Дмитрий Бавильский - Ангелы на первом месте

Так у Макаровой, кстати, и появился бесплатный интернет, сама она его в жизнь бы не оплатила. Ну, и много ещё чего "по мелочи" – от чего легко отказаться, без чего спокойно можно обойтись (нешто не обходилась?), но с другой стороны – как себя не побаловать…

Бесплатная поездка в Прагу, шмотки с барского плеча, что-то там ещё…

Слаб человек, слаб.

То есть подружки оказывали ей вполне ощутимую материальную помощь.

Конечно же, Макарова давала им много больше, чем тратила.

Рентабельно выходило при любом расчёте.

За это Макарова, во-первых, терпеливо выслушивала излияния, во-вторых, обязательно разбирала ситуацию, в-третьих, давала рекомендации. Она и сама, между прочим, поначалу увлеклась вхождением в чужие жизни.

К занятию этому Макарова относилась как к очередной мыльной опере по телевизору – перед тобой течёт река обстоятельств – люди, страсти, тайны, время от времени включаешь телевизор и тупо смотришь, что там у них происходит: всё равно от тебя здесь ничего не зависит. Ибо девицы-то норов имели, да ещё какой! Почти никогда они не поступали так, как Макарова (совершенно безответственно) им советовала. Потом будто бы спохватывались, каялись, но дурная натура снова брала своё.

Так Макарова и существовала в качестве добровольного консультанта, пока её пользовали девушки близкого круга. Но однажды психологическая помощь понадобилась кому-то из знакомых знакомых.

Спасти от суицидальных наклонностей дочку директора банка. Макарова со спокойной совестью отказалась, на другом конце телефонного провода проявили настойчивость. Макарова отказалась ещё раз. Тогда ей предложили деньги, приятную, по тем временам, сумму. В долларах, между прочим.

Случилось это в трудный момент, когда до получки ещё пара недель, а все наличные потрачены, а сбережений не существовало никогда, и не знаешь, как поступить – скорее бежишь после службы домой, стараясь не глядеть на магазины и на людей, идущих со снедью к своим тёплым и светлым квартирам…

Пришлось согласиться. Внутренне краснея, напрягаясь, Макарова приехала в роскошные апартаменты 18 века, где было всё, кроме счастья, и, превозмогая чудовищный зажим, спросила, будто бы даже буднично:

– Ну, где тут у вас кушетка? Для сеансов психоанализа нам будет необходима приятная и расслабленная обстановка.

Конечно, Макарова кое-какое представление о психоанализе имела, нужные книги читала, статьи всякие, но более всего надеялась на интуицию.

В университете она писала диплом о происхождении русских фамилий, сравнивала персонажей телефонной книги со словами из словаря Даля: выписывала на карточки, раскладывала их по стопкам, словно ворожила.

Тему эту она выбрала не зря: видимо, из-за природной склонности прозревать за всем второе дно, подтекст.

А психоанализ… В фильме, где Шварцнеггер изображает полицейского, вынужденного работать нянькой в детском садике, имелся продвинутый мальчик. Всем и каждому он постоянно говорит: у каждого мальчика есть пенис, а у каждой девочки – вагина .

Вот и Макарова была уверена, что любую горизонталь можно расшифровать, если свести её к женскому началу, а любую вертикаль – к мужскому.

Нормальный такой, нутряной, русский народный психоанализ. Тем более что людям нужны не отвлеченные схемы или беспощадный разбор полётов, но возможность нормального общения. Ибо страна происхождения у всех, богатых и бедных, удачливых и не очень, оставалась всё та же одна на всех – Советский Союз, равенство, братство, мир, труд, май.

Добровольный эксперимент над собой – вот что осуществляли все эти разбогатевшие люди; опыт, последствия которого непредсказуемы, а результаты – неведомы. Никто даже и не предполагает, что главные враги бизнесмена не бандиты, не налоговая инспекция, но слом обычного образа жизни и способа общения, сложившегося ещё при большевиках.

Отсюда – пьянство и блядство, корпоративные пьянки да загулы с деловыми партнёрами, которые не заменяют, но подменяют возможность поболтать просто так, не думая о том, что за базар потом нужно

ответить.

"Психоаналитик по вызову". Со временем её увлекла эта игра,

Макарова начала получать удовольствие от игрушечной власти над людьми, которые советовались со своим личным психоаналитиком, хотя бы на людях, слушались её.

