Владимир Кунин - Толчок восемь баллов
— Ужасно хочу ребенка, — опять сказала стюардесса.
— Ну подожди…Подожди еще совсем недолго, — тихо проговорил мужчина. — Немного же осталось…
Наверное, он уже в который раз хотел объяснить, почему «осталось совсем немного», но стюардесса снова отвернулась от него и упрямо сказала, глядя в боковое окошко:
— Ребенка хочу…
***Все с тем же приемником в руках Толик шел по Москве…
Адрес был из самых московских, так что предстояло пересечь разные бульвары, Чистые пруды, прежде чем найдется нужный дом, адрес которого у Толика был записан на бумажке.
А бумажку эту он и не прятал в карман — все сверялся с ней, никак не мог наизусть запомнить…
Но когда дом все-таки нашелся, Толик вдруг чего-то испугался, замедлил шаг, посмотрел вниз — себе под ноги. И остался чем-то очень недоволен.
Постоял в нерешительности и вдруг пошел совершенно обратно.
На пересечении улиц стояла будка чистильщика сапог.
К ней и направился Толик. Вошел прямиком внутрь и решительно сел на стульчик — как хозяин собственной жизни.
В эту секунду в нем появилось что-то такое — от его таинственного гостиничного Соседа в большой кепке, который «мог все»!..
Толик стоял у большой, добротно обитой двери старомосковского дома.
В последний раз сверил номер квартиры с записью в бумажке, глубоко и судорожно вздохнул и позвонил.
И сразу же из-за двери его спросил голос Дамира:
— Кто там?
Толик так обрадовался, что забыл откликнуться, и Дамиру пришлось переспросить еще раз:
— Кто там? Кто звонит?
— Свои, — радостно сказал Толик, улыбнувшись во всю широту этого приятного слова.
— Толик!!! — закричал Дамир из-за двери. — Я знал, что ты приедешь!..
Дверь почему-то не открывалась. Даже не было слышно, чтобы Дамир возился с замками.
— Открывай! — велел Толик весело.
— Я не могу, — ответил Дамир. — Меня ключом закрыли.
Толик обиделся за Дамира.
— Что же она тебе ключ не доверяет? — нахмурился он…
…и по этой детали сразу же представил себе безрадостную жизнь Дамира у тетки. И саму ее — недоверчивую, старую, злую. Одним словом — Тетку.
— Понимаешь… — глухо из-за двери сказал Дамир. — Я и сам уже этот ключ не прошу. Я уже два потерял. Да ну его, этот ключ…
— И ты целый день там сидишь?!. — вскричал Толик.
Он поставил приемник на лестничную ступеньку и приник к мягкой обивке массивной двери, которая отделяла его от Дамира.
— Бывает, и целый день… Когда как, — вздохнул за дверью Дамир.
Или вздох лишь послышался Толику?..
— Да кто же ей разрешил?! — заволновался Толик, дергая дверь.
Дверь, конечно, не поддавалась.
— Как глупо — спешить, лететь, преодолевать обстоятельства и расстояния и в конце концов упереться в бездушную дверь! А я играть учусь, — сказал Дамир. — На трубе.
— Какая труба?! Что ты говоришь? — Толик все больше и больше волновался.
— Забыл, как называется. Я сейчас принесу, — крикнул Дамир и убежал внутрь, в отдаленные пространства квартиры.
Толик жадно прильнул к двери ухом, пытаясь по звукам угадать глубину, широту и прочую топографию квартиры. Ему не терпелось узнать, как живется там Дамиру.
Не терпелось собственными глазами удостовериться, что живется Дамиру там худо…
Дамир прибежал не сразу, но это могло значить что угодно: что он еще не освоился в этой квартире, что ему не говорят, где что лежит и как что отпирается.
— Я уже научился песню играть, — поспешно выкладывал Дамир через дверь. — Как один казак вел коня напоить… Хочешь, сыграю?
— На чем ты играешь?..
Толик никак не мог взять в толк, при чем тут труба? Потому что не имел больше ни сил, ни терпения ждать, чтобы скорее отворить дверь и увидеть Дамира!..
— Такая труба, — объяснил Дамир. — Сначала круглая, как дудка, потом узкая. Вся блестящая. А сверху кнопки. Их надо давить. Ну, слушай!..
И он подудел что-то неясное, и звуки, выдавленные из этой трубы, были так отделены друг от друга, что собрать их в мелодию никак не получалось.
Толику от этого стало еще невыносимей! Сквозь толстую обитую дверь, на гулкой лестнице, жалкие звуки трубы Дамира звали Толика действовать.
— Зачем ты учишься на трубе? Что она задумала? — неожиданно испугался Толик.
От этой женщины он ждал чего угодно!
— Не знаю… — грустно, как показалось Толику, ответил Дамир.
— Да ты сядь там, сядь… Там хоть есть на чем сесть? — крикнул Толик, охваченный жалостью к Дамиру. — Принеси и сядь, ты же устанешь!
