Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА. книга вторая.
Представление к присвоению очередного офицерского звания отлеживалось и медленно ползло по этапам лестницы чинопочитания. Студеникин, как и тысячи офицеров в его положении, по инерции исправно служил в старом звании, хотя по установленным требованиям и срокам давно в нём «созрел». Если сказать честно, то такое отношение чинуш к этому вопросу сил, оптимизма и стремления служить на флоте офицерам не придавало.
Посему лысеющая голова Студеникина с умными всё понимающими глазами, водружённая на тощеватом туловище, принимала окружающий мир таким, каким он есть и особой радости по этому поводу не излучала. Его высоковатая фигура под катком действительности согнулась и застыла в напряжении раздумья: сопротивляться в надежде распрямиться или согнувшись не сломаться и, положившись на волю ветра судьбы, ожидать куда вынесет.
Получив разрешение пройти через центральный пост, выбритые, чистенькие в кремовых рубашках при галстуках Антон и Студеникин прибыли во второй отсек. Закрывая за собой переборочный люк на защёлку и привычно нажав на рукоятку привода кремальерного затвора, они услышали, как сочно шмякнув, она прочно задраила проход.
Офицеры пришли немного рановато: столы в кают-компании к ужину были ещё не накрыты. Традиция, когда к столу офицеров приглашает старпом или командир соблюдалась неукоснительно.
Не теряя времени, Студеникин привычно осматривал своё электрическое хозяйство. Приборы контроля и батарейные автоматы весело перемигиваясь лампами, успокоительно гудели, вселяя уверенность, что всё в полном порядке. Убедившись в исправной работе техники, капитан-лейтенант отругал себя за торопливость и опустил глаза вниз на палубу. Вокруг лючка лаза в аккумуляторную яму просматривалась поблёскивающая вода.
— И какой это недотёпа умудрился разлить воду и не убрал её как следует, — подумал он. Прошло минут пять и лужица заметно увеличилась — вода явно сочилась изнутри. Студеникин моментально опустился на колени, отдраил крышку лаза и, о боже: аккумуляторная яма «по завязку» была заполнена водой!
Антон автоматическим движением дотянулся до переговорного устройства и доложил в центральный пост о фактическом поступлении воды в аккумуляторную яму во втором отсеке. По кораблю объявили аварийную тревогу. Студеникин подобно собаке, опустив голову, лакал воду из ямы.
— Если бы вода была солёной, то не понятно почему мы до сих пор живы, — размышлял Антон. — Ведь это выделение хлора, элекрозамыкание, пожар и взрыв…, который не произошёл. Почему?
На тревожные звонки аварийной тревоги из своей каюты, протирая маленькие сонные глаза, выскочил замполит капитан 2 ранга Аристарх Пётр Степанович по негласному прозвищу он же «Рашид Зубило». Если говорить правду, то он был не самым плохим представителем армии бездельников в погонах профессии политических балаболок. Сама профессия армейского или флотского политработника, тысячи честных офицеров, в силу обязательств быть при командирах без конкретных обязанностей, делала их гонористыми бездельниками.
Они докладывали или закладывали через политотделы о каждом шаге командиров и их подчинённых. О «полмарсосе» — политическом и моральном состоянии воинских частей, КПСС нужно было рапортовать и если не было дел хороших, то годились дела паршивые и неблаговидные. Если «полмарсос» стоял и был на высоте, то командир и корабль считались передовыми.
Возможно в прошлом в Армии павшего командира во время атаки с призывом «за Родину!», многие честные замполиты могли заменить. Но на кораблях, одной «политической части» невидимой и не существующей материально, явно маловато, чтобы управлять этой технической махиной, вести бой и побеждать врага.
Петр Степанович человеком был не вредным, правда, немного трусоватым. Но кто из нас без недостатков? Политотделовские указания он выполнял не раздумывая, как тупое зубило «кромсал» каждого кто сомневался в их необходимости. Присутствовать в аварийном отсеке Петру Степановичу явно не хотелось. Ловко перепрыгнув через открытый лаз в яму, а заодно и через стоящего на коленях Студеникина, он рванулся к переборочному люку.
Антон, удерживающий рукоятку кремальеры, его пыл охладил:
— Отсек загерметизирован, проход закрыт!
В это время Студеникин повернул голову и радостным голосом сообщил:
— А вода-то пресная!
