Сергей Дубянский - Кирилл и Ян (сборник)

…Похоже, это другой берег, — догадался Кирилл, — летом-то, выходит, речка совсем не широкая, а тут у них что-то типа пляжа или лодочной пристани…

Дальше начиналась «улица» состоявшая из причудливых строений, явно возведенных людьми, имевшими весьма отдаленное представление о строительстве. Зато в высоте свай они не ошиблись, и потому вода тихонько плескалась под полом, а сами дома, будто парили в воздухе.

…Здесь паводок — не трагедия, — подумал Кирилл, — здесь это образ жизни — доброй размеренной жизни под покровительством природы. Ведь что ей стоило поднять воду еще на полметра? Да ничего! С ее-то возможностями! Но почему-то она этого не сделала, и домики радостно смотрятся в зеркало тихой воды. Как же здорово тут!..

— Ага, — мгновенно среагировал Ян, — только нет дочки, которая б возила жратву, а в остальном, тебе самое место в заповеднике для дебилов, не приспособленных к реальной жизни…

— Вон, папина «халупа»!

Проследив за жестом Алены, Кирилл уткнулся удивленным взглядом в симпатичный домик, покрытый гибким шифером и отделанный сайдингом.

— Ничего себе халупа! — Кирилл тоже пытался перекричать звук мотора.

— Мы в прошлом году его перестроили, а был, как все!

Общаться на повышенных тонах было неудобно, поэтому все снова замолчали до тех пор, пока Василий не заглушил мотор. Дома к этому времени приблизились настолько, что Кирилл с интересом разглядывал вылинявшие шторки на окнах, а где шторок не было, пустые банки и бутылки на подоконниках, бревенчатые стены внутри покосившихся веранд. Разделяли дома узкие каналы, в которые лодка могла протиснуться с трудом, но Василий туда и не поплыл, а свернул к металлической лестнице, возникавшей прямо из воды и упиравшейся в железную дверь.

— Как тебе? — качнув лодку, Алена перебралась на нос и села лицом к Кириллу.

— Настоящий рай!

— Я рада, — девушка улыбнулась, — а то, думаю, скажешь — привезла черти куда…

— Нет, что ты! Мне здесь очень нравится!.. И ты нравишься.

…Сопли-то утри! — совсем некстати вмешался Ян, — я ее за пять секунд уложил и в койку, а ты только слюни пускать умеешь. Если б не я, ты б еще дрочил в тряпочку, как с Иркой!..

Василий, слышавший разговор, усмехнулся.

— Слушайте, голубки, вы сначала лодку привяжите.

— Сейчас, пап, — Алена ловко повернулась и опутав веревкой стойку лестницы перепрыгнула на нижнюю, из двух оставшихся над водой ступенек; протянула руку Кириллу, — давай, не бойся.

— Я и не боюсь, — оказавшись на неподвижном металле, Кирилл потянулся, — нет, ей-богу, тут классно!

Василий подал ему пакеты, а Алена открыла дверь.

— Иди сюда, — позвала она.

Кирилл шагнул внутрь, из сказочной весны погрузившись в атмосферу кухни, пропитанную запахом жареной рыбы. В углу дребезжал холодильник, а на плите, подключенной к красному газовому баллону, стояла сковородка с той самой рыбой; еще одна сырая рыбина — большая, сантиметров шестьдесят щука с приоткрытой зубастой пастью и чуть затуманившимся глазом, лежала на столе, в прозрачном пакете.

— Аленка, это тебе — часа три назад поймал, — пояснил Василий, увидев, с каким интересом гости изучают грозную хищницу, — вспомнил, как ты делала ее фаршированную!..

— Ты умеешь фаршировать щуку? — удивился Кирилл, слышавший, что это сложное блюдо, а потому лучше заказывать его в ресторане.

— Я, вообще, хорошо готовлю. Что, не ожидал?

Не ожидал этого не только Кирилл. Ян, наблюдавший за происходящим со стороны, вспомнил девицу в мини-юбке, которая выносила ему диск; потом другую, с маленькой грудью и упругими ягодицами, стонавшую в постели — они прекрасно сливались в единое целое, а, вот, собственноручно приготовленная щука — это было из какой-то другой истории.

— Она у меня на все руки от скуки, — Василий принялся извлекать из пакета «плоды цивилизации»; добравшись до водки, выпрямился, — Кирилл, ты как по этому делу?

— Не очень, — тот покачал головой, — но за компанию могу. Только я ж, вроде, за рулем.

— Ни за каким ты не за рулем, — безапелляционно сообщила Алена, — я-то с вами не буду выпивать.

— Ох, Ален, — Василий поставил бутылку на стол, — прям, не знаю — не пьешь, не куришь; что за радости у тебя в жизни?

