Ирвин Шоу - Растревоженный эфир
— Вон он, Вик, — бесстрастным голосом сказала Нэнси. — Двадцать второй номер. Сейчас он выходит на перехват, но во время игры это случается редко. У него другие задачи.
— Какой он большой! — воскликнула Китти. — Это же несправедливо: позволять такому здоровяку играть с этими маленькими мальчиками, которых, похоже, плохо кормили в детстве.
Они рассмеялись. Глаза Китти сияли. Она обожала вечеринки, танцы, любые мероприятия. Искоса поглядывая на нее, Арчер почувствовал укол совести, потому что практически все время держал Китти взаперти. Сам он не любил шума и больших компаний, поэтому при малейшей возможности оставался дома. А Китти, хотя и вздыхала, когда он заставлял ее отказаться от очередного приглашения, не докучала ему жалобами.
Арчер отыскал на поле номер 22. Поднес к глазам бинокль, который захватил с собой из дома. В окулярах возник Вик Эррес. В шлеме, с наплечниками, он действительно выглядел огромным. Вот Эррес поймал мяч, брошенный с центра, пробежал несколько шагов, бросил его другому игроку. В его движениях чувствовались скука и расслабленность, тогда как остальные участники матча вибрировали от нервного напряжения. В сравнении с плечами бедра Вика казались очень узкими, а вот ноги, обтянутые шелковыми рейтузами, были длинными и сильными. Глядя на него, Арчер понял, что означала расхожая фраза спортивных журналистов: «Атлет знает себе цену».
— Мистер Арчер, — прошептала Нэнси, когда тот положил бинокль на колени. — У меня есть кое-что для согрева.
Арчер повернул голову и увидел серебряную фляжку, выглядывающую из-под полосатого пледа. Должно быть, на его лице отразилось изумление, потому что Нэнси тут же добавила: «Фляжка Вика. И виски тоже его. Он сказал, что настаивать не следует, но при первых признаках обморожения надо действовать быстро». Она улыбнулась, и Арчер решил, что Нэнси очень милая девушка.
— Китти, — он посмотрел на жену, — молодое поколение искушает нас спиртным. Посмотри.
Китти перегнулась через него, увидела фляжку. На ее лице отразилось сомнение.
— Прямо здесь? — Она стрельнула глазами по студентам, преподавателям, выпускникам и родителям, которые сидели ниже.
— Вик сказал, что ради этого он и взял для вас билеты на последний ряд. Сзади никого, и все смотрят в другую сторону.
— Вик Эррес — самый предусмотрительный человек из тех, кто играет в этом году за студенческие команды. Я прямо сейчас готов рекомендовать его во «Всеамериканскую сборную».[17] — Арчер взял фляжку и протянул Китти.
Китти рассмеялась и взяла фляжку.
— Порочная юность, — изрекла она. — Я чувствую себя преступницей. Словно «сухой закон» еще не отменен. — Китти отвернула пробку, прикрепленную к фляжке тонкой серебряной цепочкой, выпила, высоко вскинув подбородок над воротником старого зимнего пальто, такая юная и озорная. Арчер улыбнулся, вдруг вспомнив их первую встречу. Выпив, Китти удовлетворенно чмокнула губами и вернула фляжку Арчеру. — Надо бы мне поближе познакомиться с виски. Скандал в кампусе. Жену преподавателя каждый субботний вечер находят в церкви пьяной.
Арчер вновь улыбнулся, довольный тем, что поход на стадион пришелся Китти по душе. Затем повернулся и предложил фляжку Нэнси.
Девушка покачала головой.
— Вик дал мне на этот счет четкие указания. Не пить.
— Я ему не скажу, — пообещал Арчер. — Буду нем как могила.
— Нет, — отказалась Нэнси. — Вик говорит, что, выпив, я начинаю вести себя глупо, и он прав.
— А Вик много пьет? — полюбопытствовал Арчер.
— Да. — В голосе Нэнси не слышалось осуждения. — Дважды мне приходилось затаскивать его в общежитие. Он весит тонну и очень опасен, когда пьян. Может сделать все, что угодно. Последний раз прошел по водопроводной трубе над оврагом у озера. Ночью. На спор. Овраг там глубиной двадцать футов. Когда мы попытались его остановить, он и слушать не стал. Сшиб с ног Салли (это номер семнадцатый, он играет по центру), потому что Салли встал у него на пути. А Салли — его лучший друг.
Похоже, решил Арчер, этот студент исторического факультета свободное от занятий время посвящает не только подготовке домашних заданий. И маленькая Нэнси Макдональд не так проста, как может показаться, если смотреть на нее в аудитории, через шесть рядов разделяющих их столов.
