Том Вулф - Голос крови
– …вовремя отпрыгнул, а то бы он меня…
– …я не для того сюда пришел, чтобы терпеть от всяких…
– …на кой вас, козлов, сюда поставили, если эти придурки запросто сбегают…
Да там уже заруба! Лязг! Треск! Грохот!
:::::: Придурки? Я уже не один?::::::
– ТАК! А НУ ЗАТКНУЛСЯ! ИЛИ ТЫ У МЕНЯ СЕЙЧАС ЯЗЫК ПРОГЛОТИШЬ! ЕЩЕ ХОТЬ ОДИН НАЗОВЕТ МЕНЯ КОЗЛОМ…
Игорь…:::::: Он! Как пить дать!:::::: обхватил шлюху за талию… до выхода рукой подать… прислушивается к громкой гулянке… он в восторге… тянет девку на себя… на себя, на себя… а та улыбается… она не против, совсем, совсем, совсем не против ПЛЕТЬ ПЛОТЬ ПЛЕТЬ ПЛОТЬ ПЛЕТЬ ПЛОТЬ ПЛЕТЬ ПЛОТЬ Что это с ним? Да он же пьян! Стой, стой там! Нестору надо преодолеть десяток метров до заветной двери… он летит сломя голову… ОПОЗДАЛ! Игорь, если это был он, и девка скрылись за дверью. ¡Coño! Нестор замирает как вкопанный. Все-таки помешали!.. Но почему бы не войти внутрь? При ближайшем рассмотрении и двери-то нет. Еще три шага – и глухая стена. Входи на здоровье, вот только куда? Он озирается. ¡Coño! Вышибала возвращается на боевой пост.:::::: И как же мне попасть внутрь?:::::: Нестор озирается. В трех метрах от него… женская жопа! Шлюшка склонилась над мужчиной на диванчике… из ее коротеньких розовых шортиков вываливаются ягодицы… такое нижнее декольте, как выражается Джон Смит. Ну точно: торчат, словно большие сиськи. Блузка без рукавов из розового люрекса… на плечах – кружавчики… на спине – два овальных выреза… а это еще зачем? Чтоб видели, что на ней нет лифчика? Остается только гадать… Торс слегка повернут… рука лежит на мужской ляжке.
Сейчас не до реверансов. Нестор нагнулся рядом, пустив в ход наисладчайшую улыбку.
– Салют! Извини, если помешал, но как ты насчет лэп-данса? Хочу – не то слово!
Не выпуская ляжку, девица повернула лицо к Нестору… полувопросительно, затем скептически… защитная реакция. Брюнетка с крашеными светлыми прядками. Неважно, как ты оказалась в «Горшочке меда», главное – быть блондинкой! Мы дадим тебе русское или эстонское имя, а от тебя требуются белокурые волосы, сексапильность и бесстыжая дырка.
Кажется, слышно, как стучит арифмометр в девичьей головке: 0, 1, 1, 0, 0, 0, 1, 0.:::::: Я пытаюсь столковаться с этим типом на диване… с виду богатенький… но пока не дозрел… а тут нарисовался новенький… аж весь горит!.. с виду приличный… молодой, горячий… 0, 1, 1, 0, 0, 0, 1, 0 щелк щелк щелк:::::: В ее глазах и изгибе губ появляется что-то озорное. Она почти прижимается к Нестору щекой и низким, но довольно приятным голосом говорит:
– Сказать, какие мужчины мне нравятся? Заводные! Может, я зря… – С этими словами она запускает свободную руку ему между ног, словно не желая отпускать… совсем… а вторую убирает с ляжки несостоявшегося клиента. Нестору послан месседж: «Я твоя!» Барышня встает, рука выскальзывает. Мужик глядит на незваного гостя в изумлении. Нестор знает, что не имеет права ни словом, ни жестом выдать себя… свою истинную сущность. Девушка хватает его за руку и ведет мимо главного входа. Вышибала – вновь на боевом посту, придирчиво оглядывает Нестора с головы до ног, но теперь тот – под патронажем законной проститутки, и его статус сомнений не вызывает. Они огибают глухую стену и оказываются в узкой, как пенал, тусклой раздевалке с множеством кабинок, таких дешевых выгородок с клеенчатыми шторками в коричневую полосочку вместо дверей и рыжевато-коричневым казенным ковролином, который даже топор не берет. Не бог весть что, скорее потуги на дизайн. БУМ бахи, барабанившие по ушам в общем зале, в этом тесном пространстве с низким потолком и полным отсутствием окон ласкают слух. В коротких паузах между БУМАМИ и бахами можно расслышать человеческие звуки, не слова, а звуки… из разных кабинок… ууууу ааааа ооооо ммммм айййй… издаваемые исключительно мужчинами… мужские стоны, лишь изредка сливающиеся в подобие слов… ооода иииище двайдвайдвай… и снова переходящие в ууууу ааааа ооооо ммммм айййй. Нестор вслушивается с острым интересом.
Девушка одаривает его самой похотливой улыбкой из возможных, и из ее уст вытекают слова, на которые как будто нанесли смазку:
– Тебя как зовут?
– Рэй, – отвечает он. – А тебя?
– Ольга.
– Ольга… Сегодня здесь столько русских. У тебя совсем нет акцента.
