Фрэнк Герберт - Дракон в море

Фрэнк Герберт

«Дракон в море»

Членам экипажей первых атомных подводных лодок Военно-Морского флота США с уважением посвящается

За конторкой сидела кудрявая блондинка. Она отодвинула микрофон голосового печатающего устройства и склонилась над аппаратом селекторной связи.

— Прибыл энсин[1] Рэмси, — доложила она.

Откинувшись на стуле, девушка внимательно разглядывала стоявшего около ее стола рыжеволосого офицера. Молнии с буквами ОП в петличках воротника. Значит, он — электронщик из Отдела психологии. Высокий круглолицый мужчина, слегка начинающий полнеть. Веснушки на его розовом лице придавали ему сходство с повзрослевшим Томом Сойером.

— Адмирал обычно не спешит с ответом, — заметила секретарь.

Рэмси кивнул, глядя на дверь позади ее стола. На тяжелой дубовой панели золотыми буквами было написано: «КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ — Отдел 1». Первый отдел Службы безопасности. Сквозь обычные звуки офиса до него доносилось пронзительное до боли в зубах свистящее жужжание шифровального устройства.

В голове неотвязно роились сомнения, из-за которых, собственно, Рэмси и стал психологом: «Если у них есть для меня трудная работа, смогу ли я с ней справиться? И что будет, если я ее завалю?»

— Поставьте его на столик, — предложила секретарь, указывая на черный деревянный ящик размером фут на фут,[2] который Рэмси держал под мышкой.

— Он совсем не тяжелый, — ответил он. — Может, адмирал вас не расслышал? Не могли бы вы спросить еще раз?

— Он меня слышал, просто сейчас у адмирала важные посетители, — ответила девушка. Она кивнула в сторону ящика: — Неужели это то, чего они ждут с таким нетерпением?

Рэмси улыбнулся.

— Может быть, они ждут меня?

— Золота с их погон хватит, чтобы пустить ко дну корабль. И они будут ждать энсина, — девушка презрительно фыркнула. — Идет война, мистер. А вы всего лишь курьер.

Рэмси захлестнула волна негодования. «Сколько высокомерия, — подумал он. — Могу поспорить, что ты строишь глазки только высшему командному составу». Ему захотелось ответить колкостью на оскорбление, но он не сумел подобрать слова.

Секретарь повернула ко рту микрофон печатающего устройства и продолжила работу.

«Я так надолго задержался в энсинах, что меня ни в грош не ставят даже писари», — грустно подумал Рэмси.

Повернувшись спиной к девушке, он погрузился в размышления.

«Что им от меня надо? Не могли ли они узнать о шутке, разыгранной на „Дельфине“? Вряд ли. Обе меня бы предупредил. Наверняка что-то очень важное. Может, грядет мой звездный час?»

По шуршанию бумаги он догадался, что секретарь вынула из машинки напечатанный лист и вставила новый.

«Если бы я получил неплохое назначение и вернулся героем, она бы сразу завиляла хвостом. Да, многое в жизни зависит не от того, каков человек, а от того, какое у него звание. Интересно, зачем это я вдруг понадобился в первом отделе?»

Обе сказал лишь, чтобы он захватил телеметрический прибор дистанционного контроля за устройством «вампир» и явился в приемную первого отдела к 14:00. И все. Рэмси взглянул на свои часы, отсчитывающие уходящие минуты.

— Энсин Рэмси? — раздался за его спиной мужской голос. Рэмси обернулся. Держась рукой за притолоку, из-за двери конференц-зала выглядывал русоволосый капитан.[3] За его спиной был виден длинный стол, заваленный бумагами и картами, на которых в беспорядке были разбросаны карандаши и стояли пепельницы, переполненные окурками. Вокруг стола в тяжелых креслах напряженно сидели люди в форме высшего командного состава. А над всем этим клубились сизые облака табачного дыма.

— Так точно, энсин Рэмси.

Капитан взглянул на коробку, которую он держал в руках, и отступил на шаг.

— Заходите, пожалуйста.

Рэмси обогнул стол секретаря и зашел в комнату. Капитан, закрыв дверь, показал на кресло на дальнем конце стола.

— Садитесь, пожалуйста.

«Где же босс?» — стреляя глазами по комнате, подумал Рэмси. Наконец он заметил Обе. Единственный из присутствующих одетый в штатское, невысокого роста, с ввалившимися щеками и всклокоченной козлиной бороденкой тот походил на тощую птичку. Сидя меж двух крепких коммодоров,[4] Обе напоминал своим видом заключенного под охраной. Ослепшие от радиации глаза смотрели прямо перед собой. Прикрепленная к плечу коробка радара — глаза летучей мыши — придавала его фигуре комическую кривизну.

Рэмси сел на указанное место, усмехнувшись про себя при мысли о двух коммодорах, сидевших по бокам доктора Ричмонда Оберхаузена — директора Отдела психологии. «Обе достаточно десяти слов, чтобы превратить их в дрожащее желе».

Капитан, пригласивший Рэмси, сел в кресло на другом конце стола. Энсин поставил ящик на колени и отметил взгляды, проследившие за этим движением.

«Наверное, Обе вкратце рассказал им о моем изобретении», — промелькнуло у него в голове.

В этой комнате еще громче раздавалось жужжание шифратора, вызывающее у Рэмси приступы зубной боли. Энсин на мгновение прикрыл глаза, отгоняя ее, и взглянул на чего-то ожидающих от него людей. Некоторые лица присутствующих были ему знакомы.

Большинство из высших чинов.

Напротив него на другом конце стола сидел адмирал Белланд, начальник Службы безопасности, «великий могол» контрразведки. Он был огромного роста, с крючковатым носом и узкой щелью губ. «Прямо вылитый пират», — не мог не подумать Рэмси.

Адмирал Белланд гулко прокашлялся.

— Перед нами, господа, энсин, о котором мы только что говорили, — представил он.

У Рэмси от изумления брови поползли на лоб, и он взглянул в безучастное лицо доктора Оберхаузена. Шеф ОПсих явно выжидал.

— Все вы знаете уровень допуска этого энсина, — продолжал Белланд. — Мы можем говорить с ним совершенно свободно. У кого-нибудь есть вопросы к нему?

— Извините, пожалуйста, — медленно и самоуверенно поднялся с кресла между коммодорами доктор Оберхаузен. — Я не ознакомил мистера Рэмси с особенностями этой встречи. В соответствии с перспективой предполагаемого нами назначения будет человечнее, если мы не будем обращаться с ним как с существом второго сорта, — незрячие глаза повернулись к Белланду. — Не так ли, адмирал?

Белланд ответил легким поклоном.

— Конечно, доктор. Я как раз собирался подойти к этому вопросу, — в голосе адмирала звучала интонация, граничащая со страхом и уважением.

«Обе ведет эту встречу, как ему хочется. Остальные просто следуют в заданном им направлении, — подумал Рэмси, — понятно, что этим намеком в отношении меня он заставит адмирала раскрыть все карты».