Легс Макнил - Прошу, убей меня.
Ленни Кай: Группа Патти Смит встретилась с Джимми Ловином как раз в то время, когда мы заканчивали «Radio Ethiopia». Он был инженером, работал над записью Джона Леннона, над «Born To Run» Брюса Спрингстина — чувак что надо. Он работал в «Рекорд Плант» звукооператором. Мы подружились, и он влился, прикинь! Приносил Патти устриц от «Умберто», предлагал какие-то проекты.
Постоянно пинал нас, чтобы мы писали песни. Он искал настоящий хит. Однажды я играл в студии, он пришел и сказал: «О! Отличный рифф!» Я еще немножко над ним поработал, потом пришел к Патти, и рифф превратился в «Ghostdance».
Но она не стала той песней, которую искал Джимми. Позже, когда мы в очередной раз писались, в соседней студии работал Брюс Спрингстин, писал «Darkness on the Edge of Town». Джимми, не переставая, повторял: «О, блин! Круто бы записать Патти вместе со Стивом? Хватит по уши всем FM-радиостанциям в Америке!»
Брюс Спрингстин и Патти Смит друг другом интересовались. В каком-то роде они даже соперничали. Потому как оба родом из Южного Джерси. Брюс — довольно дружелюбный парень, Патти тоже считала его клевым, короче, они поладили. Брюс написал пару песен для Патти. Он пытался подделаться под ее стиль, получилось не очень. Потом отослал их нам, мы послушали и офигели: «Хм… Он что, пытается писать их, как мы?»
«Как мило», — подумали мы.
Но Джимми услышал эту песню, «Because The Night», которую сделал Брюс. И сделал полноценную демо-версию с целой группой. Там было что-то от латиносов, Патти поменяла часть слов. Но песня цепляла.
Джимми говорил: «Боже, какой припев! Как же вы не догнали? Да он башни срывать будет!»
В общем, мы ее сделали. Она едва не вошла в Top Ten. Определенно, эта песня стала хитом того лета.
Наша версия кардинально отличалась от исходного варианта Брюса. Мы сделали ее значительно тяжелее. Это для нас нетипично, но именно так получается, когда ты работаешь вместе с кем-нибудь, кто пришел снаружи. В любом случае, песня получилась офигительная.
После этого Патти и Брюс несильно поругались. Я думаю, штука в том, что Патти побаивалась — ей не хотелось, чтобы люди думали, будто бы это целиком песня Брюса Спрингстина.
Нельзя отделаться от ощущения, будто все произошло мгновенно. Когда запись вышла, ее сначала послали в WNEW, и Вин Скелса крутил ее по три раза подряд. В то время на радио можно было так делать. Мы с полной отдачей работали над записью, мы ушли в нее с головой. Естественно, ведь целый год до этого мы провели не у дел, и нам хотелось выразить свою позицию настолько ясно, насколько это вообще возможно. Нам бы не хотелось, чтобы нас неправильно поняли.
Джеймс Грауэрхольц: Съезд Сверхновой[69] проходил в Театре «Интермедиа» в декабре 1978 года. По случаю годовщины творческой деятельности Уильяма Берроуза был организован саммит деятелей нью-йоркского авангарда. Что заставило многих артистов взглянуть туда, куда указывают их лидеры. А именно на Уильяма.
Кит Ричардс предупредил о своем приезде заранее. И Джон Джиорно шепнул об этом Говарду Смиту в Village Voice. На следующий день в Театре «Интермедиа» состоялся праздник распродажи билетов. Мы окупились, но, само собой, я не сомневался, что Кейт не приедет. Наверняка его отговорили советчики, что-нибудь типа: «Эй! Ты просто поднимешь оборот этим наркодилерам-неудачникам из Торонто. Не фиг связываться с Берроузом и прочими недоумками. Это же отребье».
Как бы там ни было, но он нас продинамил. Спустя ночь после открытия Съезда Сверхновой я попал в «Украинский театр», где выступали Blondie в рамках нашего состава «Музыки вне волн». Джейн Фридмен, бывший менеджер Патти Смит, была там вместе с Фрэнком Заппой. На тот момент она являлась его пресс-агентом. Джейн представила меня, и я сказал: «Фрэнк! Мне нужна суперзвезда. Для большой ночи. Кит Ричардс нас продинамил. Может, ты почитаешь что-нибудь?» Он ответил: «Идет. Я почитаю кусочек «Говорящей задницы» из «Голого Ланча».
Да, ну, и, естественно, одной из моих звезд была Патти Смит, верно? Большая ночь приближалась, а Патти болела, довольно сильно. Похоже на грипп. Голос сел. Гримерка представляла собой смесь лимонов, кипятка и полотенец. Как в турецкой бане. Патти крутилась взад-вперед по комнате и терзала свой кларнет. Кто знал, что она задумала?
