Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас
Через пять минут Аня увела Ленку, сказав потом, что просто почувствовала, что той становится очень плохо. Возможно, это было ошибкой, даже почти уверен, что здесь была ошибка, но — Аня была в плотном контакте, она могла видеть многое, чего не видел я. И она — слышала Ленкин рассказ, чего опять же не слышал я, так что могла оперировать информацией из двух источников. В этот момент — на острие атаки была Аня, и только она могла решить, кому отдавать пас.
По пути к метро девушки продолжали разговор. Вкратце — Ленка рассказала Ане свою версию всей истории. Разумеется, отличающуюся от моей. Ненамного. Главное различие — в роли матушки. В Ленкиной версии матушка была бедной заблудшей овечкой, которая не ведает, что творит. Про наркотики разговора не было. Но Ленка много говорила о том, что продолжает любить меня и будет любить до конца жизни. О том, что со мной у неё масса всего общего, а с Мишей — общего нет ничего. О том, что те полгода со мной были непрерывной сказкой, которая не повторится. О том, что уже сто раз вернулась бы ко мне, но, пока существует Миша, она этого не сможет сделать. О том, что купила лодку и сейчас пытается купить болотные сапоги, чтобы весной провезти Мишу по тем речкам, по которым возил её я. Что замуж она за него не вышла и никогда не выйдет, так как в любом раскладе хочет иметь резерв свободы, да и люди они слишком разные. О том, что ещё одна-две таких случайных мимолётных встречи — и она опять пойдёт за мной куда угодно…
* * *Страшная штука — винт. И вдвойне страшная — потому, что не представляет интереса для правоохранительных структур. Сетей транспортировки и торговли с крупными партиями зелья нет и быть не может, так как срок хранения готовой дури измеряется несколькими часами при неумелой варке и несколькими сутками при высокотехнологичной. Больших денег тоже нету, так как варится по простейшим технологиям на кухне из дешёвых и легкодоступных компонентов, самый нелегальный из которых — эфедрин, выпускаемый фармакологической промышленностью, во многих странах продающийся свободно, а в нашей — хоть и по рецепту, но достать нет проблем. Да и изготовление винта, вместе с употреблением, происходят внутри замкнутых мелких групп — варщик и сколько-то потребителей. Варщика выбить — варить станет другой из той же группы, благо секретов нет, а процесс примитивен. Выбить целую группу — от неё ни одной ниточки на другие группы не потянётся, замкнуты группы. Невыгодная вещь для милиции — ловить винтовых, нельзя на этом громкого дела слепить, которое в газеты попадёт, а потом начальство по головке погладит.
В наркологии действие винта и симптоматика винтовой наркомании прописаны также слабо, преимущественно теоретически. По тем же причинам — кастовость и неинтересность для милиции, винтовые наркоманы попадают ко врачам-наркологам только на той фазе, когда у них уже разрушена половина органов. Так что те их и перепасовывают к другим врачам. Для лечения посаженных систем организма. Когда я допёр, что дело скорее всего в винте, точнее, не сам допёр, а друзья подсказали и доказали, и убедился, что медицинская литература здесь помощник слабый, — мне пришлось самостоятельно найти несколько действующих винтовых наркоманов и четырёх бывших, двое из которых уже полные инвалиды, заручиться гарантиями их друзей, открывающими двери и развязывающими языки, и как следует с ними потолковать. И такая вот раскрылась картина.
Подлый это наркотик. Варится он на основе эфедрина, потому большинство даже считает, что действующее вещество там тот же эфедрон, что и в мульке. А чорта с два. Действующее вещество там первитин, он же метаамфетамин, что намного серьёзнее. По действию это психостимулятор, близкий к кокаину и амфетамину, но психостимулятор с двумя исключительно своеобразными побочными действиями.
Первое из них есть то, ради чего данный препарат разрабатывался изначально, кажется, в двадцатых или тридцатых годах. Получен он был при поиске химии, которой предлагалось кормить проституток в борделях, дабы активнее себя в постели вели. Второе — определяет его применение в наши дни в армии США (не постоянное, а разовые дозы перед боем в отдельных родах войск). Первое — таково. В течение получаса после приёма дозы принявший становится абсолютно внушаемым, абсолютно управляемым и абсолютно безвольным. В большей степени, чем под гипнозом, и даже в большей степени, чем под скополамином или другими «сыворотками правды». Второе — это именно выраженный психостимулятор, резко обостряющий скорость мышления, обостряющий чувственность, поднимающий скорость принятия решений и подавляющий усталость до тех пор, пока не наступит откат.
