Сергей Дубянский - Кирилл и Ян (сборник)
— Стоп! — Кирилл мотнул головой, — а тем москвичам кто разрешил в заповеднике строить?
— В том-то и фокус — для нас это заповедник, а для них — земли городского поселения. Ты видишь тут где-нибудь поселение? И я не вижу, но наши ж законы, что дышло — как повернул, так и вышло. Тут, знаешь, кто строит? Жена вашего мэра; понятно дело, не лично и не себе, но застройщик — ее контора. И что, судиться с ней? Угадай с трех раз, кто победит.
Правильный ответ напрашивался с первого раза, поэтому Кирилл промолчал, и Василий, не дождавшись реакции, наполнил рюмки так резко, что Алена накрыла ладонью его руку.
— Пап, ты, главное, не волнуйся. Сам ведь говорил, что договор аренды еще действует — может, что-нибудь изменится…
— Да не может ничего измениться в этой стране! — Василий поднял рюмку, — давай, Кирилл, — и выпив, повернулся к дочери, — я вуз закончил хоть и технический, но философию учил получше всяких юристов, которые сейчас у власти!
— …Да ты, оказывается, адекватный человек! — удивился Ян, — а с виду и не скажешь! Если ты еще, сидя в своем «медвежьем углу», понимаешь, куда эти «юристы» ведут страну…
— Слушай, — вмешался Кирилл, обрадованный реакцией «соседа», — так помоги ему! С захватом земли — это ж реально твоя тема! Ну, что ты встал в позу?
— В нашем бардаке, куда ни плюнь, все темы мои…
— Нет, ведь смотри, как все складно — тут тебе, и борьба за экологию, и продажность местных властей, и про семью мэра, прям, в ключе высказываний Президента…
— Блин, ты, оказывается, разбираешься в политической конъюнктуре? — делано изумился Ян.
— Не надо из меня совсем дурака делать. Я серьезно говорю — материал «на ура» пойдет.
— Да кто ж против? Материал можно сделать убойный — тут сейчас и прокуратура нагрянет, и депутатские запросы косяками полетят; коттеджи конфискуют, передадут под какие-нибудь детские санатории…
— И в чем же дело?! — воодушевился Кирилл.
— Дело в том, я не хочу, чтоб тебе досталась вся слава.
— О, как! — Кирилл был сражен, — то есть ты не воспринимаешь нас, как части одного целого?..
— Все я воспринимаю! Но в данном случае есть нюанс — Алена на говно изойдет, являя тебе свою благодарность. Тут такая любовь-морковь начнется!..
— Ну, допустим… — смутился Кирилл, потому что и надеялся именно на такой исход, — а что в этом плохого?
— Да все плохое, — Ян пожал плечами, — не хочу, чтоб ты отвлекал меня от работы сопливыми переживаниями и воспоминаниями о страстных поцелуях; чтоб тратил мое время на поиски подарков к 8-му марта, тащил меня в этот гнусный городишко… или еще лучше, решишь забрать ее в Москву! Тогда, вообще, будет полная жопа! Она будет названивать тебе каждые полчаса, а мне придется выслушивать ее рыдания и объяснять, что интервью берут тогда, когда их назначают, даже ночью, а не когда ей хочется; начнутся сцены ревности — ты будешь краснеть и бледнеть, а я жертвовать работой, чтоб не волновать ее, да? Или я должен таскать ее с собой по всем мероприятиям и следить, чтоб она не нырнула в чью-нибудь койку? Знаешь, у меня голова занята тем, что дает нам обоим нормально жить, а ты собираешься загрузить ее херней!..
Быстро сориентироваться в потоке аргументов, Кирилл не успел, и Ян неожиданно предложил свой вариант.
— Хотя тема, действительно, «живая», — он вздохнул, — давай так — я влезу в это дело, причем, на сто процентов раскручу его, но обещай, что ваши с Аленой отношения закончатся навсегда, как только мы сядем в поезд.
— А… — Кирилл открыл рот, и снова закрыл его.
— Что «а»? — Ян хитро прищурился, — ты ж любишь ее? А любовь жертвенна, так что, давай, как в кино: — Любимая, я спасу твой райский уголок, но мы должны будем расстаться, и я готов на это, лишь бы вы с папочкой были счастливы!.. Что, слабо? Не будь таким эгоистом, как я; влюбленные так не поступают — почитай классику…
Кирилл чувствовал себя загнанным в угол; загнанным так искусно, что любой из возможных вариантов, оказывался плох, но он всегда верил в чудо — в то, что кто-то свыше найдет неожиданный ход, способный все расставить по местам наилучшим образом. Поэтому тяжело вздохнув, сказал:
— Я согласен…
— Точно? — обрадовался Ян, — и не будешь канючить, что не можешь без нее жить? Не будешь мешать мне спокойно спать по ночам? Не будешь портить аппетит? Не будешь на улице вырубать мои мысли — типа, а вдруг это она села в такси и надо ее срочно догнать? Не будешь…
— Ничего я не буду, — Кирилл не стал дослушивать полный комплект классических симптомов влюбленности.
