Сергей Минаев - Время героев: рассказы, эссе

Ну, покурили и будет. Давай пойдем, брат. Давай я подлезу, вот так. Ага. Тяжелый ты стал. Руку дай тебе поправлю. Вот окостенела-то. Ну это от холода, брат. Ничо, ничо. Придем, зараз согреемся. Выдюжим. Не век войне быть.

Дойдем. Никак нельзя не дойти…

Ася

…О, истина, Свет сердца моего!

Пусть не мешает мне темнота моя.

Я барахтался в ней,

Был охвачен тьмою, но и там я не переставал любить тебя.

Я скитался и в скитаниях вспомнил тебя.

Я слышал слово, говорящее позади меня:

«Вот путь. Идите по нему».

«Вот так. Такой финал гораздо смешнее». – Саша кликнул на «paste», отправив текст в сеть, и удовлетворенно откинулся на спинку стула.

Только что Александр Астахов, студент 3-го курса психфака МГУ, разместил на форуме Diablo.com свое очередное нетленное произведение под названием «Небожители».

В этом рассказе персонажи библейских притч вели отчаянную мирскую жизнь. Райские кущи были похожи на общежитие, в котором пророки и святители предавались блуду, содомии и употребляли препараты, расширяющие сознание, чтобы в таком состоянии усесться за написание священных книг. Также они ходили на тусовки, писали друг про друга гадости в небесном интернете, пили водку, в общем, проводили время в качественных развлечениях.

В этот вечер людей в интернет-кафе было немного, и Саша, не беспокоясь о том, что его место займут, встал и пошел в бар, купить пива.

Вернувшись, он обнаружил за своим компьютером худую девушку, обладательницу иссиня-черных волос, которая очень быстро щелкала мышью, изучая форум, на который Саша отправил текст.

– Я дико извиняюсь фройляйн, но это мое место. Хотя, если вам необходимо провести какое-то время за этим компьютером, вы можете остаться, и я с удовольствием посижу рядом с вами. В этом не будет противоречий.

Саша очень любил витиевато вести диалоги с девушками. Базис образования и тяга к литературности позволяли ему вольно скакать по верхам любых тем, жонглировать словами и определениями из области клинической психиатрии. Как правило, девушки не понимали и одной десятой из его речей, но несказанно очаровывались и впадали в легкий трепет, становясь доступными для более тесного общения.

– Противоречия будут. Вся жизнь состоит из одних противоречий. – Девушка повернулась к Саше и продемонстрировала ему огромные зеленые глаза, длинные ресницы и матово-бледное лицо. – Это ваше?

– В какой-то мере. Поскольку искусство всегда принадлежит народу… – ответил он, посмотрев на ее руку с длинными изящными пальцами, которые в свете монитора казались немного восковыми.

«Наверное, готической музыкой интересуется. И мистикой. Наша тема», – сделал вывод Саша.

– Вы успели прочесть? Ну и как вам?

– Я пробежала глазами. Смешно, но в целом не очень точно. Потому как апостолы Петр и Павел никогда бы не стали пить вместе водку. Как раз в силу тех самых противоречий. Хотя им и в голову бы не пришло назвать это противоречиями.

– Это они вам сами рассказывали? Меня зовут Саша, между прочим.

– Пусть будет Саша. А меня… ну, скажем, Ася, если не против.

– Я только за. Ася Синицына? «Алеша Птицын вырабатывает характер» – читали в детстве?

– В моем детстве не было таких книг – она искристо рассмеялась. На вид ей было не больше девятнадцати, что позволяло поверить в то, что конец эпохи развитого социализма Ася действительно не застала. – Скорее тогда уж Воронова. – Она опять рассмеялась и отбросила назад прядь черных волос.

– Так что, вы говорите, у вас было с апостолами? – продолжил Саша. – Я, кстати, живу рядом. У меня дома есть Блаженный Августин, кофе и «Blood Flowers», The Cure. Уже слышала?

– Беллетристикой я не интересуюсь, кофе можно наверняка выпить и тут, а вот эти твои «Кровавые Цветы», как ты сказал, я с радостью послушаю. Ну и…? – Она вопросительно посмотрела на него.

Саше стало слегка не по себе. Слишком стремительно все развивалось. Но тем не менее свой Рубикон он прошел десять минут назад, и обратного пути уже не было.

– Ну и пойдем, по воде аки по суху. Ибо разверзлись хляби небесные, и на улице дождь проливной.

– По воде аки по суху? Тогда точно пойдем. Никогда не ходила по воде. Не дано. – Она улыбнулась и протянула ему руку.

Дома пили кофе, ели бутерброды с докторской колбасой, обсуждали труды Кроули, потом предались безудержному сексу. Когда Ася, оседлав его, накрыла своими волосами, как крыльями ворона из одноименного голливудского фильма, Саша впервые засомневался в правильности поговорки «Молодо – зелено».

