Цеханович Геннадьевич - "Умирать страшно лишь однажды"
Ещё немного и два этих балбеса договорились бы до того, что это они, открывая ногами дверь командирского кунга, давали разумные советы командирам полков как надо правильно воевать и командовать полком. Но, слава богу, мы подъехали к конечной остановке и контрабасы вывалили из автобуса, чувствуя на себе взгляды остальных пассажиров. А чувствовали они себя крутыми рейнджерами. Они остановились и неспешно закурили.
Инициативу взял на себя Николай: – Ну что, Петька, пойдём обмоем встречу. Тут на автовокзале хорошо шашлыки готовят…
– Ребята извините, – я прервал контрактника и изобразив нерешительность обратился к контрабасам, которые снисходительно смотрели на "шпака", – ребята я тут совершенно случайно подслушал ваш разговор и сам являюсь корреспондентом газеты "Комсомольская правда". Я с большим уважением отношусь к таким как вы и хотел бы написать о вас статью. О войне, дружбе и так далее… Как вы на это смотрите?
– Конечно, конечно, – чуть ли не хором и почти синхронно закивали головами контрактники, а вокруг нас собирались пассажиры автобуса, явно желая продолжения действия.
– Давайте сюда ваши военные билеты, чтобы я правильно записал ваши фамилии, – великовозрастные бойцы суетливо протянули военники и я быстро пролистал их, после чего сунул их во внутренний карман пиджака.
– Ты чё..? Мужик… отдай военники, – почуяв неладное, но пока ещё просительным тоном попросил Петька и протянул руку.
– Уроды, "мужики" на зоне сидят, – я с силой отбил руку, чем больше озадачил контрактников. Только что этот непонятный гражданский чуть ли не заискивающе разговаривал с ними, а сейчас повёл себя очень агрессивно. Я обернулся к любопытствующим пассажирам автобуса.
– Я, подполковник Копытов, начальник артиллерии 276 мотострелкового полка, который воевал и выходит сейчас из Чечни. Вот этот военнослужащий, – я ткнул пальцем в грудь Петьки, – на весь автобус орал что он служил в полковой разведке. Так я вам заявляю, судя по записям в военном билете он служил в ремонтной роте полка аккумуляторщиком. Он аккумуляторы заряжал, а не в бой ходил. Сидел в тылу и жрал тушёнку. Да, наша разведывательная рота всегда была первой, но никогда смертниками не были. И штурма Дуба-Юрта не была. Две недели полковая артиллерия огнём ровняла данный населённый пункт, после чего подразделения спокойно заняли Дуба-Юрт. Хочу добавить, что он был призван 20 января этого года, так что повоевать ему и не пришлось.
Толпа стремительно разрасталась и вокруг нас собралось человек пятьдесят и теперь Петька с Николаем нервно оглядывались и создалось впечатление, что они сейчас ломанутся через толпу.
– Стоять, Ну а этот, – теперь я показал на Николая, – тот был в арт. полку заряжающим. То есть, только подтаскивал снаряды к орудию. Какой корректировщик, да у него на роже написано, что он закончил классов восемь. А корректировщику очень много знать чтобы грамотно вести огонь….
Последнее что хочу сказать, всю войну на своём хребте вытащили солдаты-срочники, а не вот эти – пушечное мясо, которые приехали на два месяца и теперь под разными предлогами сбегают.
Ну, ты дебил, покажи свою справку 100, где написано что ты контужен, – на Петьку было жалко смотреть, да и из толпы посыпались возмущённые возгласы.
– Ну, похвастались парни немного, чего их за это позорить… Отдайте им документы…., Парни всё-таки воевали….
Я зло плюнул на землю: – Эх, граждане-товарищи, эти уроды пробыли… Понимаете пробыли там два месяца, а только что орали на весь автобус, как сжигали чеченские деревни и ходили в рукопашные схватки… Каждый по пол Чечни уничтожил… Таких наказывать надо, а вы жалеете.
Но у толпы было своё мнение: всем было жалко контрактников, которые с жалким видом мялись в центре круга.
– Ладно, завтра в двенадцать часов жду вас в своём кабинете. Найдёте начальника артиллерии полка. Я там с вами разберусь: как офицеры ссали в бой ходить и как пьяный командир полка пополнение не давал. Там и отдам вам документы. Всё, свободны. Можете нажраться…
…. Ровно в двенадцать часов в дверь кабинета постучали.
– Да…
Дверь открылась и в кабинет робко зашли два давешних контрактника.
– Мы, вот… пришли…, товарищ подполковник…. В двенадцать часов, как вы сказали…., – Петька и Николай мялись с виноватым видом у порога, зачарованно глядя на свои военные билеты лежащие на столе передо мной.
