Одного поля ягоды (ЛП) - Браун Рита Мэй
Коляска Селесты въехала на площадь. Лошадьми управлял садовник, Деннис. В солнечные дни он высаживал Луизу на площади, чтобы она могла поиграть со своими городскими друзьями, а если погода была плохая, отвозил ее прямо на Бамблби Хилл.
Джатс и Орри подбежали к Луизе, которая теперь щеголяла длинными локонами.
- Луиза, ты ни за что не догадаешься, что натворил Яшью Грегоровитч!
Луиза даже пытаться не стала.
- И что? Что он натворил?
- Он поцеловал Гарриет Вилсдейн в щеку!
Луиза замедлила шаг.
- Я надеюсь, что Гарриет сможет избавиться от этого пятна на своей репутации.
Джатс было интересно посплетничать вместе с взрослыми девочками.
- Но она же совсем не запачкалась!
- Джулия Эллен, ты и вправду еще совсем мала, - неодобрительно посмотрела на нее Луиза.
- Ты бы сама разрешила Яшью тебя поцеловать, - заявила Джатс.
- А вот и нет.
- Он просто добраться до тебя не может, потому что ты не ходишь в школу.
Орри встала на защиту своей утонченной подруги.
- Луиза не целуется. Это вульгарно.
Луиза воспользовалась моментом, чтобы торжественно произнести:
- Я никогда никого не поцелую. Я принимаю католичество, - и выхватила из школьной сумки молитвенные четки.
Джатс остановилась как вкопанная.
- А что плохого в том, чтобы быть лютеранкой, Луиза?
- Я узрела свет.
Орри пришла в вострог.
- О, Луиза, ты так глубоко чувствуешь!
Джатс уже готова была завопить "Лиззи - старая карга, ее кошка родила", но сдержалась. Она учуяла новые перспективы. И пока две подружки взахлеб трещали о том, как глубоки их чувства, Джулия подыскивала оружие для нападения.
- Если ты католичка, то должна делать то, что Римский Папа велит.
Луизу трудно было сбить с толку.
- Ну а ты тогда должна делать то, что велит президент.
- Нет, не должна! Я ничьим приказам не подчиняюсь! - огрызнулась Джатс.
- А ты подчиняешься приказам Папы? - влезла с вопросом Орри.
- Нет, я слушаюсь миссис Ван Дазен, - ответила Луиза.
Ван Дазен - это была фамилия Карлотты Чальфонте по мужу.
- А она католичка? - не отставала Джатс.
- Да. Она - святая.
- Ну тогда она слушается приказов Папы, - гнула свое Джатс.
Луиза возвела очи к небесам.
- У миссис Ван Дазен с Папой прямая связь по телеграфу.
- А что ты будешь делать, если миссис Ван Дазен скажет тебе делать одно, а президент Америки - другое?
Орри уставилась на Джатс. Ну почему они с Луизой никак не могут от нее отвязаться?
- У миссис Ван Дазен прямая телеграфная линия с Папой, а у Папы прямая телеграфная линия с Иисусом, так что я должна слушаться его и миссис Ван Дазен.
- Луиза, ты плохая американка! - вынесла вердикт Джулия Эллен.
- Его Святейшество есть намазанник… или помазок?.. нет, помазанник Божий на Земле, вот!
- А что это значит? - Орри ходила в методистскую церковь, и ее явно озадачило это утверждение.
- Это вроде как вице-президент. Ну, если президент вознесся и сидит высоко на облаке, а Папа - на земле, - спокойно объяснила Луиза.
- Ну я в это ни за что не поверю, Луиза. Врешь ты все!
- Сама ты врушка-болтушка, рот до ушей! - пропела Луиза.
- Лиззи врушка-повторюшка! - на тот же мотив пропела Джатс в ответ.
- А вот и нет! Миссис Ван Дазен и сестра Мери Маргарет сказали мне, что я должна повиноваться Господу.
Орри позавидовала Луизе.
- Хотелось бы мне ходить в школу вместе с тобой.
Джатс стало совсем противно.
- Все, кто слушаются приказов - слабаки!
Луиза молитвенно сложила руки.
- Да простит тебе Господь твою дерзость, Джулия Эллен Хансмайер!
- А знаешь, чего еще? - бесстрашно продолжила Джатс.
- Что?
- Этот твой Папа - итальяшка!
- А вот и нет. Он - намазанник Божий на Земле.
