Борис Пугачев - Зеркало для слепого
— Хоп. Можем трогаться, — спокойно заключил Абдулло Рахимович, направляясь к «Волге».
Родик последовал за ним.
Результат разминирования вскоре предстал их взорам. Бульдозер стоял на обочине, а его нож, вероятно оторванный ударной волной, перегораживал путь. Его с трудом оттаскивали в сторону четверо таджиков.
— Ну и способы у вас, — заметил Родик. — Бульдозерист не погиб?
— Не знаю. Они так всегда делают. Обычно никто не гибнет. Эти мины установлены так, что другим способом от них нельзя избавиться.
— Да-а-а… А дальше их что, нет?
— Либо нет, либо есть объезд. Эту дорогу контролируют. Не волнуйтесь, мы в безопасности. Да и ехать осталось мало. Скоро будем на месте. Товарищи туда прилетят на вертолете. Хотите полетать? Пока мы будем общаться, посмотрите Нурек. Там очень красиво.
— С удовольствием. Давно мечтаю увидеть Нурек. Столько лет в Таджикистане, а никак не мог выбраться. Говорят, потрясающее зрелище.
— Хоп. Вас будут сопровождать Нурмат и Анзур. Кстати, вертолет уже слышен.
— Спасибо, — поблагодарил Родик, стараясь через окно рассмотреть в небе вертолет, звук которого хорошо различался даже на фоне работающего мотора автомобиля.
Увидел он его уже на земле, когда они въехали на устланную бетонными плитами площадку неизвестного предназначения, окруженную склонами гор. Вооруженные мужчины выскочили из сопровождающих автомобилей и заблокировали секторы возможного обстрела вертолета. Один из них подошел к их машине, и Родик с удивлением узнал в нем Салима— подростка, с которым познакомился в приемной председателя облисполкома. Абдулло Рахимович опустил стекло и, что-то объяснив тому по-таджикски, открыл дверь и покинул автомобиль. Родик, хотя и не понял, о чем говорили, последовал за ним. Из других автомашин тоже стали выходить люди. Преодолевая воздушные потоки, создаваемые вертолетом, они собрались вокруг Абдулло Рахимовича. Вскоре лопасти почти перестали вращаться, открылась дверь, и в ее проеме показался мужчина в шлемофоне. Соскочив на землю, он начал помогать выходить пассажирам, одежда которых не оставляла сомнений в том, что род их деятельности — государственная служба. Первым вышел мужчина, которого Родик видел, когда был в гостях у Абдулло Рахимовича в Дангаре, и о котором он в последнее время много слышал в связи с происходящими в Таджикистане событиями.
— Родион Иванович, это наши депутаты. Извините, мне придется вас покинуть. Оставляю на попечение Нурмата, он все организует, — сообщил Абдулло Рахимович и направился к вертолету.
Родик огляделся и встретился взглядом с Нурматом. Тот доброжелательно улыбнулся и знаками показал, что все в порядке.
После традиционных поцелуйных приветствий прибывшие, сопровождаемые Абдулло Рахимовичем, разместились в автомобилях. Вскоре на площадке стало почти безлюдно. Остались лишь экипаж вертолета, Родик, Нурмат, Анзур и двое мужчин в камуфляжной форме с автоматами. Нурмат подошел к мужчине в шлемофоне и, недолго поговорив с ним, знаками показал, что надо подойти.
После рукопожатий, коротких инструкций и напутствий Родик выбрал удобное, на его взгляд, место возле иллюминатора, а еще через несколько минут, оглушенный звуками двигателя, он уже смотрел на остроконечные, покрытые снегом вершины и испещренные причудливыми орнаментами склоны гор.
Родик не сразу понял, что показавшееся между хребтами голубое пространство — не небо, а знаменитое Нурекское водохранилище, о котором прежде он только читал. Анзур что-то пояснял, но из-за шума Родик почти ничего не слышал. По мере приближения начали различаться очертания берегов водохранилища, в некоторых местах почти отвесно уходящих под воду, а также полузатопленные горные вершины, принятые издалека за острова. Вскоре появились строения, а за ними — гигантское бурое сооружение, напоминающее когда-то виденные по телевизору пирамиды Южной Америки. Родик понял, что это и есть самая высокая в мире плотина. Вертолет как бы завис над этой зачаровывающей монументальной красотой, которую Родик безуспешно старался объять взглядом. Он хотел было высказать свои чувства, но перекричать шум вертолета не смог и лишь обменялся восторженными взглядами с Анзуром и Нурматом.
