Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов
- Вообще-то мне и самой не слишком нравится этот парень. Он с поворотом.
- С поворотом?
- Он и этот пес. Он уходит з угол и говорит со своим псом. Поглядывая на меня через плечо, не слышу ли. Словно мне есть до них дело.
- А этот пес, он не…
- Нет, только слушает. Внимательно.
- Это Тарбут.
- Понимаешь, я ничего не имею против, если кто скажет слово-другое собаке, ну там «Хорошая собачка», или «Принеси мячик», или еще что, но ведь для него собака лучший собеседник. С поворотом, и только.
- Вы знаете, какая у него профессия?
- Да, он же этот, маг. Тоже малость с поворотом.
- Я лишилась своего ребенка, милого изумруда, и должна его вернуть. Могли бы вы чем-нибудь мне помочь - и хотите ли?
- Ну, мой голос мало что значит.
- Да.
- Я его дел почти не знаю. Он со мной не советуется.
- Понятно.
- Он же такой, с поворотом.
- Это вы уже говорили.
- Хочет жить дважды.
- Да, я знаю.
- А я думаю, это грех и позорище.
- Вот-вот.
- А тут еще ваш бедный ребеночек.
- Да.
- Жуткая история.
- Да.
- Будь я на вашем месте, я б ему глаза повынимала.
- Идея заманчивая.
- У него глаза, как луковицы.
Черная ищейка, пес, вскормленный, судя по виду, человеческим молоком. Бежит по средней линии улицы, носом к земле, что-то выискивая.
- Думаешь, от этого будет толк?
- Не знаю, Пустобрех. А у тебя что, есть идея получше?
- Где ты его нашла?
- Я нашла его у порога. Сидит себе, и все. В лунном свете.
- В лунном свете?
- В ореоле лунного сияния.
- Ты думаешь, это существенный момент?
- Мне кажется, это не случайно.
- Как его имя?
- Тарбут.
- Я должен сказать тебе одну вещь.
- Что?
- Помнишь, я полез в холодильник за пивом?
- Да?
- Ступня ушла.
- Он мертв! Ступня поразила его ударом в грудь!
- Невероятно!
- Глубокий след ноги на груди!
- Это вселяет дрожь ужаса!
- Получив от Лили отказ, он набросился на изумруд с кувалдой!
- Неужели изумруд пострадал?
- Небольшая щербинка! Ступня примчалась во мгновение ока!
- А что же Молл?
- Она приклеивает осколок на место юшкой.
- Что такое юшка?
- Свернувшаяся кровь!
- А что труп? Его кто-нибудь востребовал?
- Тут заявились три дьявола. Лили берет у них интервью, прямо сейчас!
- Свободная пресса не устрашится и тысячи дьяволов!
- Их только трое!
- На что они похожи?
- Точь-в-точь как Взмыльник, редактор!
- А что Ступня?
- Пустобрех отвезет ее назад, в Италию! Он организует охранный бизнес! Уже нанял Лодыря, Ловчилу, Иногда и Топтопа.
- А как тебя, кстати, звать?
- Меня зовут Хват, а тебя?
- Я Щебень. А что с собакой?
- Собака будет работать с Пустобрехом, и она тоже!
- Странно все же, чего это собака пришла к дверям Молл!
- Деус Лунус, его пути неисповедимы!
- Деус Лунус не оставляет своих в беде!
- А как насчет выпить?
- Кто как, а я совсем не против! За что мы выпьем?
- Выпьем за жить однажды!
- Да здравствует здесь и сейчас!
- Расскажи мне,- сказал изумруд,- на что похожи алмазы?
- Я мало про них знаю,- сказала Молл.
- Алмаз, он лучше изумруда?
- Кому что нравится.
- А вот ты, ты предпочла бы алмаз?
- Нет.
- Твердый как алмаз,- сказал изумруд,- мне встречалось такое выражение.
- Алмазы немного заурядны. Порядочные - да. Спокойные - да. Но какие-то они серые. По мне, уж лучше циркон, или сподумен, или зеленый, как ты, оливин - да все, что угодно: сардоникс, гелиотроп, балтийский янтарь, опал, яшма, сапфир, желтый хризоберилл, переливчатый турмалин… Но лучше всех ты, изумруд.
- Но в чем состоит значение изумруда? - спросила Лили.- В самом общем смысле. Если оно вам известно.
- У меня есть некоторые догадки,- сказала Молл.- Не знаю уж, поверите вы им или нет.
- Попробуем, может, и поверю.
- Во-первых, он значит, что боги еще не покончили с нами.
- Боги еще не покончили с нами.
- Боги все еще занимаются нами, вмешиваются в наши дела то так, то так, они не спят и не умерли, что бы там ни говорили дураки.
