Дороти Уннак - История Рай-авеню
Меган подняла руку.
— Теперь моя очередь, — она понимала, что они читали все это вранье и полуправду, которая там написана о ней. — Он коснулся моего детства, что ж, я расскажу о нем. Моя дружба с Пэтси была просто дружбой. Никакого секса между нами не было. Мы хотели быть мальчишками, потому что девочкам не позволено многое из того, что позволено ребятам. Пэтси рано вышла замуж, и у нее было много детей. Я встретила Сюзи Гинзбург в Варм-Спрингс, когда мы обе лечились там. Когда она вернулась домой в Гринич-Виллидж, мы стали подругами. Да, Сюзи была лесбиянка, но она не домогалась меня и не компрометировала меня. Она познакомила меня с художниками, артистами, писателями, радикалами. Благодаря ей я познакомилась со своим мужем, Майком Келли.
Данте положил руку ей на плечо. Она очень разволновалась.
— Меган, ты не обязана защищать себя перед нами.
— Да, я знаю. Вы все знаете меня. Но, возможно, мне придется защищать себя и своих родственников в другом месте. Я этого не боюсь. Нет проблем. За себя я отвечу. Но он напал на моего мужа, отца и тетю, которую я так люблю.
Чарли сказал:
— Успокойся. Мы все знаем, каким лживым ублюдком был этот Уилли.
— Я знаю, Чарли. Дайте мне сказать про Майка. Он страдал от депрессивных психозов. Я связывалась с одним психиатром из Австрии, защитившим диссертацию, темой которой был препарат литиум. Он пробовал лечить им больных, подобных Майку, которому лекарство, слава Богу, помогло. Майк не был наркоманом.
— Я не понимаю, — сказал Чарли, — зачем Уилли собирал всю эту информацию о нас? Скажи мне, Меган.
Она покачала головой:
— Уилли непростой человек. У него было трудное детство. На этой почве у него развился невроз. Все это очень сложно. Я не понимаю, почему он не избавился от своего заболевания в зрелые годы, когда добился такого успеха в своей жизни.
— Я не понимаю, — сказал Чарли.
— Это не имеет значения, понимаешь ты или нет, — сказал Бен. — Уилли всегда был чокнутым.
— И довольно злобным, — сказала Меган. — Он назвал моего отца мошенником, а мою тетю шлюхой…
Чарли подошел к ней, взял за руку и нежно поцеловал в лоб:
— Успокойся, Меган. Все, кто знает твоего отца и тетю…
— Да, но дело не в этом. Люди, которые их не знают, будут верить написанному.
Джин спросил:
— Может ли такая книга выйти в свет? Данте, я уверен, что этому будут чиниться всякие препятствия.
— Да, и чем больше их будет, тем больше рекламы получит книга. О ней станут говорить по всему миру. Уилли будет мстить нам из могилы.
Наступила тишина.
Наконец Бен спросил Данте:
— А как насчет того, что он там говорит о тебе?
— Вы все знаете, что у моей сестры в детстве, когда умерла мать, был нервный срыв. Она будет очень болезненно переживать, если об этом станет известно общественности. Что касается матери моей жены…
Он повернулся к Меган. Та сказала:
— У матери Люции был приступ депрессии после смерти одного из близнецов. Никто не знает, что творилось в ее голове и как умерла она и второй ребенок. Информатор Уилли был гнусным лжецом. Вот и все.
Данте кивнул ей. Спасибо, Меган.
— А теперь обо мне как отце Дэнни Уильямса, урожденного Даниэля Уильяма Пейсека, — Данте взял стул и сел напротив своих друзей. Он развязал галстук, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, потер подбородок кулаком: — Это вполне возможно.
Наступила мертвая тишина.
— Тогда у меня было трудное время. Люция и я были обручены, но она не соглашалась на секс до свадьбы. Ну, порядочная итальянская девушка. Я сорвался. После обратился к моим дядям, Руччи. Они сказали, что займутся этим делом.
— Господи, Дэнни. Так просто. Они займутся этим делом. Что они имели в виду, по-твоему? — Бен уставился на Данте, ожидая услышать ответ на свой вопрос.
— Не то, что ты думаешь. Они не были связаны с мафией. Просто… ну, они были крутые ребята. Да, они предложили Уилли сделку. Он женится на Мариане, и они уезжают на Западное побережье, где Уилли ждет хорошая работа.
— А потом Уилли бросил ее и ребенка, — тихо сказал Юджин.
— Да, и я верю тому, что говорит Уилли о жизни Марианы и ее сына, Дэнни. Как верю и в то, что Уилли снимал этот порнофильм.
Некоторое время Данте смотрел на свои туфли, потом поднял голову, не глядя никому в глаза:
— Да, вполне возможно, что Дэнни Уильямс — мой сын. Мариана говорила, что не была с мужчиной шесть месяцев до встречи со мной.