Он поднес фляжку ко рту, выпил. Бурбон, очень мягкий и крепкий. Этот куортербек, одобрительно отметил Арчер, не поит старших по возрасту всякой дрянью.
До начала игры оставалось всего ничего, и Сэмсон, тренер команды колледжа, повис на руке Эрреса, что-то нашептывая ему на ухо. Эррес нетерпеливо кивал, стараясь отделаться от Сэмсона, словно уже не раз слышал все то, что втолковывал ему тренер, и слова последнего не вызывали у него ничего, кроме скуки. В бинокль Арчер наблюдал, как игроки, собравшись в кучку, настраивались на игру — с напряженными, застывшими лицами, хлопая друг друга по плечам, по спине. Арчер заметил, что Эррес стоит с краю, не принимая участия в священнодействии, но терпеливо взирая на эту суету, словно взрослый, наблюдающий за играющими детьми. А когда кто-то из игроков энергично шлепнул его по спине, Эррес раздраженно повел плечами. Перед тем как игроки рассредоточились по полю, номер 17, Салли, встал на колени и перекрестился. Вот тут на лице Эрреса отразилось презрение.
— Зря он так, — покачала головой Нэнси. — Вик всегда высмеивает Салли за то, что тот крестится перед игрой, хотя знает, что Салли обижается. Вик утверждает, что Салли только отвлекает Бога по пустякам. Он говорит, что Богу придется забросить куда более важные дела, если по субботам Он будет смотреть футбол.
— Друзья так не поступают. — Китти происходила из религиозной семьи и с уважением относилась к каждому, кто перед важным делом обращал свои помыслы к Создателю. — Наверное, мистер Салли ненавидит его за это.
— О нет. — Нэнси покачала головой. — Салли любит Вика. Каждую субботу утром он идет в церковь к мессе и молится за то, чтобы в игре травмы обошли Вика стороной. Вик ужасно злится.
Наблюдая, как Эррес готовится ввести мяч в игру, Арчер подумал, что не видит необходимости молиться за то, чтобы этот парень закончил игру целым и невредимым. Двигался он спокойно и уверенно, не чувствовалось в нем нервного напряжения, которое поначалу сковывало остальных игроков, сильное тело находилось под его полным контролем. Однако, как только начался матч, Эррес сразу удивил Арчера. Играл он с холодной безрассудностью, поддерживая линию защиты или бросаясь на нападающих с абсолютным, по мнению Арчера, пренебрежением к элементарным правилам самосохранения. Арчер не отрывал бинокля от глаз, следя не за игрой, а за Эрресом. При контакте Эррес причинял игрокам команды соперника боль, то принимая нападающих на корпус, то броском в ноги укладывая их на газон, даже когда игрока, владеющего мячом, останавливали другие и атака захлебывалась. Когда же мячом владела его команда, он бесстрашно лез напролом, прорывая линию обороны, и по ходу игры удары становились все сильнее и сильнее. Если мяч оказывался у Эрреса, он и не пытался обвести или обмануть соперника ложным маневром. Нет, он рвался вперед, сшибая защитников с ног, топтал тех, кто упал, тащил повисших на нем. Несмотря на то что Арчер практически ничего не знал об американском футболе, ему хватило нескольких минут, чтобы понять, что играть против Эрреса — удовольствие небольшое.
И манерой поведения на поле он отличался от остальных игроков. Во всех его действиях сквозило полное безразличие к происходящему. Он всегда держался в стороне, пока остальные поздравляли кого-то из игроков или друг друга с удачным розыгрышем мяча или добытыми очками. Между розыгрышами Эррес стоял особняком, сложив руки на груди или уперев их в бока. Он не слушал других игроков, не замечая их, а в перерывах между таймами уходил к кромке поля, опускался на колено и спокойно разглядывал зрителей.
— Не следует ему так себя вести, — услышал Арчер осуждающий голос Нэнси, когда в перерыве Эррес, как обычно, отошел к кромке поля, повернувшись спиной к игрокам своей команды, собравшимся вокруг паренька, который принес бутылки с водой.
— Ты это о чем? — спросил Арчер.
— Не следует вот так; уходить, — пояснила Нэнси. — Другие ребята обижаются. Считают, что он зазнайка.
Арчер улыбнулся.
— Это не смешно, — продолжала Нэнси. — Салли приходил ко мне, хотел, чтобы я попросила Вика этого не делать. Ребята действительно обижаются. Они думают, что Вик их ни во что не ставит. Салли говорит, что в следующем году Вика не выберут капитаном, хотя он лучший игрок команды.
— Ты с ним поговорила?
— Нет.
— Почему?
— Потому что Вик никого не будет слушать, — очень серьезно ответила Нэнси. — Особенно свою девушку. Такой уж он человек. Хотите выпить?
