Сергей Минаев - Время героев: рассказы, эссе

– Я давно хотел тебе сказать, Астарта.[1] То, что ты делаешь, – ПРОТИВ ПРАВИЛ. Ты не можешь влиять на события. Ты не можешь менять ход времени. Есть четкие рамки. Они предопределены самим временем. Ты снова вмешалась. Вот посмотри, здесь написано, что персона 286 214 587 321 должна послезавтра находиться в месте, которое ныне именуется Сочи, там эта персона должна познакомиться с персоной 296 375 522 084. Далее идет стрелка, которая ведет нас через два года по земному времени в место, где от двух предыдущих персон начинает свой путь персона 291 236 089 111.

Что мы имеем сейчас? Персона 286 214 587 321 лежит в данный момент на земле с пробитой головой и переломами, несовместимыми с дальнейшим жизненным циклом. Кажется, это называется самоубийством. Цикл нужно писать заново. Ты видишь, что написано дальше? Ты видишь, КТО это написал?

– Спасибо, Петр, я хорошо знаю ЕГО руку. Я не сделала ничего ПРОТИВ ПРАВИЛ. Вы даровали людям возможность выбора, таким образом ввергнув их в круг противоречий. Они имеют возможность принимать решения. Иногда это сбивает циклы. Я не сбивала цикл. Персона сама выбрала вектор развития. Я даже не указывала путь. Он ступил сам.

– Астарта, я вынужден обсудить эту проблему с НИМ. Мы не можем все время менять циклы. Прости, но я должен это сделать.

– Вы вольны в этом, Петр. Делайте то, что делаете. В финале все образуется. Не так ли? Кстати, Петр, а вы знаете, что такое водка?

– Кажется, это некая субстанция, оказывающая на мозг персоны опьяняющее воздействие. А что?

– А вы могли бы выпить водки с Павлом?

– Астарта, я не понимаю вопроса. Вы, кажется, слишком много времени проводите среди людей. Это еще один довод в пользу моей позиции. Это нужно прекратить.

– Хорошо, Петр, не думайте об этом. Увидимся.

Астарта набрала адрес форума, нашла текст и стала читать комментарии. Последний оставленный комментарий гласил:

«Ржачная телега. Только чо у тебя боги не смеюцца никогда? Надо, штоп они ржали и курили шышки. Тогда еще прикольней будет».

Астарта улыбнулась и написала:

«Иногда боги смеюцца…»

Затем она ткнула пальцем в имя написавшего предпоследний комментарий. Через десять минут она стояла на набережной, в сквере, где молодые люди начали раскуривать марихуану.

Beaujolais Nouveau

…Сделать правильный выбор в ситуации «или-или» практически невозможно.

Все мы желаем жить, и поэтому неудивительно, что каждый пытается найти оправдание, чтобы не умирать.

«…Воспоминания. Мысли о том, что когда-то ты мог пойти совершенно другим путем.

Ступить на дорогу, которая, возможно, привела бы тебя к другому финалу. Менее горькому, менее терпкому. Финалу, который не заставляет кровь бурлить подобно тому молодому вину. Воспоминания. Эти маленькие убийцы. Они похожи…»

В бутылке оставалась еще ровно половина. Он улыбнулся и снова взял в руки фотографию. Осторожно. Словно дитя, которое боишься уронить.

Глава первая,

Осень была потрясающей. Несмотря на конец ноября, Москва явно не собиралась примерить свой извечный наряд, состоящий из мокрого снега, простокваши под ногами и пронизывающего ветра. Было довольно холодно, но сухо.

Володя Кравец со своей невестой Татьяной, ее подругой Светкой и спутником Светки Валентином сидели на спинке скамейки и пили пиво, обсуждая планы на ближайший уикенд.

– Люди! – громогласно заявил Валентин. – Сдается мне, что я сейчас сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Ты Дон Карлеоне, что ли? – засмеялась Татьяна.

– Нет еще. Но некоторые вопросы решаю.

– Давай, Валя, – скептически бросил Володя, – решай!

– А предложение мое следующее. Спорим, что никто из вас никогда не был под землей. Во всех этих длиннющих катакомбах и шхерах. Я тут летом познакомился с так называемыми диггерами. Ну, знаете наверное. Сейчас модно. Их по ящику показывают, газеты, журналы. Короче, тема такая. В субботу. Берем керосина, жратвы и рвем в катакомбы. Входим во дворах, на Китай-городе, идем до

Кузнецкого, там я вам покажу речку под землей. Дальше керосиним и к утру выходим на свет божий. Впечатления – офигеть!

– А ты нас не заведешь, Сусанин? – заржал Володя. – А то, глядишь, как раз к летней сессии выберемся.

– Да хорош! Я летом раз пятьдесят туда спускался. С закрытыми глазами пройду.

