Возвращение - Дюпюи Мари-Бернадетт
— Не сердись, ведь ничего не известно наверняка! Эта мысль внезапно пришла мне в голову, вот и все! Что меня действительно беспокоит, так это положение Поля. Я спрашиваю себя, как он сможет выкрутиться без этой ссуды? И мы больше ничем не можем ему помочь!
— Я подумаю об этом, — шепотом пообещал Адриан. — А от Матильды есть свежие новости?
— С прошлой недели — ни слова. Но она наслаждается счастьем со своим Жилем! Клиентов у них много, и они живут вместе, хотя развод и у нее, и у него еще не оформлен. Мне это не нравится!
Адриан не стал высказывать свое мнение, он просто прижал Мари к себе. В уюте и тепле их постели некоторые проблемы утрачивали свою значимость. Внезапно он шепнул, желая ее поддразнить:
— Если уж ты так беспокоишься о Матильде, можешь поволноваться заодно и о Камилле с Мелиной! Они ведь такие хорошенькие! Думаю, наши девочки вскружат многим головы и разобьют немало сердец!
— Не говори так! — взмолилась Мари испуганно. — «Да, новый день приносит новые заботы», как любит повторять наша Нанетт.
— Чтобы заставить меня замолчать, тебе придется вставить мне в рот кляп… или поцеловать меня!
Мари выбрала второй вариант, более приемлемый для ее натуры. На этот раз она не стала разрывать объятий, совсем наоборот… Все ее страхи и потребность в утешении подталкивали к тому, чтобы забыться, отдавшись лакомым ощущениям, которые дарили ее тело и тело Адриана. Исключительный случай — Адриан первым попросил пощады! Мари ласково пожурила его, и ее провокаций было достаточно, чтобы в нем снова проснулись сила и желание. И опять оказалась на высоте! Остатка ночи им едва хватило, чтобы хоть немного отдохнуть…
Апрель 1950 года
Повязав волосы платочком, Камилла энергично вытряхивала половой коврик, свесившись из окна своей комнаты. Потом она положила его на подоконник и, опершись на него же локтями, посреди яркого и солнечного апрельского дня погрузилась в мечтательную задумчивость.
Она вздохнула, закрыла глаза и подставила лицо ласковым лучам. Теплый ветерок навевал желание отдаться вихрю новых чувств, которые проснулись в ней с возвращением весны, в голову иногда приходили чудн´ые мысли. Кожей открытой шеи и рук она остро ощущала каждый порыв ветерка. Раньше она никогда не обращала внимания на такие мелкие и такие приятные детали. Казалось, ее тело проснулось от зимней спячки и ожило, совсем как почки на деревьях, переполненных жизненными соками. Камилла потянулась, давая жизни, которая била в ней ключом, напитать каждую клеточку своего тела…
В листве обрамлявших площадь деревьев громко щебетали птицы. Пел фонтан, природа вновь обрела свои яркие краски… Городок казался совсем другим, как если бы она видела его впервые. Без всякой причины девушка улыбнулась. И все же сердце доставляло ей не меньше волнений, чем тело. Если бы ее попросили описать свое эмоциональное состояние в эти первые апрельские дни, она наверняка бы сказала так: «Мне хочется и смеяться и плакать!»
Девушка снова вздохнула, сняла с подоконника коврик и отошла от окна.
— Говорите со мной о любви, скажите мне что-нибудь нежное! — напевала она.
Держа в руках коврик, словно это был прекраснейший из кавалеров, она стала медленно и томно вальсировать. Глаза ее были закрыты, и своих грез в этот момент она бы не доверила никому…
С прошлого лета любовь была самой большой мечтой Камиллы и ее самой большой мукой. Раз в месяц семья выезжала в Прессиньяк, но ей больше ни разу не посчастливилось встретиться с Гийомом Гереном. И это несмотря на то, что о молодом банкире теперь часто говорили в доме родителей. Первое упоминание о нем связывалось с одним октябрьским днем, когда Мари побывала в Лиможе. Так что, даже если бы Камилла захотела о нем забыть, в данной ситуации это было просто невозможно.
В этот весенний четверг, ознаменовавшийся началом пасхальных каникул, Камилла снова мечтала о своем прекрасном принце. Но для ее родителей, брата и сестер он был каким угодно, но только не прекрасным!