С минуту я рассматривал этих дебилов, потом свирепо рявкнул: – Кругом! Марш из кабинета.
Контрактников прямо выдуло в коридор. А через минуту вновь послышался стук в дверь.
– Да….
Дверь распахнулась и в кабинет вновь вошли контрактники, строевым шагом подошли к столу и браво доложили о прибытии.
– Ну, вот другое дело. Садитесь.
Бойцы сели и теперь смотрели на меня преданными глазами, прямо "ели" глазами.
– Ну, что-нибудь поняли?
– Так точно, товарищ подполковник.
– Да ни хера вы не поняли. Вижу по вам: приедете в деревню и опять врать будете в три короба. Я тут вчера сгоряча хотел в ваши военные билеты, в раздел "Особые отметки" запись сделать, типа – "Склонны к буйной фантазии и распространению ложных слухов". Можно, конечно, и похлеще формулировку придумать, но я изменил своё мнение и проведу с вами показательное занятие – как не хорошо врать, особенно в той области, в которой вы ни хера не разбираетесь.
Я открыл ящик стола, достал оттуда учебную карту, артиллерийский круг и линейку МПЛ-50 и сунул это Николаю: – Ну, корректировщик, определи мне координаты вот этой точки и доложи дальность и угломер по цели. Вот цель, вот огневые позиции, а вот ты тут находишься. Вперёд.
Николай крутил круг и линейку в руках, даже не представляя как ими пользоваться.
– Всё понятно, давай сюда, – я забрал из рук солдата артиллерийские инструменты, а теперь назови чеченские деревни, которые ты сжигал. Тебя же, наверняка, спросят когда ты в деревне будешь опять врать. Давай, называй….
Николай наморщил лоб и неуверенно выдал: – Ну, Урус-Мартан…, ещё Шали…
– Да, боец…, как говорится – "Слышал звон, да не знал где он". Арт. полк действительно обстреливал Урус-Мартан, но только это было в конце ноября, начало декабря – когда ты в своей нищей деревне ещё ковырялся. А Шали, когда ты был в арт. полку уже был наш и там стояла наша комендатура. Так что если ты начнёшь рассказывать свои бредни кому-то знающему, то тебя подымут на смех. Понял? Так что лучше рассказывай правду или вообще молчи. – Николай послушно мотнул головой.
– Так полковая разведка, а ты расскажи вот про эту дорогу, – я карандашом показал на учебной карте дорогу между населёнными пунктами, – охарактеризуй, прочитай карту. Ты разведчик и должен уметь читать карту.
Но и тут ничего не получилось, Петька добросовестно морщил лоб, разглядывал карту, но даже не смог из себя выдавить что дорога была асфальтная.
– Дебилы вы, идите вон отсюда, – я швырнул перед ними военники и обрадованные котрабасы мигом улетучились из кабинета. Разговаривать и читать им нотации уже не было желания.
Всё равно по пьянке, а может и по трезвянке эти дебилы будут рвать на себе рубаху и орать, что офицеры ссыкло и сволочи. Я достал бутылку конька и поднялся в кабинет командира полка, где хозяином был уже подполковник Зорин, а полковник Сергеев ожидал назначения на городской военкомат города Ревда.
Через несколько дней прибыл первый эшелон с бойцами. Они будут идти с разрывом два-три дня так, чтобы с прибытием очередного эшелона бойцы предыдущего были рассчитаны и отпущены по домам.
Эшелон подали на рампу "Зелёного поля" под вечер и под музыку дивизионного оркестра началась разгрузка. В течении получаса выгрузились, построились и старший эшелона доложил о прибытии командиру дивизии. После чего подполковник Зорин довёл порядок работы: двигаемся строем на дивизионный плац, где будет произведён досмотр личных вещей на предмет изъятия оружия, боеприпасов и мародёрки. После чего ужин и отбой. С завтрашнего дня выдача денежного довольствия, документов и отправка домой. Особая просьба командования была – ночью никуда не разбредаться и самое главное спиртные напитки не употреблять. Последнее строй встретил глухим, недовольным ворчанием. Послышались недовольные, правда сказанные негромко, возгласы, типа: мы там воевали…, мы там шкурами своими рисковали…, но на это никто из встречающих не обращал внимания. Надо сказать, что если солдаты-срочники в этой массе отличались большей организованностью и вели себя достойно, то контрактники, подавляющее количество которых прибыли в полк в конце января, начале марта выпячивали из себя бывалых фронтовиков и с пренебрежением смотрели на окружающих офицеров, считая нас всех тыловыми крысами. Я даже сам оглянулся и осмотрелся, после чего успокоенный стал дальше разглядывать это войско: среди нас – офицеров, ну может быть, процентов 15 было тех, кто не прошёл войну.