— И ты сядь, — сказал Дамир. — Ты же с дороги… Толик по-узбекски сел на корточки, прислонился щекой к двери.
За дверью, виделось ему, так же грустно сидит взаперти Дамир.
Впрочем, сидел Толик недолго. Нервно вскочил — ему показалось, что Дамир ушел или что его там за дверью нет…
А может и не. было…
В общем, Бог знает, что ему там показалось! Главное, ждать более было невыносимо.
— Так мы и будем сидеть? — спросил он другим, ясным голосом, словно придумал выход.
— Ага, — послышалось из-за двери.
— Сколько же времени? — воскликнул Толик.
— Пока не придет, — ответил Дамир с такой невозможной покорностью, что Толик просто заметался по лестничной площадке:
— Но так же нельзя! Ты не можешь сидеть внутри! Неужели ее нельзя открыть?!!
— Был бы ключ… — негромко проговорил Дамир из-за двери.
Толик решительно порылся в карманах, достал перочинный ножичек и, в полном отчаянии, стал засовывать лезвие в скважину дверного замка. Но нож влезать туда не захотел.
Дамир дышал за дверью.
— Принеси-ка мне проволоку, — велел Толик, вовсе не думая, имеет ли он право так упорно ломиться в чужую квартиру.
Из дырки замка полезла наружу тоненькая медная проволочка.
— Да нет, не такую! — сказал Толик с досадой. — Толстую, крепкую. Что, у нее даже нормальной проволоки нет?!
И в этом Тетка тоже была виновата!
— Не знаю, — сказал Дамир глухо и, как показалось Толику, с тоскою.
Толик оглядел площадку взглядом искателя-землепроходца, но проволоки нигде не обнаружил. Зато увидел свой приемник!
— Ага! — сказал он, и глаза его загорелись. — Сейчас!
Схватив приемник, он выдвинул антенну, отвинтил черный шарик и засунул конец антенны в скважину замка. А потом остервенело начал им ворочать, будто бы со смыслом и надеждой, что вот сейчас — на следующем повороте антенны, замок щелкнет, дверь отворится и… Но тут обломилась антенна.
— Ничего! Это ничего!.. — не упал духом Толик. — Это, Дамирчик, всего лишь замок… Всего лишь техническое устройство, которое должно подчиняться людям… Обязано! Сейчас… Сейчас… — приговаривал Толик, пытаясь открутить перочинным ножом накладку замка с рукояткой.
Один винт поддался усилиям Толика и стал медленно выкручиваться из двери!
— Ага! — обрадовался Толик и бросился на дверь, словно лев. — Вот видишь?!. Я освобожу тебя! Ты не бойся!
Он тряс дверь, пинал ее ногами, но она не поддавалась, не хотела открываться…
За этим занятием его и застала Тетка.
— Может быть, попробуем ключом? — спросила она.
Толик так и замер, так и застыл, распластавши руки по дверной клеенке, с поднятой ногой и прижатым к двери ухом.
Он сжался, а потом стал понемногу поворачивать голову назад…
Они сидели в трех углах, далеко расположенных один от другого, — Толик, Дамир и Тетя.
Тетя — женщина лет тридцати пяти или возле того, была очень привлекательна: Восток в ней был почти размыт многолетней московской оседлостью, и только в глазах — в их разрезе, в выражении ли их — сохранилась стойкая, чуть мистическая притягательность.
— Жену нашел? — спросил Дамир.
— Нашел, — уныло кивнул Толик.
— Вот, компьютер ему купила, — сказала Тетя.
В углу, на небольшом столике, вместе со всякими мальчишечьими игрушками, стоял новенький компьютер.
Так и шел этот разговор — медленный, трудный для всех троих. И для Толика, и для Тети, и для Дамира.
Возможно, что для Дамира — самый трудный…
— Я же тоже не могу. Она одна… — снова сказал Дамир.
Это было сказано по-детски безжалостно прямо, хотя и со взрослой рассудительностью.
— Я понимаю! — заторопился Толик согласиться.
— Как приехал, все про вас говорил: Толик да Толик!.. Письмо, говорит, писать буду… А какое письмо? Куда? И адреса нету, — сказала Тетя. — У вас там все еще трясет?
— Теперь перестало, — ответил Толик.
Снова молчали. Никто не смотрел друг на друга.
— На ней женись, — сказал вдруг Дамир и показал Толику на Тетю.
Тетя промолчала, как будто и не про нее было сказано, а Толик тут же откликнулся, тут же заговорил, словно он об этом только что и думал:
— Если бы раньше! Теперь, понимаешь, я не могу… Я Гале уже обещал. Это будет нехорошо — сам обещал, а сам…
И он растерянно посмотрел на Дамира.
— Я пойду чай поставлю, — чуточку обиженно сказала Тетя.
