стремительное крещендо: кто пел, кто смеялся безумным смехом. Наташа Доброхотова восхитила всех настольным канканом, но не смогла долго продолжать ввиду преждевременно начавшихся родов. Провокатор Свойский, доломав телефон, решил побрататься с американцем, предложил ему обменяться адресами, брюками и документами.

— Свой я, — внушал ему Свойский, — свой! Я одинок. Мне очень плохо. Мне никто не верит. И ты мне не веришь. А ведь и у меня было детство. Я тоже хотел стать путешественником, космонавтом, писателем. Знаешь, что это?.. Это мои сопли. А почему они здесь? Потому что мне очень хреново, и я исповедуюсь. А почему я тебе исповедуюсь? Не знаешь? Эх ты, а еще американец!.. И я тоже не знаю… Вот мы здесь, — продолжал Свойский, указывая на себя, Джинсона и Гоголя, — представители трех великих наций: американец, русский и еврей. Понимаем мы друг друга? Не понимаем. Что мы друг другу? Что тебе русский? Что мне еврей? Ты приехал, посмотрел, потом уедешь в свои Штаты и забудешь нас, может, только спросишь себя: кто там у нас кому еще глотку перегрыз? Ты ведь ученый, тебе все интересно: и человек, и обезьянища… А может, когда-нибудь ты скажешь своим детям: жил там, ребята, Свойский такой… И был он, быть может, говно говном, но и он умел плакать…

Гоголь, уже несколько опьяневший и раскрасневшийся, хлопнул рукой по столику и воскликнул:

— А не почитать ли нам из «Мертвых душ»? — И полез в карман за тетрадкой.

— Мертвые души?! — загремел Синюшный. — Или мертвого осла уши?

Серж Икаров вскочил и запустил в него пивной бутылкой. Синюшный перевернул стол и полез в драку. Погас свет. Лесбияночки перепугались и матерно вопили. Кто кого бил — в темноте невозможно было разглядеть, только Ельян Паскудный, носивший с собой ручной фонарик, забрался под столик Гоголя, кусал его за ляжки и норовил стукнуть фонариком в солнечное сплетение.

— Ребенка не раздавите, — хрипела Наташа Доброхотова, оказавшаяся в ногах у Крокодайлова. Но Рюрик Долгополов, к которому обращались ее мольбы, уже спасался, захватив все свои картины. За звоном посуды послышался вяжущий свист тормозов.

— Хей, Гог! — крикнул американец, единственный, кто не потерял присутствия духа. — Спасайся!

Но было, как говорится, уже поздно. Миляши осветили холл карманными лазерами, нашли автора «Мертвых душ» и поволокли его к машине.

После недолгой дорожной тряски Гоголь оказался в одном из кабинетов большого каменного здания. Перед ним стояли двое мужчин, знакомый нам уже Мамаевич и одетый в интересную форму человек с седыми висками, к которому окружающие почтительно обращались: «Василий Семенович».

— Ну вот, — сказал Скукин, ибо это был он, — вот вы и докатились. А ведь мы же вам говорили, мы же вас предупреждали! Ай-яй-яй, Николай Васильич! Что ж вы так, любезный?..

На следующий день Гоголя выслали за границу.

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ — ГЛАВА ПЕРВАЯ

Долгим, душным летним вечером, сидя у открытого окна, одурев от безделья, вы замечали когда-нибудь, как к тягучему тягостному потоку вашего сознания примешивается ровный далекий посторонний звук?.. Как трудно вам избавиться от детской привычки высовываться и задирать кверху голову?..

Это гул самолета. Самого его не видно за облаками. Куда он летит? Красив ли он? Такими неосознанными вопросами волнуется детское воображение. Привычка ждать, глядя на небо, — древнейший атавизм. А если это не самолет? Если что-то жутконепонятное вынырнет сейчас из-за облаков? Скажем, карающая десница? Нет, это самолет. Бомбовоз. Он прилетел, чтобы сбросить бомбы. Не правда ли, вы не удивлены? Даже странно: над городом-героем пролетает вражеский бомбардировщик, а никто не удивлен!.. Виной ли этому оковы духоты? Духовные оковы? Словно бы все ждали со дня на день, с года на год, занимаясь житейскими делами и говоря: «Это еще не скоро! Когда-то еще будет?!.» Свершилось! Неоконченные будничные счеты в мозгу каждого из нас сразу приобрели законченность и стройность. Еще есть две-три минуты, чтобы скоренько оглядеть прожитое, убедиться, что прожил не зря, маловато, но для сожалений времени гораздо меньше. Цейтнот. Первая водородная бомба падает в Финский залив, вторая — в Ладожское озеро. Вся вода в них встает на дыбы и закрывает над городом небо. Через минуту на месте Петербурга — море, как в силурийский период. Медный всадник оседает на дно в виде мельчайшей пыли, возвращается в праматерь-природу. Круговорот замкнулся. Драгоценными кусками раскалывается Зимний, эпоха скифов смешалась с эпохой классицизма. Дохлой меч-рыбой оседает Петропавловка, та же участь постигла Исаакий, Казанский, Адмиралтейство. Морское дно усеяно галькой культуры, бывшая кафедра Университета готова к приему будущих головастиков. Вверх всплывают лишь презервативы, кал да винные пробки — вот и все, что осталось от цивилизации. Король умер, да здравствует шут!.. А как же мы с вами, Читатель? Не теряйте юмора: ну, кто лучше всех плавает в радиоактивной воде?..

…Чуть влажный блюз. Я вновь обозреваю мусорные поля. Ощупываю перед зеркалом физию — опухоль спала; болит зуб, но вид в целом приличный, можно выйти на улицу. Три дня воспоминаний, «самокемпа» и самопоклепа, умственных бредов и фантомов позади. Передо мной опять широкая дорога честного труда на благо. В квартире второй день нет воды. В уборной киснут «антиэклеры». Бытие определяет сознание. Единственная утеха — губная гармошка. Не сыграть ли вам боевик «Когда святыми фаршируют»? Нет, вы еще не дозрели. Да, скушно. «Раман»-с не клеится. Какой-то бешеный клубок насмешек, плевков, противоречий, ни логики тебе, ни. Ни-ни! Эх, мне бы время, мне бы деньги, мне бы литр пива — я вам такую логику б отгрохал… Вот уж тогда заволновались бы человецы — тут тебе овации, овуляции…

И написал бы я в начале коротко и скромно, без всяких там излишних слов:

ГЛАВА ПЕРВАЯ

И тут же название главы — такое загадочное и в то же время всем совершенно понятное:

«НОВЫЙ ЗВУК из — п                                         о                                           д                                             з                                               е                                                  м                                                     е                                                        л                                                           ь                                                              я»

1975

Перейти на страницу:

Александр Морев читать все книги автора по порядку

Александр Морев - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1970-е отзывы

Отзывы читателей о книге Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1970-е, автор: Александр Морев. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*