Валентин Черных - Воспитание жестокости у женщин и собак. Сборник
Нюрка, удобно устроившись, с аппетитом поедала большой кусок колбасы.
— Фу! — крикнула она, стегнула Нюрку поводком, но собака уже расправилась с колбасой.
Они возвращались домой. И вдруг Нюрка легла на землю. Она приказала ей встать. В подъезде Нюрку стало тошнить.
В квартире она с трудом заползла под стол. Дыхание становилось частым и прерывистым.
Она набрала номер телефона и сказала:
— Боря, кажется, ее отравили… да, понятно, понятно. Я тебя умоляю…
…Она набирала воду в большую спринцовку, раскрывала Нюркину пасть и закачивала в нее воду.
…Борис вбежал в комнату, разломал ампулу с лекарством, набрал в шприц, вколол, на руках отнес Нюрку в ванную и, перевалив через колено, начал выдавливать содержимое желудка.
Они сидели рядом с едва дышащей Нюркой. Борис послушал сердце. Уколол иголкой, рефлексы были.
— Не хотел я этого, — сказал Борис. — Но придется…
Она сидела у себя в квартире. Позвонили в дверь.
Нюрка с лаем бросилась к двери и запрыгала в радостном возбуждении перед мужчиной в длинной ватной куртке.
— Хорошая девочка, — сказал мужчина.
Нюрка подпрыгнула, чтобы лизнуть его в лицо.
И тут мужчина Хлестнул ее плеткой. Нюрка отскочила и обиженно заскулила.
— Фас! — скомандовала она.
Мужчина замахнулся плеткой. Нюрка захлебывалась от лая, не нападала, но и не отступала.
— Понятно, — сказал мужчина. — Потенциально совсем неплохие данные.
Она ехала в троллейбусе, который был заполнен женщинами, в основном пожилыми и среднего возраста. Располневшими, в привычных синтетических пальто и плащах. Женщины переговаривались, явно многие из них были знакомы друг с другом.
На остановке троллейбус почти опустел. Она вышла вместе со всеми. Женщины шли к зданию, на котором была вывеска «Галантерейная фабрика». При входе на фабрику стояли женщины-вахтеры. Им показывали синие книжечки-пропуска. А некоторые и не показывали. Просто здоровались. И она запустила руку в сумку, кивнула вахтерше и прошла вместе со всеми. И так же в толпе двинулась к зданию фабричного клуба. На щите перед клубом было вывешено объявление с двумя фотографиями. Она приостановилась перед объявлением, на котором было написано:
«Сегодня альтернативные выборы директора фабрики»
На одной из фотографий был изображен мужчина лет пятидесяти, Петухов — начальник цеха кожгалантереи. На втором Спирин — главный инженер фабрики. Фотография бывшего хозяина Нюрки была цветная. Спирин улыбался. Петухов был сосредоточенно серьезен.
Она разделась в клубном гардеробе.
Она сидела в зале вместе со всеми, наблюдая за происходящим на сцене. А на сцене находились Петухов и Спирин. Спирин заканчивал изложение своей программы.
— Если мы приложим все наши усилия в этом направлении, — говорил Спирин, — мы станем богатыми и счастливыми. За работу, товарищи!
Его слова встретили аплодисментами. Ведущая, бойкая женщина, обратилась к собравшимся:
— Товарищи, есть ли мнения по кандидатам на должность директора нашей фабрики?
Женщины молчали. Никто не хотел выходить первой. И тогда встала она.
— Есть, — сказала она и пошла к трибуне.
Спирин узнал ее.
Она подошла к микрофону:
— Если вы своим директором хотите выбрать вора и негодяя, причем мелкого и пакостного, голосуйте за Виталия Николаевича Спирина.
Зал молчал. Первой опомнилась ведущая собрание.
— Кто вы такая? — спросила она. — Вы к нашей фабрике не имеете никакого отношения.
— К фабрике не имею, но со Спириным у меня очень тесные отношения. Он не только вор, но еще и бандит. Три дня назад он меня ударил только потому, что я не согласилась с его доводами. Если вы хотите иметь директора, который может избить женщину, — а здесь, на фабрике, большинство женщин, — голосуйте за Спирина.
Зал опомнился и возмущенно зашумел.
Она подняла руку:
— Собрание постановило: для выступающих регламент в пять минут. За пять минут я вам все расскажу.
И зал притих.
Она сидела в фойе в полном одиночестве. Мимо нее проходили, поглядывали с удивлением, некоторые даже с испугом.
Женщины голосовали. Собирались группками. Отходили в сторонку, вычеркивали, для некоторых вопрос был, по-видимому, решен давно, и они вычеркивали сразу одну из фамилий, другие задумывались, вздыхали, это было явно непривычное занятие для очень многих. Они привыкли, что всю жизнь за них решали другие. Сегодня решали они.