"Сеансы" происходили в точном соответствии с голливудскими стандартами: все заранее знали, как следует вести себя на "ленивой думке", полувозлежать, глядя в глаза собеседнику, постепенно раскрываться до самого последнего неприличия.

Каждый из вновь прибывших проделывал приблизительно один и тот же путь: сначала пытался шокировать Макарову грязными подробностями, вываливая всю подноготную, не существующую на деле и привлечённую в качестве стимулятора интереса к собственной заурядности. Приходилось терпеливо ждать "лётной погоды", пока собеседнику надоест кривляться и начнётся основная "работа".

Правда, находились и такие, кто кочевряжился до последнего, требуя за выплаченные гонорары немыслимых психологических кульбитов.

Поначалу Макарова терялась и не знала, как выходить из таких тупиков. Потом выработала целую технологию: важным оказывалось умение победить подопытного пациента на его же поле, создать ему логическую ловушку, а затем загонять в неё, поднося увеличительное стекло к самому его носу.

Макарова старалась держаться от "пациентов" (как она их называла) на расстоянии, никому особенно не сопереживая. Принимать всех близко к сердцу – здоровья не хватит. Чужие проблемы следует решать схематично, превращая душевные порывы и смутные объекты влечения в уравнения без неизвестных.

Отстранённость эту Макарова выработала стихийно, её и придерживалась, особенно после того, как количество знаний о тайнах людей перешло в иное отношение к жизни. Поначалу её удивляло то, что среди знакомых и незнакомых собеседников её, если покопаться, невозможно найти хотя бы одного здорового человека.

В каждом правиле обязательно найдётся исключение. Некоторое время спустя, когда "психоанализ" стал для Макаровой реальным источником доходов, возник на горизонте некий богатый господин В. Молодой, красивый, женатый. Удачливый бизнесмен, между прочим. И всё, казалось бы, при нём, но существовал в этом В. едва заметный душевный надлом, при первых же, поверхностных контактах на глазах у изумлённой Макаровой разросшийся до размеров Марианской впадины.

Господина В. раздирали изнутри чудовищные противоречия. Во-первых, непомерная гордыня, граничившая, во-вторых, с заниженной самооценкой. В-третьих, изжога ревности выжигала все его душевные внутренности: В. уже давно подозревал супругу в измене и даже некоторое время пытался склонить Макарову к шпионажу за неверной благоверной (суля щедрое вознаграждение, но Макарова отказалась). В нём также (в-четвёртых) существовали ярко выраженные суицидальные наклонности.

– Убью сначала её, а потом и себя, – рефреном говорил В., кулаки его сжимались, и было совершенно очевидно: добром дело не кончится.

Однажды во время сеанса В. признался, что является последним русским царём. Как это с ним случилось, В. (царь) и сам не знал, смущался и краснел, потому что как взрослый человек понимал: его претензии на царство за версту тянут самозванством.

Нет, В. (Царь) не происходил из особенно аристократической фамилии, трон не переходил к нему по наследству, просто один раз он проснулся с ощущением, что некая сила назначила его русским государем.

Вероятно, в мире произошло нечто существенное, мистическое, ускользающее от понимания. В остальном же (не считая ревности, суицидального комплекса, вспышек немотивированной агрессии и патологической застенчивости) В. (Царь) оставлял впечатление уравновешенного и адекватного человека. Столпа общества.

Как любой человек, воспитанный ещё в Советском Союзе, В. (Царь) хорошо понимал: быть царём не очень приятно, поэтому как мог, скрывал собственное избранничество. А вот Макаровой доверился, и испытание это она прошла с лёгкостью.

Дальше – больше, В. (Царь) рассказал ей о подготовке террористического акта, который он собирался устроить на приближающихся в Чердачинске губернаторских выборах. Россия велика, и завоевывать её В. (Царь) решил с малого – сначала историческая родина, потом весь регион, а там и поход на столицы справить можно.

Дотошный и скрупулезный, он рассчитал всё до последней мелочи.

Некоторые моменты предстоящей операции ("многоходовки") поражали цинизмом и изощрённостью. "Дьявол проявляется в деталях", – вспомнила Макарова чью-то поговорку.

Многие подробности готовящейся акции Макарова будто бы уже слышала.