В дальнейшем разобрались: испаритель работал на пополнение пресной воды и, заполнив цистерну, через её вентиляцию заполнил аккумуляторную яму. Разобрались и с личным составом, допустившим промах. Всё привели в исходное состояние и лодка продолжила плавание.
Первые атомные подводные лодки комплектовались, как и все корабли на флоте, только одним экипажем. Обычно при стоянке на якоре или на ходу в море, по боевой готовности № 2 вахтой и маневрами корабля по указаниям командира правил вахтенный офицер. В связи с усложнением большого количества техники и оружия, их огромной стоимости и готовности к немедленному использованию появилась жизненная потребность и необходимость постоянного присутствия на мостике или в центральном посту опытного офицера с расширенными полномочиями на уровне не ниже старпома.
В дальнейшем, с принятием на вооружение межконтинентальных баллистических ракет и размещение их на подводных лодках, необходимость постоянного присутствия командира или офицера с его полномочиями на борту подводного крейсера стратегического назначения стала реальным, так и не доведённым до логического завершения фактом.
Ни штатным расписанием, ни правовым закреплением обязанностей в корабельном уставе три старпома на кораблях такого ранга так и не были введены. Неразрешённый конфликт новых требований боевой готовности с рутиной партийно-командной системы на флоте, привёл к повышенной аварийности, гибели экипажей и их новейших кораблей.
Командование, привыкшее рапортовать о мнимых победах, решать конкретно назревшие проблемы не желало и не умело. Оно только могло и действительно «ужесточало» до беспредела беспочвенные требования к командирам и экипажам подводных крейсеров, которые физически выполнить их не могли. В таких условиях службы командиры кораблей стали заложниками своей должности. Унижение моральное, непомерные физические и психологические нагрузки, невозможность избежать нарушений, влекущих криминальную ответственность, делали эту должность непопулярной и весьма опасной для здоровья в прямом и переносном смысле этого слова.
По боевой готовности № 2 в качестве вахтенного офицера второй смены Антон заступил на вахту. Большого практического опыта по исполнению обязанностей этого ответственного руководящего лица, каким был вахтенный офицер, у лейтенанта Липовецкого ещё не было. Его подстраховывал сам командир. Иногда Антону «на орехи» здорово перепадало, но благодаря такой опеке он быстро входил в курс дела и становился полноценным вахтенным офицером.
На корабле практически никто не мог толково объяснить, как правильно вести вахтенный журнал, отражающий деятельность экипажа и плавание подводного крейсера.
— Борис Александрович, — обратился Антон к капитану 3 ранга Перову вахтенному начальнику третьей смены, — поделись опытом, объясни скрытые тонкости ведения записей в журнале.
— Лейтенант, никаких секретов и тонкостей нет. Есть правила, которые чётко сформулированы и отпечатаны в начале каждого бланка вахтенного журнала.
— Товарищ капитан 3 ранга, мне известно, что существуют правила! Однако….
— А при чём тут «однако» если известно, что есть правила, которые нужно изучить и выполнять? — прервал речь Антона Перов. — Вообще лейтенант, запомни: при изучении любых правил и уставов существует не писаный первый параграф. Уразумев его, служба становиться проще и понятней!
— Так это и есть тонкость смысла правил ведения журнала? — задал вопрос Антон.
— Нет, лейтенант! Это тонкость всей воинской службы!
— Так в чём же она заключается? — «докапывался» до сути Липовецкий.
— Первый не писаный параграф гласит: «Командир всегда прав!», — уразумел, товарищ лейтенант?
— Так-таки всегда? — засомневался Антон.
— Эх, молодо-зелено! Лейтенант, для не понявших и сомневающихся существует параграф № 2.
— И что же там записано?
— Там записано: читай более вдумчиво параграф № 1, - сказал Перов и рассмеялся.
Прислушайся Антон к советам этого правила — жизнь и служба у него была бы без сучка и задоринки. Так нет: размышления, вопросы, сомнения попортили ему крови не мало. В конечном итоге он убедился, что, чётко исполняющему приказы, бездумному офицеру живётся проще. Да и по карьерной лестнице он шагает легко и без остановок. Он исправный, предсказуемый механизм системы, как правило, достигал высоких должностей. О таком в характеристике или представлении на повышение пишут «исполнительный».