Следующая реплика звучит как ключи от рая:
– Я русская по матери, а выросла здесь. – Губами девица изображает экстаз. – Ты, наверно, в курсе… эээ… правил. Простой лэп-данс, когда не трогаешь, двадцать пять. Если трогаешь – дороже… смотря где. В любом случае деньги вперед. Тебе простой лэп-данс, Рэй?
– Ага! То, что надо! – Он выуживает из кармана двадцать пять баксов… деньги Джона Смита… которые она тут же засовывает в боковой карман розовых шортиков.
– О’кей… спасибочки.
С этими словами «Ольга» берет его за руку и ведет в кабинку с отдернутой шторкой. Сюда смогли всунуть только кушетку (рама, матрас, полосатое желтовато-коричневое покрывало)… пластиковое кресло с темно-коричневой подушечкой… без подлокотников… такую же табуретку, тоже с подушечкой… а в глубине – полочка из огнеупорного пластика и раковина с двумя кранами, а под ней двустворчатый шкафчик… Еще до того как «Ольга» задернула шторку, Нестор услышал неожиданно громкие экстатические стоны мужчины, перемежающиеся выкриками: «Блядь… блядь… блядь… блядь… бллядь…» А затем и женские, не столь громкие, но все же различимые среди этого бум-траха… аааааа… учащающиеся… аааа… аа… Конвульсивный женский вздох, переходящий во всхлипы, их перекрывает «блядь», и «ёпт», и «о боже»… Под занавес это уже напоминало оперную арию.
Одним движением «Ольга» отшвыривает блузку, демонстрируя вывалившиеся груди. Радостной улыбкой Нестор дает ей понять, что он в восторге, а сам уже слегка отдернул шторку, чтобы лучше слышать голоса из соседних кабинок. Какой-то клиент возмущается:
– Почему я не могу в тебя войти? – И, видимо, на ответные слова шлюхи: – Ты меня тут своими правилами не заморачивай!
Еще один клиент чем-то зацепил оргазмирующего, потому что тот вдруг окрысился:
– Ты, червяк! Ты с кем разговариваешь? – Он явно пьян и говорит с сильным акцентом.
– Да что ж ты за жопа такая? – слышится в ответ.
Пьяный за словом в карман не лезет:
– Где тебе понять! Ты в земле ковыряешься, а я художник!
Издевки, презрительное шипение, саркастические реплики.
– Не веришь? Мои картины висят в музее!
– Эй, а ну заткнитесь! Чего вы разорались?
Это в коридор вошел вышибала, и, похоже, настроен он решительно. Свара мгновенно закончилась.
Тут подает голос гологрудая «Ольга»:
– Рэй, ты чё там застрял? Кто-то смерть как хотел лэп-данс!
– Само собой, – отвечает Нестор, – просто я тут кое-что услышал.
«Ольга» молча на него вылупляется.
:::::: Вылитый Игорь, только усы подкачали. Русский акцент. Картины в музее. Чего тебе еще надо?!::::::
За шторкой – Джон Смит. Что это с ним? Фонарь под глазом. Синий блейзер выпачкан, на лацкане – большое влажное пятно.
– ¡Dios mío! Что случилось?
– Я побежал за тобой… и они решили отыграться на мне.
Нестор присвистывает.
– Я слышал в гостиной какую-то разборку, и вышибала пошел на крики, но мне и в голову не пришло, что это из-за тебя. Видок у тебя тот еще. Ты в порядке?
– Ничего, выживу… так бы и придушил троих мерзавцев. А ты как… разобрался?
– Это он.
– Уверен?
– Джон, уйдем от греха подальше, и я все объясню.
Вознесенная до уровня четвертого этажа горящая вывеска «Горшочек меда» создает эффект слегка электрифицированных сумерек. Но двум сыщикам этого хватает, чтобы вести наблюдение из «камаро» за входом в клуб и за парковкой, стоило Нестору поднять на пару дюймов специальный отражатель на ветровом стекле. Это техническая новинка, только что поступившая в их подразделение. ¡Coño! Все словно сговорились, чтобы заставить его заново пережить день, когда они с Эрнандесом вели наблюдение за наркопритоном в Овертауне.
Нестор припарковал машину перед магазином видеострелялок BoosterBuster через дорогу, сейчас, около трех ночи, закрытым. Джон Смит, призванный вести себя как солдат, дергается. Что, если Игорь ушел, воспользовавшись черным ходом… или как постоянный посетитель решит заночевать в клубе?.. Может, есть девочки, готовые всю ночь его развлекать?.. может, то, может, это… Но Нестор, с его опытом работы в группе захвата, хорошо усвоил правило: умей ждать. Ты и твой командир, уняв сердечный колотун, должны выработать оптимальный план действий и строго его придерживаться… как тот же Эрнандес спланировал засаду перед наркопритоном… ¡Coño! Опять двадцать пять! Тьфу, засело в голове.
Вот только сейчас он поджидает добычу на пару с Джоном Смитом, а это тебе не сержант Эрнандес.
– А если он не поедет домой? – сомневается Джон. – Если он поедет к своей девушке? Что тогда?
– Может, и есть такие, кто проводит в стрип-клубе целую ночь, а с утра пораньше едет к своей девушке, но вообще-то это маловероятно. Он производит довольно жалкое впечатление. Человек, чей идеал любви – «Горшочек меда».