- Занимаются нами. Не умерли.
- Как в прежние времена демон мог войти в монахиню на съеденном ею листике салата, так же и сейчас обычная почтовая открытка может стать первым шагом в неведомое.
- Шаг в неведомое.
- Во-вторых, мир может возрадоваться, что слухи про изумруд все еще способны вызвать желание в зачерствевших сердцах его обитателей.
- Желание или алчность?
- Я не стану раскладывать желания по полочкам, на этот счет есть много специалистов, но человек не алчущий ничего - тупой чурбан, с которым мне не хотелось бы иметь дела.
- Положительное отношение к желаниям.
- Да. В-третьих, я не знаю, что предвещает этот Камень, предвещает он изменения к лучшему, или изменения к худшему, или ни то и ни другое, а так себе, некое бульканье, серединка на половинку, но вы-то во всяком случае спасены от тошнотворного однообразия, и небольшой взнос в шляпу, лежащую в прихожей на столике, будет только приветствоваться.
- Ну и что же дальше,- спросил изумруд,- Что же дальше, о моя прекрасная мать!
- А то же, что и раньше, будем барахтаться, чтобы выжить,- сказала Молл.- Будем барахтаться, чтобы выжить, в сладости здесь и сейчас.
КАК Я ПИШУ СВОИ ПЕСНИ
Нижеследующие примеры иллюстрируют некоторые приемы, используемые мною при сочинении песен. Каждый из нас носит в себе песню. Сочинение песен есть природная особенность человека. Из чего отнюдь не следует, что сочинять песни легко,- подобно всему действительно стоящему в нашем мире, это занятие требует сосредоточенности и тяжелой, упорной работы. Приемы, которые я хочу описать, очень удобны для начинающих и сослужили мне прекрасную службу, однако они ни в коем случае не являются единственно возможными. Не существует раз и навсегда заданного способа сочинять песни, способов уйма, и ни один из них не лучше другого, как сказал Киплинг
[84]. (Сейчас я говорю о сочинении текстов, мелодиями мы займемся чуть позже.) Важнее всего насытить песню подлинной жизнью, тем, что знакомо людям, что легко узнается и вызывает сопереживание. Вы должны свежими глазами взглянуть на мир, на то, что происходит вокруг вас, на детали повседневной жизни. Любая, пусть и самая незначительная, мелочь может стать когда-нибудь основой вашей песни.
Полезно знать, какие именно песни пользуются, как правило, широким успехом. Чтобы дать вам представление о существующих разновидностях песен, я расскажу, как возникли различные песни моего собственного сочинения, в том числе «Рудель», «Той ночью» и «Блюз печального пса»,- как пришел я к созданию этих песен, откуда я черпал их идеи, вкратце опишу сопутствующие обстоятельства, чтобы вы могли при случае сделать то же самое. Только держите в голове, ничто не заменит вам упорства и внимательного изучения работы тех, кто вышел на эту дорогу раньше вас и годами совершенствовал свое мастерство.
Начнем с «Рудель». В один прекрасный день я сидел за письменным столом, смотрел на чистую, чуть желтоватую страницу большого блокнота и безуспешно боролся с раздражением, имевшим два отдельных источника. Первым источником было письмо от электрической компании, гласившее: «Чек на $75.60, присланный вами в уплату по счету, не был акцептирован банком и т.д. и т.д». Те из вас, кому случалось получать аналогичные письма, могут подтвердить, насколько это неприятно, какое раздражение, а также и смущение вызывает подобная корреспонденция. Вторым источником раздражения была белая нитка, тесно опоясывавшая меня на уровне пупка и постоянно напоминавшая, что нельзя распускать живот, нужно его втягивать, укрепляя тем самым брюшной пресс,- вот какую цену приходится платить за поглощение чрезмерного количества пива, если работа у тебя по преимуществу сидячая! Чувствуя нарастающее, подогреваемое с двух сторон бешенство, я решил сочинить песню в ключе «Я чуть не сошел с ума».
Я взял карандаш и написал в блокноте:
Когда ушла моя бэби,
Я чуть не сошел с ума.
Для песен подобного рода этот зачин более или менее традиционен. Возможно, он был кем-то там когда-то придуман, и тот, кто его придумал, давным-давно забыт. Зачастую бывает полезно начать с какой-нибудь традиционной или широко известной строчки или строчек, задавая тем самым общее настроение. Дописав песню до конца, вы можете, при желании, отрезать верхнюю ее часть, после чего у вас получится совершенно оригинальное произведение. Для компоновки песен применяются как традиционные, так и новые элементы. Это значит, что вы можете строить свою песню на традиционной основе, непременно привнося в нее новые, почерпнутые из личного опыта моменты или новый, необычный взгляд на веши.