Она вошла в зал. Все места были заняты. Одна из молодых женщин поспешно встала и уступила ей место. Со сцены зачитали протокол счетной комиссии. Директором был избран начальник цеха Петухов. Женщины аплодировали. Она встала и пошла к выходу.
Уже за проходной ее догнал Спирин.
— Удовлетворена? — спросил он.
— Нет, — ответила она.
— И что же дальше? — спросил Спирин.
— Теперь я добьюсь, что тебя исключат из партии.
— Сейчас это не трагедия, сейчас сами выходят.
— А тебя выгонят.
— За что ты меня преследуешь? — почти с отчаянием спросил Спирин.
— За то, что ты вор. И не хочешь в этом покаяться.
— Я не вор. Я ее купил.
— У кого?
— Я не знаю их фамилий. Это Витек, он торгует овощами с лотка у метро. И такой рыжий, с бородой. Шкипер у него кличка. Они предложили мне, и я купил за сотню.
— Они предложили именно тебе, потому что другие ворованное не покупают. Может быть, ты и машину ворованную купил по дешевке? Ты жиреешь на чужой беде.
Спирин остановился, схватил ее за лацканы куртки и потащил к помойке между домами. Она пыталась сопротивляться, крикнула:
— Помогите!
Но мимо проходили люди, делая вид, что они этого не видят. Это их не касалось. Наконец она вырвалась, отпрыгнула в сторону, достала из сумки нож и пошла на Спирина.
Женщины работали за компьютерами. В комнату вошел молодой человек с рулоном сводных таблиц.
— Прошу прощения, — сказал он, — но ваш отдел запутал работу всего управления. — Он положил таблицы на стол Людмилы. — Разберитесь, пожалуйста. — Не выдержал и добавил: — Это не работа, а черт знает что! — И вышел.
Женщины молчали.
— Девочки, надо разбираться, — сказала почти робко Людмила.
— Ну уж нет, — вскочила Вера. — Ты запутала, ты и разбирайся. — И она выключила компьютер.
Погас экран дисплея Нади, отключила компьютер и Липа. Некоторое время еще работала самая пожилая программистка, но и она отключилась.
Людмила посидела и вышла.
— Пошла советоваться, — прокомментировала Вера.
Борис ожидал Анну. Из Госплана выходили солидные, хорошо одетые мужчины, да и молодые были одеты солидно и со вкусом. Анна увидела его, заулыбалась, поцеловала. Борис смутился.
Они шли по улице под руку, Анна с увлечением рассказывала:
— Всё. Считай, что это забастовка. И мы будем держаться до конца. Как ты думаешь, чем это все может закончиться?
— Как всегда. Вам уступят в какой-то мелочевке, но все решать будут по-прежнему они.
— А в чем уступят?
— Уберут эту Людмилу и поставят тебя. Ты наиболее опытная, девчонки тебя поддерживают.
— Это совсем неплохой вариант для пользы дела, — сказала Анна.
— Идиотка! Ты должна стать начальником отдела. Надо всегда требовать большего! — возмутился Борис.
— Ну большего ты будешь требовать у себя в Австралии. А мы у себя сами разберемся.
— Эх, Анюта, — с сожалением сказал Борис, — и ты тоже! Наши замечательные личные отношения переводишь в политику.
— Никакая это не политика, — возразила Анна. — Ты же уезжаешь не из-за политики, а потому что там дешевле джинсы, кроссовки, видеомагнитофоны.
Борис остановился.
— Прости меня, Боренька, — поспешно сказала Анна. — Это потому, что я тебя люблю. И мне обидно, что такой замечательный парень достанется какой-то австралийке.
— Ладно, — сказал Борис. — Пока я еще не уехал, я приглашаю тебя в кино.
— А билеты взял? — спросила Анна.
— Выстоял в очереди. Я уже несколько лет не был с женщиной в кино. С любимой женщиной, — добавил он. — Мы будем сидеть в темном зале, и я тебя буду робко трогать за коленку.
— Только очень робко, — предупредила Анна. — А то схлопочешь.
— Конечно, — сказал Борис. — Я же теперь знаю, с кем имею дело…
Витек — молодой, но уже располневший мужчина — торговал яблоками рядом с метро. К концу рабочего дня он был слегка пьян и поэтому оживлен.
— Яблоки венгерские! — выкрикивал он. — Запасайтесь! Последний завоз. Завтра не будет! И послезавтра не будет!
Торговал он быстро. Накладывал в пластмассовую миску, быстро называл цену и тут же снимал миску с весов.