Наконец-то все это вышло наружу.
После некоторого молчания заговорил Юджин своим тихим, по твердым голосом:
— Это неправда. Она врала, что шесть месяцев не была с мужчиной.
Меган насторожилась. Бен изумился: неужели Юджин нарушит тайну исповеди? Чарли во все глаза смотрел на брата.
— Что ты имеешь в виду, Джин? — спросил Данте.
Красивое лицо Юджина напряглось:
— Это был самый ужасный период в моей жизни. Я только что вернулся домой из Рима. Собирался ехать в лепрозорий. Я потерял все ориентиры в жизни.
Он вспомнил что-то и повернулся к Меган.
Она кивнула. Помнила, что он приходил к ней.
— Однажды, Бенни, я пил кофе в закусочной твоих родителей. Мариана подсела за мой столик. На мне была обычная одежда, но она, разумеется, знала, кто я такой. Мы ни о чем не говорили с ней. Все было очень странно. Мы пошли в дом, где жили ее родители. Они были в кино, — он заморгал, потом пожал плечами: — Все произошло очень быстро. У меня было такое ощущение, будто это сон.
— Когда это случилось? — спросил Данте.
— В тот период времени, когда Мариана, по ее словам, «блюла чистоту».
Голос Бена дрожал. Они все повернулись в его сторону.
— Я тогда посещал курсы в Колумбийском университете и готовился отбыть на Нюрнбергский процесс. Мариана Радзински… — он покачал головой. — Держу пари, я был единственным среди вас, кто заплатил ей. Она была, кстати, профессиональной шлюхой. С меня она взяла деньги.
— С меня тоже, — сказал Чарли. — Я был с ней пару раз.
Данте переводил взгляд с одного из своих друзей на другого:
— Ничего этого нет в рукописи Уилли.
— Он или не знал об этом, или хотел подставить тебя, Данте. Скажи мне… — Бен колебался некоторое время. — Как он выглядит, этот Дэнни Уильямс?
— Ну, сами увидите. Он скоро будет здесь.
— Но почему, Данте? Почему он хочет встретиться с нами?
— Не знаю, Бенни. Он сказал, что ему важно увидеть нас всех вместе.
— Хорошо, — сказала Меган. — Давайте вернемся к убийству Сташева. Уилли называет нас всех убийцами этого человека. Но я, например, никому в жизни не рассказывала про тот вечер.
— Молодец, Меган. Сдержала обещание, — сказал Данте.
— Давайте поговорим об этом, хорошо? — Меган окинула всех взглядом. — Я хочу знать кое-что. Что бы все думаете о том, что произошло тогда. Бенни, ты считаешь, что убивал Сташева?
Не думая ни минуты, он сказал:
— Еще бы, черт возьми. Когда мы уходили, он был мертв.
Юджин покачал головой:
— Нет. Он был жив. Пришел отец Уилли и убил его. Бен, ты что, на самом деле думаешь, что я мог бы закончить семинарию, если бы верил в то…
Лицо Бена потемнело, голос стал тихим и угрожающим:
— Да, я действительно верю в это, Юджин. Черт, я видел, как в концлагере католический священник прощал грехи эсэсовцам. Он отпускал грехи целой роте.
Они и раньше, в детстве, видели, как Юджин впадает в ярость, но таким еще не видели никогда. Он стоял, одетый в черную сутану с белым воротничком, бледный от гнева.
— Ты сравниваешь меня с убийцами из Аушвица?
Бен встал и подошел к Юджину:
— Да, епископ О’Брайн. То, что мы совершили тем вечером, нельзя сравнивать с убийствами в концлагерях, но вы, священники, все решаете очень просто — покайся, и Бог простит тебя. И ты опять хороший парень.
Юджин замахнулся, чтобы нанести удар, но Чарли схватил брата за руку.
— Прекратите — этого нам только не хватало, — он обнял Джина. — Мы говорим о том, убивали мы Сташева или нет. Меган, как насчет тебя?
— Откровенно говоря, я думаю, что мы убили его. Я считаю, что старик Уилли бил уже мертвеца, когда подъехали полицейские и увидели его. Он был пьян. Он сказал то, что сказал, и настаивал на своих словах. Что и привело его на электрический стул.
— Так, значит, ты считаешь, что мы несем ответственность за две смерти? — спросил Джин.
— Я не знаю, Джин. На самом деле, не знаю. Чарли спросил меня, и я ответила. Да, я думаю, что мы убили его. А может быть, и нет. Я не знаю.
Чтобы немного разрядить атмосферу, Данте сказал:
— Меган, как ты можешь знать о том, что произошло в тот вечер, если ты даже не была там?
— Правильно, Данте. И я уверена в том, что я не отец Дэнни Уильямса.
— Совсем не смешно, Меган.
— Ты же знаешь меня, Данте. Я всегда захожу слишком далеко.