На земле их ожидал запыленный ГАЗ-69, в народе прозванный «козлом». Последующая езда вполне подтвердила такое прозвище. Родик постоянно подпрыгивал на сиденье, продавливая головой брезентовую крышу, рискуя сломать себе шею. Попросить водителя ехать потише он постеснялся и напрягал все силы, чтобы держать хоть какое-то равновесие. Вдруг резкая боль пронзила его голову, в глазах потемнело. Затем последовал громкий хлопок, и тело вдавилось в спинку сиденья от резкого ускорения. Когда Родик пришел в себя, «козел» остановился, а водитель, повернувшись к нему и сидящему рядом с ним Анзуру, задал глупый вопрос:
— Вы живы?
— Что произошло? — вопросом ответил Родик, массируя голову в надежде на облегчение боли.
— Граната взорвалась, — ответил водитель. — О тент спружинила. Повезло…
— Не о тент, а об мою голову, — уточнил Родик.
— Ого! И правда повезло! На наше счастье, старого образца была. Скатилась бы на крышу или еще куда — нас бы уже не было. Пойду посмотрю, не посекло ли резину на колесах. Вон с той горки гранату кинули. Я человека заметил и дал газа. Думал, стрелять будет, а он…
Родик ошеломленно слушал объяснения и постепенно осознавал, что находился на грани гибели. Он посмотрел на своих спутников. Они, казалось, были совершенно спокойны. Появившийся водитель сообщил, что существенных повреждений не обнаружил и можно двигаться дальше. Родиком овладела апатия, и он никак не отреагировал на эту новость. Сидящий рядом с водителем Нурмат что-то проворчал по-таджикски, и машина, взревев двигателем, тронулась. Остаток пути прошел спокойно, если не считать тряски, вызывающей у Родика на каждом ухабе боль, пронизывающую голову и уходящую куда-то в позвоночник. Родику стоило немалых усилий вытерпеть дорогу, конечной точкой которой явилась просторная беседка, расположенная на излучине небольшой приятно журчащей речки. Внутри беседки на полу был обустроен дастархон[71], вокруг которого расположились прилетевшие на вертолете, а также знакомое Родику сопровождение Абдулло Рахимовича. Судя по состоянию пищи и уровню водки в бутылках, деловая встреча уже завершилась.
Родик и его спутники по приглашению Абдулло Рахимовича устроились на курпачах и подушках. После полета на вертолете и тряски в автомобиле аппетита у Родика не было, и он, засунув подушку между спиной и ограждением беседки, лениво пожевывал ароматную лепешку, наблюдая, как река образует водовороты и перекаты, сталкиваясь с выстилающими ее русло камнями. Недавняя смертельная опасность и удивительное спасение не будоражили его воображение. Об этом напоминала только боль от выросшей на голове шишки. Да и тревога, беспокоившая его накануне, не ощущалась. Кто-то протянул ему пиалу с водкой. Родик автоматически выпил, вместо закуски втянул в себя аромат лепешки, слегка дотронувшись до нее губами, и заставил себя обратиться к реальности. На этот раз за столом главенствовал не Абдулло Рахимович, а прибывший на вертолете плотного телосложения мужчина с лицом партийного деятеля брежневской эпохи. Родик легко его идентифицировал, сложив в голове имеющуюся информацию. Это был недавно избранный председатель Верховного Совета. Поняв свою правоту, Родик осмотрелся, ища охрану. Однако ни одного вооруженного человека не заметил. Это удивило его, и он поделился своими сомнениями с сидящим рядом Анзуром. Тот, не вдаваясь в объяснения, заверил Родика, что наблюдения его ошибочны и он может не волноваться.
Родик в очередной раз потрогал шишку на затылке и непроизвольно поморщился. Абдулло Рахимович, заметив это, поинтересовался причиной. Родик, не желая обращать на себя внимание, промолчал, но Анзур все объяснил. Родик сразу попал в центр внимания.
— Вот это боевое крещение! Вы родились под счастливой звездой, — заметил председатель и обратился к Абдулло Рахимовичу: — Надо к товарищу врача вызвать.
— Не стоит, — отказался Родик. — Обычная шишка.
— Муаллим, ваша голова в очередной раз спасла лучших сынов Республики, — пошутил Абдулло Рахимович и уже серьезно распорядился: — Нурмат, бери машину и добудь духтура[72].
— Может быть, товарищ полетит с нами в Душанбе? — вмешался председатель. — Определим его к профессионалам. Какой здесь врач? В лучшем случае табиб[73]. Да и того надо искать, а с нами через час в больнице будет.
— Не беспокойтесь. Я чувствую себя хорошо — отказался Родик. — Не надо никакого врача. Давайте лучше выпьем за то, чтобы в любимом мной Таджикистане установились мир и законный порядок.