— Ну, есть кое-какие, — Алена засмеялась, и никто не стал уточнять, какие другие радости могут прельстить молодую девушку, — давайте, закусить вам сделаю.

— А чего делать? — удивился Василий, — картошка сварена, рыба поджарена, водку сейчас откроем.

— Ну, хоть салатик покрошу, — Алена достала купленные в супермаркете овощи.

— Да? — Василий почесал затылок, — ладно. Пойдем, Кирилл, пока покажу тебе кое-что. Только обуйся, а то железо холодное, — он выдвинул огромные галоши, — тапочек, извини, нету.

— Нормально, — Кирилл сунул босые ноги в мягкое розовое нутро, и мужчины вышли на крыльцо.

— Вот, скажи, ты такую рыбалку видел? — Василий взял припрятанную в углу удочку, что-то насадил на крючок и забросил прямо с крыльца.

Поплавок продержался на поверхности всего пару минут, а потом лег на бок, и медленно пополз в сторону.

— Подлещик, — констатировал Василий еще до того, как подсек, и над водой, сверкая серебром, взлетела широкая плоская рыбка, — вот, напиши в своей газете — выходишь утречком и забрасываешь, не спускаясь с порога… — Василий опустил рыбу в приготовленную кастрюлю без ручки и протянул удочку гостю, — хочешь? Тут клев!.. Она ж голодная после зимы.

— Да я как-то не умею, — Кирилл улыбнулся, — не рыбак. Но места здесь фантастические!

— И эту красоту хотят уничтожить, — Василий вздохнул, — понастроят коттеджей, как на месте «Росинки»…

— Погоди, — перебил Кирилл, — кто хочет уничтожить? Расскажи — сейчас пресса круче любой прокуратуры; одна статья, и вся страна на ушах.

…Ах, ты, сучонок! — возмутился Ян, — ты-то здесь причем? Хочешь на чужих заслугах въехать в рай? Хрен тебе!..

— Я ж никому ничего не обещаю — я просто спросил…

— Ну, давай-давай… спрашивай…

— История обычная, — закурив, Василий уставился на солнечные блики, игравшие в мутной воде, — при социализме тут, кроме нашего Товарищества рыбаков-любителей, заводские турбазы были. В перестройку заводы закрылись — как говорится, перековали мечи на орало; естественно, от турбаз тоже ничего не осталось, кроме числившихся за ними территорий по несколько гектар каждая. Пришли распальцованные мальчики и тихонько все приватизировали — мы даже не знали. Лет десять тут конь не валялся, а год назад вдруг начали валить лес, рыть котлованы, стройматериалы завезли. Мы к главе района, а он — будут тут, ребята, коттеджи для московской элиты, а то она, бедная, задыхается в смоге, и руками разводит — сделать, мол, ничего не могу, так как изначальные мальчики, оказывается, землю уже три раза перепродали, и нынешние хозяева владеют ее законно…

— Для москвичей — это стандартная практика.

— Так, ладно б только так — что сделано, то сделано, но они ж собираются и Радчино забрать! Уже не прозрачно намекали.

— Что значит забрать? — удивился Кирилл, — есть же право на собственность или как там это называется…

— Кирилл, ты, вообще, в этой стране живешь и ли где? Какие права, если денег сунул и в момент все решил.

— Беспредел полный… — пробормотал Кирилл.

— …А ты как думал? Вася абсолютно прав; только ты один все витаешь в облаках, — подал голос Ян, сразу сбросивший маску безразличия, едва уловил суть вопроса, — тема, кстати, интересная, но заниматься ею не буду принципиально!..

В дверях появилась Алена, и разговор прервался.

— Вы идете? А то рыбу греть придется.

— Вот еще, удумала, — Василий пожал плечами, — рыба, Ален, в любом виде съедобная, даже в сыром. Идем, Кирилл, — он поставил удочку на прежнее место.

Стол был накрыт, и водка налита в рюмки.

— Умница, дочка, — Василий уселся за стол, — давай, Кирилл, за знакомство.

Алена чокнулась чашкой сока, и все выпили. Водку Кирилл не любил, но то ли играл роль свежий воздух, то ли сама обстановка — обычного противного вкуса он не ощутил; наоборот, в голове появилась легкость, требующая общения, как бывает после виски. Конечно, общаться хотелось с Аленой, но девушка, поймав его взгляд, смущенно отвернулась, и чтоб не молчать, Кирилл вернулся к прерванной теме.

— А товарищество ваше землю-то чего ж приватизирует? Сейчас ведь всякие там «дачные амнистии» и прочее.

— Так не дают, — Василий невесело усмехнулся, — мы ж люди еще социалистические, поэтому в 90-е, когда все всё рвали на куски, об этом не подумали, а теперь вдруг оказалось, что у нас здесь, то ли заповедник, то ли заказник — короче, возможна только аренда, которую, сам понимаешь, можно запросто расторгнуть; было б желание…