— Хорошо. Но только попробуй не сдержи слово!..
— Слушай, Вась, — Ян бестактно прервал его беседу с дочерью, — если хочешь, я готов подключиться к твоей проблеме. Для этого мне, во-первых, нужны копии всех документов вашего товарищества со дня основания и до ответов из администрации, прокуратуры — куда вы там еще писали.
Отец с дочерью удивленно уставились на будто проснувшегося вдруг журналиста.
— Кирилл, — Василий покачал головой, — есть силы, с которыми бесполезно тягаться. Понятно, Аленка тебе нравится…
— Причем тут Аленка? Просто тема актуальная! А, насчет «бесполезно», я, Вась, губернаторам хребты ломал, а тут… тем более, сам знаешь, мэр наш уже не в фаворе.
Алена смотрела во все глаза, пытаясь понять, как это так внезапно на месте славного Кирилла, за какую-то минуту оказался вчерашний мужчина, по одному слову которого, она безропотно пошла в гостиницу и… ну, и все остальное. Нет, она не боялась его — он умный, целеустремленный, а потому очень притягательный, но Кирилл казался… как-то роднее, что ли.
…Его зовут Ян, — вспомнила она, — я уж и выбросила его из головы… да похоже, и он меня…
— Так, что с бумагами? — Ян смотрел только на Василия.
— Бумаги в порядке, но они у председателя товарищества, а Сан Саныч пока еще в городе. Ты когда уезжаешь?
— Завтра вечером.
— Тогда я позвоню ему, чтоб сделал копии. Алена знает, где Сан Саныч живет. Съездите вместе, заберете.
— Отлично, — Ян хлопнул ладонью по столу, — а, во-вторых, надо сделать снимки шикарной нетронутой природы, процесс варварского строительства и сами коттеджи, в которых будут жить воры и взяточники. Можно организовать фотосессию?
— Можно, — Василий кивнул, — но только с реки — по берегу там все загорожено наглухо.
— Так поплыли, пока не стемнело, — Ян встал, и Василий, удивленный внезапным напором, поднялся следом. Алена подумала, что даже отец попал под влияние… нет, назвать этого человека Кириллом язык не поворачивался — под влияние Яна.
— Ален, прокатишься с нами? — отец уже стоял в дверях, но кататься с Яном ей не хотелось.
— Зачем? — она пожала плечами, — я лучше в комнате уберу.
Василий вышел крыльцо, где его ждал Ян, наблюдая, как у самых ног тихо плескала вода, покачивая лодку.
— Пойдем на веслах, — предупредил Василий, — пока особо никто не плавает, так что на шум движка охрана может выскочить; увидит, что фотографируют…
— Мне все равно — главное, до темноты пощелкать, — не снимая галош, Ян спустился в лодку.
— Сейчас пощелкаешь, — Василий настроил весла и погреб неслышно, как индеец в ГДРовских фильмах, которые он, в отличие от Яна, еще прекрасно помнил.
Лодка медленно двигалась мимо стоявших в воде деревьев. Ян с интересом смотрел по сторонам — теперь ведь ему предстояло писать об этом, да так, чтоб читатели прониклись духом мира, который может быть стерт с лица земли, и вдруг он поймал себя на том, что ему не хватает слов для описания грандиозного зрелища. На ум приходило «буйство стихии», «пробудившаяся природа» и прочие безликие штампы, не способные никого тронуть. …С другой стороны, читал я в детстве Паустовского — тягомотина! — вспомнил он, — любому современному человеку это на фиг не нужно — ему важно, сколько миллионов украли из бюджета на эти коттеджи…
Радчинские домики скрылись из вида и начались бледно зеленые заросли, будто покрытые серебристым налетом.
— Верба зацвела, — сообщил Василий в паузе между гребками, — природа Бога чувствует — Вербное ж скоро.
— Неужто чувствует? — Ян усмехнулся, — хотя вам, диким племенам, виднее.
Обиделся Василий на «черный» юмор или нет, неизвестно, но дальше они плыли молча, пока водное пространство не сузилось, а радостные вербные заросли не сменились уродливым бетонным забором, за которым виднелись башенки недостроенного коттеджа; чуть в стороне поднимался еще один.
— Здесь берег высокий — паводок никогда сюда не доходит, — пояснил Василий, предвидя логичный вопрос.