Вот отсюда и получается вся подлость винта как наркотика. Физиологической зависимости он не вызывает, но сила психологической зависимости, так как она складывается из трёх факторов сразу, говорят, превышает силу физиологической зависимости от героина или от алкоголя. Мало того, что бедняга привыкает к ускоренной работе нервной системы, как с кокаином. Мало того, что теряет способность к получению без наркотика полного сексуального удовольствия… Так ещё и попадает в рабскую зависимость от варщика, особенно если тот хоть чуть-чуть в этом разбирается. Гипнотическое внушение — штука предельно страшная и мерзкая при злоупотреблении.
Как удалось выяснить, свойства винта и даже его упрощённого варианта, мульки, как стимулятора сексуального — довольно частый предмет «злоупотреблений». Этот наркотик можно не только колоть, но и нюхать и глотать… Запах не особо сильный и неприятный, вкус тоже. Можно легко подмешать практически во что угодно, подсунуть девушке, её сразу становится гораздо легче уговорить, а потом она превращается в сексуальную рабыню, так как однократно испробованный секс под винтом или под мулькой – может отшибить всякое желание к сексу «обычному». В некоторых компаниях шпаны из-за такого применения упрощённые варианты винта так и называются «сексовкой».
И по последствиям винт не лучше того же героина. Мало, что винт очень быстро разрушает нервную систему. Варка дури в бытовых условиях, а иных не бывает из-за малого срока хранения, оставляет в продукте огромное количество загрязняющих примесей, рушащих и почки, и печень, и сердце, и кроветворную систему… Черноватые прыщи, к примеру, — канал вывода организмом избытка йода (используется в основном из нескольких технологических процессов варки), с которым не справляются почки, прямо через кожу. Бензин, толуол, десяток других загрязнителей… И всё это — в кровь. Обычно три-пять лет, и человек превращается в полного инвалида. А слезть с винта — можно только с помощью очень сильных внутренних поплавков. Потому, кстати, женщинам соскочить с иглы и проще, чем мужчинам, — одним из таких поплавков может стать беременность. Второй способ слезть с винта – от ужаса. Так как винт на одной из фаз действия неплохо «прочищает» мозги, иногда наступает момент, в который человек видит, что ещё одна доза — и конец. И может осмыслить свойства этого конца. А на этом может испугаться настолько, что завяжет, причём без рецидивов. К сожалению, люди, сорвавшиеся с помощью этого механизма, в большинстве случаев уже инвалиды. Первый способ – всяко лучше.
Ну как, теперь чуток становятся понятны некоторые особенности Ленкиного поведения во всей этой истории? Учитывая гипнотическую составляющую… Вот и я про то. То есть, когда всё сложилось — ну таким дурнем себя чувствовал, столько себя проклинал за то, что столько времени не видел того, что настойчиво лезло в глаза, начиная с самого первого после разрыва Ленкиного визита… А что тут можно сделать, как помочь — загадка сия велика есть. Каждый из винтовых, с кем я говорил, — толковал о полной безнадёжности. Только сама… Только с помощью «внутренних поплавков»… Ах, эти поплавки утонули и починить их можно только внешним воздействием? Ну, пробуй-пробуй, а мы посмотрим.
* * *Не чокаясь, мы пили водку. Я понимал, что это — конец. Что из такого состояния — Ленка сможет выйти только сама, и очень-очень нескоро. И только если чудом. Что даже если выйдет — возвращать её ко мне будет нельзя. Не появится того драйва, который был и который необходим, чтобы её реабилитировать. Даже в постели будут одни разочарования, так как после подобного человек на годы теряет способность получать без наркоты полное сексуальное удовольствие, а для неё это всегда было очень важно. Одна только Аня была преисполнена энтузиазма, утверждая, что половина дела сделана и что быстрое вытаскивание Ленки она просто даже обещает и гарантирует. Как я её не убеждал, что это абсолютно нереально и что единственное, что она сможет сделать, — это позвонить Ленке, рассказать о знакомстве со мной и предоставить возможность порасспрашивать.
А у меня на той «вечеринке» — начинался самый странный, самый идиотский период жизни. Ко мне возвращалась Ника. Ко мне возвращалась Саша. Ника рассказывала, что она послушалась советов, пошла к психиатрам, ходила к ним неоднократно, и как раз сегодня — должна была ложиться на лечение, а вместо этого поехала помогать в операции. Что сегодня она получила такую встряску, что теперь сомневается, нужно ли то лечение. В ней всё перевернулось. Саша в свою очередь — рассказывала, что у неё со своим вся эпопея подходит к окончательному разрыву. С дикой тоской вспоминала те планы, которые мы с ней когда-то строили. Намекала об их осуществимости. Обещала поднять меня из того полумёртвого состояния, в котором я пребывал, и — тащить, тащить, тащить… Саша долго не замечала, что рядом Ника, долго не могла понять, кто она мне. Впрочем — я и сам тогда не понимал. Наконец, Саша заметила. Посмотрела на меня странным взглядом. Ещё раз посмотрела на Нику.