«Мне так хочется его увидеть… Ну и пусть он не дал ссуду моему брату! Никто не захотел мне сказать почему. Значит, у него была на то причина! Гийом знает свое дело. Быть может, Поль не показался ему достойным доверия…»
Мелина вошла в тот момент, когда Камилла как раз вальсировала с напольным ковриком, и сначала оторопела, а затем расхохоталась. Застигнутая врасплох, Камилла густо покраснела и рассердилась.
За несколько месяцев хрупкая и нескладная девочка-подросток сильно переменилась. Мелину уже никто не принимал за маленькую девочку. В свои неполные пятнадцать она была почти такой же высокой, как и Камилла! Те времена, когда она скрывала свои нарождающиеся округлости, давно прошли. Теперь она гордилась своими уже весьма заметными грудями и ходила, выпятив их, чтобы обратить на себя внимание. Ее красивая шея, белая кожа и сапфировый взгляд привлекали внимание многих парней в городке.
— Разве я не просила тебя стучать? — спросила раздраженно Камилла. — Ну что, ты закончила писать письма?
— Да, — ответила Мелина жеманно. — Похоже, ты завидуешь, ведь в меня влюблены целых трое парней! Не моя вина, что у тебя нет ни одного, хотя ты на два года меня старше!
Камилла ущипнула ее за руку.
— Ты снова подтруниваешь надо мной, маленькая вредина? Твои поклонники — просто мальчишки! А я переживаю настоящую драму, как у Джульетты с Ромео… Я как раз об этом думала. Вот послушай: моя семья ненавидит Гийома, потому что он — сын Макария, который был, похоже, настоящим злодеем. А Гийом не любит нашу маму, но непонятно почему. И никто ничего не хочет объяснять! Сколько раз я ни пыталась расспросить родителей, они тут же меняют тему. А Лизон и Лора делают вид, что ничего не знают.
— Мне это известно, — отозвалась Мелина. — Я тоже пыталась хоть что-то у них выведать… чтобы тебе помочь, естественно! Но они считают нас еще маленькими и отвечают: «Вам еще рано знать такие вещи!» Единственная, кого можно было бы разговорить, это Нанетт. Ты должна попробовать! У меня не получится, она меня не любит.
Камилла нахмурила брови.
— Если бы мама услышала, что ты такое говоришь о бабушке, она бы рассердилась! И потом, ты не права! Нан очень добра к тебе.
— Да, она ко мне добра… но она меня не любит, и все тут! А скажи, что случилось с Ромео и Джульеттой?
— Они любили друг друга до безумия. Им пришлось пожениться тайно, потому что их семьи враждовали, а потом они умерли вместе…
Мелина сделала круглые глаза, а потом подошла к окну.
— Умерли вместе! Не очень-то это весело! Я бы на месте героини лучше бросила этого Ромео и влюбилась в кого-то другого. Кстати, помнишь, тебе ведь в лицее передали записку от мальчика! Ты должна ему ответить! Он точно в тебя влюблен, я уверена! И ты можешь встречаться с ним всю неделю! Это же здорово!
Камилла встала рядом с сестрой, оперлась локтями о подоконник и посмотрела на площадь. Безразличным тоном она сказала:
— Ты говоришь об Этьене, сыне преподавателя пения? Я о нем уже забыла! Ой, смотри, мама выходит из мясной лавки! Нам лучше спуститься, потому что она просила убрать посуду…
— У нас еще есть время, — отозвалась Мелина. Внезапно она оживилась: — Посмотри, там, возле фонтана! Это Луччано!
Мелине очень льстила робкая любовь сына каменотеса Бруазини. Она настолько высунулась в окно, надеясь, что юный итальянец ее заметит, что Камилле пришлось схватить приемную сестру за талию, чтобы та не упала. Но не взгляд красивых бархатных глаз Луччано стал им наградой, а улыбка и кивок матери, которая привычным быстрым шагом направлялась теперь в магазин скобяных товаров.
— Ты сама видишь, время еще есть, — сказала Мелина. — Ух ты, глянь-ка туда, на дорогу в Брив! Там машина…
Камилла посмотрела в указанном направлении и без труда узнала ярко-красный «феррари». Во рту у нее моментально пересохло, сердце сжалось.
— Это… Это Гийом… — пробормотала она. — Мелина, это он! Зачем он приехал в Обазин? Может, к нам? Ну, я хотела сказать, к маме…