Начался кошмар. За кулисами творилось столпотворение. Марсия Резник щелкала фотоаппаратом, она или Виктор Бокрис опрокинули стакан вина на костюм Уильяма, и все крутились, как сумасшедшие. Кто-то подошел ко мне и сказал: «Какая-то богато одетая сучка стоит у черного хода и орет, чтобы ее впустили, потому как она — жена Тима Лири». Сумасшедший дом, короче.
Потом появился Фрэнк Заппа. Ему нужно было выйти на сцену и потом быстренько оттуда свалить. Я забеспокоился — Патти все не показывалась. Пришлось идти в ее гримерку, чтобы проверить, что к чему. Она сказала: «Что за фигня? Я не выйду на сцену после Фрэнка Заппы. Даже и не подумаю».
Я бросился умолять ее. Я говорил: «Патти, ну, пожалуйста! Ты нам так нужна!»
Тем временем толпа ревела: «КИТ! КИТ! КИТ!». Ревела постоянно. Выступает Филипп Гласс: «КИТ! КИТ! КИТ!».
Я говорю: «Патти, мне нужна твоя помощь. Не знаю, что там между вами с Заппой произошло, но Фрэнк нам сильно помог. Он приехал сюда по нашей просьбе, он сделал большое дело, даже больше, чем договаривались. Так что забудь о Фрэнке. Пожалуйста, пойдем…»
И она сдалась. Она вышла на сцену и сказала: «Если кто-нибудь из вас думает, что он увидит Кита, он ошибается. Потому как Кит сидит в своем самолете и находится сейчас где-то по дороге на Лос-Анджелес. Но если кто-то хочет вернуть назад свои деньги, пусть он подойдет ко мне прямо сейчас».
Потом она достала из кармана десятидолларовую купюру и помахала ей перед публикой. «Кто хочет получить деньги назад?»
Никто не догнал, как на это реагировать. Патти сумела очень доходчиво всем объяснить, что «Кита не будет».
Потом ее понесло. Она находилась в собственном мире. На ней была новая шуба, совершенно кошмарная. Один из тех случаев, когда панку на голову сваливаются деньги, и он становится обывателем. Я имею в виду: откуда она родом? Из Бергена, штат Нью-Джерси?
Она сказала: «Это шуба стоит десять тысяч долларов. Я сплю в ней. Я живу в ней. Я ее никогда не снимаю…»
Вот так. Она хвасталась своей шубой. Не знаю точно, но уверен, что она даже не вынимала рук из карманов. Такое ощущение, будто она стебалась прямо на сцене. Короче, не знаю. Ее колбасило.
Энди Остроу: После того, как Патти упала со сцены и записала свой хит, в ее жизни начался особый период. Она стала задумываться, что в жизни полно прочих радостей, прикинь? И рок-н-ролл не стоит того, чтобы посвятить ему всю свою жизнь.
Мне это напомнило фильм «Продолжая движение», который она сняла вместе с Робертом Мэплторпом. Давным-давно, Патти как-то приехала домой к Роберту. У нее с собой была маленькая сумка с реквизитом, шмотками, перьями и колокольчиками и семейная Библия. А у Роберта стояла огромная статуя Мефистофеля — большая и черная.
Патти открыла Библию прямо перед статуей дьявола. В самом начале фильма у Патти были завязаны глаза, и она рассуждала о пребывании в темноте и о стремлении к свету. Затем она читала из Библии, а в конце произнесла: «Я выбираю жизнь».
Я думаю, она имела в виду, что ты не должен останавливаться перед темнотой. Ты должен питаться силой света, и идти вперед. Потому что это сила жизни, сила Господа, сила творчества и созидания. А не дегенерации и самодеградации. Как все, что делал Сид Вишес.
Глава 36
Туинал из ада
Джефф Магнум: The Dead Boys начали меня доставать. Я всерьез обеспокоился собственным душевным здоровьем.
У Чита и Джиды было две морские свинки: Эйс и Уинкль. Уинкль — длинношерстная белая морская свинка — появилась еще до меня. Потом появилась маленькая рыжая Эйс.
Однажды свинки достали Читу, и он сказал, обращаясь к Уинкль, белой свинке: «Ты должна жить, — будто он — Моисей. — Ты должна жить, чтобы процветать. А ты, Эйс, должна сдохнуть. Потому что у тебя мозги такого же размера, как у меня».
И с этими словами он вышвырнул Эйс из окна, как футболист. Запулил морской свинкой, словно заправский защитник. Даже не взглянул куда.
Я только надеялся, что в это время никто не проходил под окнами. Ты можешь себе представить: «Дорогая! Мне только что забубенили морской свинкой в голову!»
Какой идиот станет разбрасываться животными?
Короче, я крепко задумался. «Какого черта я сижу тут с этими кретинами? Надо возвращаться в Кливленд и снова осваивать работу оператора клавишного перфоратора. Не могу поверить, что я здесь, и что я до сих пор занимаюсь всей этой херней. Видать, что-то со мной не так. Эта команда не может нормально работать.
Больше того. Они убивают животных, птиц, морских свинок. Следующим буду я. Прикинь: уколы, мертвые животные, вот пошли драгдилеры. Когда, блядь, это все кончится?