– Ребята, здорово! – захлопала в ладоши Таня. – У меня и вино дома есть. Отцу его друг во французском посольстве подарил два ящика молодого вина, «божоле нуво» называется. Сегодня как раз праздник «божоле» французы отмечают. А мы же русские! Вот в субботу под землей и отметим.

– Ну пойдемте, – хмыкнула Светка, – хоть какое-то разнообразие.

– Ooh baby, give me that glass of wine, – пропел Володя.

На том, собственно, и порешили. И разошлись по домам, нужно заметить, в веселом расположении духа. Духа ожидания.

Глава вторая

Собрались в одиннадцать вечера. Валентин со Светкой пришли с большим рюкзаком, фонарями и термосом, который Светка держала в руках очень осторожно, как бомбу или неразорвавшийся снаряд времен Второй мировой войны.

Володя с Таней, как всегда, опоздали из-за Таниных поисков теплого свитера и соответствующих походу ботинок.

– Ну что, идем, диггеры? – улыбнулся Валентин.

– Идем, идем, Сусанин ты наш! – ответил Володя.

Дворами дошли до какого-то переулка, на середине которого Валентин остановился, сделал серьезное лицо и, указав пальцем на канализационный люк, изрек:

– Граждане! Мы сейчас спустимся под землю. Это не шутки, там реально все по-другому. Я вас прошу быть серьезными, не прикалываться и держаться вместе. Ибо подземка ошибок не прощает. Потеряешься, заплутаешь, и все. Сигнализация Кранты-6. К вашей машине больше никто не подойдет. Потому как никакой машины в вашей жизни уже не будет.

– Ага, конечно! Мы на такси доедем. Нам машина ни к чему. Лезь давай, – отрывисто бросил Володя.

– Зря ты так. Поверь, это не игрушки.

– Верю, верю. Пока ты тут лекции читаешь, утро настанет.

Спустились вниз. Впереди пошел Валентин. За ним Светка с Таней. Процессию замыкал Володя. Сначала шли каким-то туннелем, с проводами, бегущими вдоль стены, попадающимися под ногами лужицами и брошенными кусками арматуры. Валя то и дело поглядывал в какую-то схему. Притормаживал, вынимал ее из кармана, сверялся и вел своих друзей дальше.

– Да, красиво, – саркастически заметил Володя, – прям как на военной кафедре. Когда нам бомбоубежище показывали. Та же тема.

– Погоди, мы еще пока на первом уровне, так сказать, – ответил Валентин.

Действительно, вскоре картина начала меняться. Пару раз они куда-то свернули, путь шел вниз, как бы под уклон, и все время пресекался с какими-то ответвлениями, коридорчиками и закоулками. Валя все чаще доставал карту, и продвигались они все медленнее.

– Валь, ты нас на дачу к себе ведешь? В Дмитров? – не унимался Володя.

– Слушай, надоел! Не мешай! Мы не по Тверской идем. Шаг в сторону и пиздец.

– Мальчики, не ругайтесь! – заголосили девчонки. – Уже страшно интересно становится!

– А здесь кто-нибудь бывает? – спросила Таня.

– Бомжи, кто же еще, – вставил Володя, – и такие же идиоты, как мы.

Между тем на стенах исчезли провода, арматура больше не попадалась, да и сами стены вместо блочных были теперь кирпичные, с выщербленной временем кладкой и мокрыми пятнами плесени. Иногда у стены можно было заметить ржавые гвозди, куски железа и какие-то полуистлевшие тряпки.

– Мы сейчас где-то на уровне середины девятнадцатого века, – рассказывал Валентин. – Если тщательно копаться, попадаются интересные вещи. Раритеты, так сказать.

Девушки с интересом ему внимали. Понимая, что лидерство в этот вечер уходит от него, Володя отчаянно старался Валю зацепить:

– А что, давайте прямо тут остановимся. Выпьем и поедим вкусное, а потом антиквариата насобираем и в ломбард снесем. Всяко прибыль.

– Ты тут пять шагов сделаешь и пиздец! – не оборачиваясь ответил Валя.

Таня взяла Володю за руку и на ухо сказала:

– Неужели тебе действительно неинтересно? Хватит его подначивать. Он же для всех старается, из кожи вон лезет. Хочет Светке показать, что хоть в чем-то крут.

– Ладно. Не буду. Я так, шутил, – ответил Володя.

Вдруг Валентин остановился и замер. Все услышали приглушенный шум.

– Пришли почти, – торжественно сказал Валентин.

Пройдя еще метров пятьдесят и сделав несколько поворотов, они вышли в некое подобие пещеры. Воздух здесь был более сырой, с запахом болота. Потолок пещеры был выше, чем в туннеле, по которому они шли, и из отверстия в одной из стен бил довольно сильный поток воды, который исчезал в проломе в полу. Валентин погасил фонарь, достал из рюкзака некое подобие факела, зажег его и вставил в обруч, прибитый к стене.