Выйдя из родительской спальни на кухню, Саша закурил, и, повернувшись спиной к вошедшей следом Асе, уставился в окно, позволив ей разглядеть татуировку на своей спине JUSTICE FOR ALL…?

Причем вопросительный знак в этой фразе он придумал сам, намекая, таким образом, на отсутствие этой самой справедливости в жизни.

– А вот как ты, Ася, думаешь, хорошо было бы, если люди имели бы возможность знать свое будущее?

Сколько бы правильных решений они смогли принять, зная все наперед? Вот мы, например, четыре часа назад не знали, что встретим друг друга, а что будет завтра, не знаем сейчас. Возможно, если бы знали, приняли бы сегодня массу верных решений, которые позволили бы нам направить свое будущее в правильное русло.

Саша любил эту тему. Она была его коньком. Разговоры о будущем, плавно перетекающие в попытку определения самого понятия времени и своего места в нем, довершали картину романтического героя и позволяли влюбить в себя девушку до безумия. По крайней мере, на ближайшие две недели.

– В правильное русло? – улыбнулась Ася. – То есть если бы ты узнал свое будущее на год вперед, принял бы массу верных решений?

– Мне бы и полгода – за глаза, – сказал Саша наигранным голосом и снова отвернулся к окну.

– То есть если бы я тебе сейчас рассказала твое будущее на два года вперед, ты был бы счастлив?

– Софистика. Никто никому ничего не скажет. И в этом проблема… и базиса для принятия решений нет.

– Окей. Вот тебе базис. Твоя мать умрет от рака через 14 месяцев. Твой отец наконец-то приведет в квартиру свою любовницу Леночку, с которой он встречается уже три года. Ты, войдя в бесконечные противоречия с окружающим тебя бытом, снимешь однокомнатную квартиру в Текстильщиках. Потом тебя отчислят из института из-за проблем, вызванных состоянием твоей психики, разрушенной играми с псилобисциновыми грибами и химическими препаратами. В итоге ты окажешься в странноприимном доме, именуемом у вас «дуркой». Как тебе такой базис?

– Что ты за хуйню несешь? – Саша выкинул в форточку сигарету. – Какой рак, какая любовница? Ты ширяешься? Обычная винтовая малолетка?

– Неверие свойственно людям. Это тебе еще Татьяна Павловна говорила, твоя классная руководительница, когда ты не поверил ей, что если не перестанешь дразнить Мишку Розенблата жиденком, то у тебя начнутся проблемы в школе, потому как папа его работает в Министерстве путей сообщения и помогает Татьяне Павловне строить дачу. Тогда твоя мать вовремя пришла в школу, а то ты бы в пионеры вступил классе в десятом.

Еще ты не поверил бабушке, когда тебе было четыре года и она сказала тебе, что резиновая фишка от лото может попасть тебе в горло и ты можешь задохнуться. Поэтому грызть ее нельзя. Тогда тебе повезло, что сосед дядя Леша умел делать искусственное дыхание и нажимать на нужные точки, чтобы фишка выскочила обратно. Так же ты не поверил Илюхе из четвертой группы, что Катя Богданчикова действительно имела секс со многими вашими сокурсниками. Именно поэтому ты две недели назад закончил пить антибиотики от триппера. Это тебе еще повезло, что вылечился, потому что, как тебе и говорили, с алкоголем они не сочетаются. Неверие. Кругом одно неверие. Отсутствие веры сгубит человечество.

– Илюха?! Ну ладно, это ты еще могла узнать, про Татьяну Павловну тебе мог Серега рассказать, но бабка-то?.. А… ты с Ленкой, дочерью соседки в колледже училась?

– Ага. Точно. И еще рядом с твоей матерью в ванной стояла, когда ты в шестом классе за ней подглядывал через окно между ванной и туалетом.

Саше стало тяжело. Он не мог дышать. Его зазнобило. Страх вливался в него через глаза, ноздри и рот.

– Кто ты? – прохрипел он.

– Ася. Мы же договорились. Не бойся, иди ко мне. Ты мне еще музыку не поставил.

Она закинула на него ногу и впилась в его губы. Саша уже ничего не видел, только как сквозь сон уловил ее последние слова:

– Завтра. Завтра будешь принимать верные решения…

– Я давно хотел тебе сказать, Астарта.[1] То, что ты делаешь, – ПРОТИВ ПРАВИЛ. Ты не можешь влиять на события. Ты не можешь менять ход времени. Есть четкие рамки. Они предопределены самим временем. Ты снова вмешалась. Вот посмотри, здесь написано, что персона 286 214 587 321 должна послезавтра находиться в месте, которое ныне именуется Сочи, там эта персона должна познакомиться с персоной 296 375 522 084. Далее идет стрелка, которая ведет нас через два года по земному времени в место, где от двух предыдущих персон начинает свой путь персона 291 236 089 111.