- Он итальяшка, глупая! Ты слушаешься приказов макаронника!
- А вот и нет!
- Он что, такой же, как семья Константино? - спросила Орри.
- Нет! - прокричала Луиза.
- Ну, если он не итальяшка, то тогда он навроде Айдабелл МакГрейл. Она католичка, - провела параллель Джатс.
- Ты ничегошеньки в этом не смыслишь! - презрительно высказалась Орри.
- Айдабелл МакГрейл католичка, и она целуется с мистером МакГрейлом. А миссис Константино целует мистера Константино.
- Ну и что с того? - Луиза зашагала быстрее, чтобы оторваться от Джатс.
- Если ты станешь католичкой, это не значит, что ты не должна целоваться! - торжествующе провозгласила Джатс.
- Одни католики целуются, другие нет. Я буду из тех, кто не целуется!
- Некоторые вещи слишком деликатные для твоего разумения, Джулия, - ткнула в нее пальцем Орри.
- Не обращай на нее внимания, Орри. Она не в себе.
- Может, у нее глисты.
На этом большие девочки рассмеялись и сбежали от Джулии Эллен, которая решила, что ни за что на свете не расплачется, хоть и чувствовала себя ужасно.
21 мая 1980 года
- Ты, никак, здесь всю ночь собралась просидеть? Пристала, как клещ, - сказала Джатс.
Дом окружали сумерки. Сверчки уже завели свои песни, а Луиза, казалось, приклеилась к своему стулу.
- Бог знает, чего ты наговоришь, если я уйду.
- Ох, Луиза, ты думаешь, что все только о тебе и говорят. На самом деле все телевизор смотрят.
- Я не думаю, что обо мне говорят все, но знаю, что ты - точно говоришь.
- С глаз долой - из сердца вон, - Джатс принялась раскачиваться на большом сиденье-качелях, висевшем на крыльце.
- Так вот она, твоя благодарность!
Джатс и ухом не повела.
- За все, что я для тебя сделала, сестра моя!
- Что за приступ жалости к себе, Луиза? Я тебя ни о чем не просила.
- Ты таки точно сплетничаешь обо мне. Орри сказала, что ты сказала, что я вечно лезу куда не надо.
- Я с Орри не разговариваю.
- Нет, но ты разговариваешь с Ив Мост, а она общается с Орри.
- Я не говорила, что ты всюду лезешь.
- Говорила.
- Я сказала, что у тебя мозоль на носу оттого, что ты вечно суешь его куда ни попадя.
- Ты хочешь меня обидеть. Хочешь меня выпроводить, чтобы ты могла рассказать Никель побольше историй про меня! Знаю я тебя, ты та еще ябеда!
- Ты собираешься просидеть на этом крылечке все две недели?
- Я вот здесь больше не просижу и двух минут. Холодает, - я встаю, толчком распахиваю сетчатую дверь и иду к дивану. Снаружи сестры продолжают торговаться. Я упускаю часть условий договора.
- Обещаешь? - спрашивает тетя Луиза.
- Обещаю.
- Не рассказывай ей о нашей дорогой мамочке и Эймсе, ни слова!
- Не буду.
Довольная Луиза срезает напрямик через задний двор к своей машине. Мама входит в дом, усаживается на мягкое сиденье кресла-качалки и разворачивает журнал с телепрограммой, прежде чем включить телевизор.
Мы слышим, как Луиза заводит двигатель. Она любит погазовать.
- У нее с зеркала заднего вида свисает столько медальонов, что я удивляюсь, как она дорогу видит. А еще этот Иисус на приборной панели в такой позе, будто ему делают операцию на открытом сердце - это совсем омерзительно! Если б мне пришлось на такое смотреть, я точно вляпалась бы в аварию! Единственный случай, когда я искренне хочу, чтоб моя катаракта была похуже - это когда я попадаю в машину своей сестры в компанию к Святому Христофору и Пречистой Деве. Меня тошнит от одного вида этого религиозного дерьма, ух! - тут мама испустила боевой клич.
- Мама?
- Что?
- А кто такой Эймс?
- Не твоего ума дело.
3 июля 1912 года
Прошлой ночью в порыве страсти Селеста разорвала в клочья блузку Рамелль. Хотя она и строго придерживалась хороших манер, в спальне для нее все правила прекращали свое существование. Все же опасаясь, что повела себя немного по-скотски, она заказала десять новых блузок, и теперь они были разложены на столе, сияя всеми цветами радуги.
