Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
— Наташа, я боюсь за тебя. Ты можешь это понять?
— Пойму, если поцелуешь.
Он хотел отчитать ее, но раздался телефонный звонок. Звонили с работы.
— Товарищ генерал, вас срочно вызывает министр обороны.
— Что случилось?
— ЧП, товарищ генерал.
— Что именно?
— Массовая драка между солдатами 24-го мотострелкового полка. Два солдата погибли. За вами уже выехала машина.
Наташа поняла: что-то произошло. Умар положил трубку, посмотрел на нее.
— Мне надо ехать.
— Что-нибудь серьезное?
— Ничего особенного. Внеплановая проверка боеготовности некоторых частей.
— Когда вернешься?
— Не знаю.
Когда Умар вышел, Наташа подошла к окну. Машина, в которую сел Умар, с места набрала скорость и рванула как на пожар.
«Что-то серьезное у них произошло», — обеспокоенно подумала она.
В кабинете у министра обороны собралось несколько генералов и полковников.
Встал Байбагулов.
— Итак, оперативный штаб в полном составе. Довожу до вас оперативную обстановку. Вчера, после отбоя, во второй роте 24-го мотострелкового полка группа солдат таджикской национальности вызвала в туалет сержанта узбекской национальности и стала с ним проводить разборку по поводу его предвзятого отношения к таджикам. Они учинили расправу над ним. Тот, окровавленный, вырвался, забежал в- казарму и позвал на помощь своих земляков. В казарме вспыхнула массовая драка. Двое солдат сломали дверь в комнату хранения оружия, забрали два автомата и на глазах своих сослуживцев расстреляли двух сержантов. Обстановка осложнилась тем, что драка из ро ты перекинулась в другие подразделения. Солдаты, которые расстреляли сержантов, заблокировались на крыше клуба и никого к себе не подпускают. В настоящее время в полку находится командир дивизии полковник Тохтамышев и помощник военного прокурора области. Мною дано распоряжение: силами соседнего полка заблокировать 24-й полк и не дать возможность дерущимся вырваться за территорию полка. Оперативный штаб возглавляет генерал Дустумов. Со мной в полк вылетают: генералы Кархмазов, Сафаров, полковники Мазуров, Рахимов, Салдамов. О случившемся я доложил президенту Каримову. Он выразил крайнюю озабоченность состоянием дел в армии. Через десять минут выезжаем в аэропорт. Вопросы есть?
Все молчали.
— Пока свободны… Генерал Кархмазов, задержитесь на минуту.
Когда все ушли, Байбагулов посмотрел на Умара.
— Я не стал при всех передавать подробный разговор с президентом. Он пообещал всех нас отправить, как он выразился, на «перезаслуженный» долгосрочный отдых. Ты к этому готов?
— Я, товарищ генерал-полковник, давно с чемоданным настроением живу и ко всему готов…
Зазвонил телефон. Байбагулов поднял трубку.
— Слушаю.
Умар наблюдал за выражением лица министра. Тот, иногда поддакивая, слушал собеседника. Постепенно от негодования лицо его покрылось пятнами. Он несколько раз пытался что-то сказать, но собеседник не позволял ему это сделать. Умар понял, что звонит высокопоставленное лицо, и не ошибся. Собеседник по ту сторону телефонной связи так и не позволил министру вставить ни одного слова. Байбагулов положил трубку.
— Знаешь, с кем я разговаривал?
— Наверное, с премьер-министром?
— Ошибаешься. Тот не позволил бы себе так по-хамски говорить со мной. Звонил помощник президента Халилов. Он утверждает, что мои часы пребывания в должности министра обороны сочтены, что он готовит специальный Указ президента о снятии меня с должности.
— Думаю, президент на это не пойдет. Он достаточно хорошо знает вас и высоко ценит тот вклад, который вы внесли в организацию новой узбекской армии.
— Президент сделает то, что ему нашепчет его окружение. А оно давно охотится за мной. На эту должность им надо поставить своего, «нужного» человека. Просто так снять меня они не решались, а теперь у них появился удобный повод.
Умар видел, что министр сильно расстроен и решил морально поддержать его.
— Если вас снимут с должности, я тоже подам в отставку.
Байбагулов грустно посмотрел на него.
— Ты хочешь их обрадовать? Да они только этого и ждут. — Он посмотрел на часы. — Пора ехать.
К вечеру министр обороны и его свита подъехали к мятежному полку. Все подступы к нему были заблокированы солдатами. Неподалеку от контрольно-пропускного пункта стояло несколько гражданских. У одного из них в руках была видеокамера. Умар догадался, что это репортеры. Не успели они выйти из машины, как оператор направил в их сторону видеокамеру, а второй, с микрофоном в руке, подбежал к министру и, нахально подсовывая под нос микрофон, задал вопрос:
— Центральное телевидение. Господин министр, как вы оцениваете происходящее? Это межнациональный конфликт?
Байбагулов остановился, свирепо сверкнул глазами и неожиданно для всех громко рявкнул:
— Пошел вон!
На лице репортера появилась невозмутимая улыбка. Он повернулся к оператору.
— Уважаемые телезрители, вы только что слышали, как министр обороны военным языком высказал свое мнение на заданный мною вопрос. А тем временем в полку продолжается массовая драка между солдатами двух национальностей…
Он говорил таким тоном, словно драка между солдатами его совершенно не волновала, а была для него удачным поводом преподнести зрителям очередную сенсацию из жизни армии. Умар не выдержал и вплотную подошел к репортеру.
— Послушай, умник, может, хватит?
Тот повернулся и глядя снизу вверх, не моргнув глазом, подсунул микрофон генералу под нос и попытался задать вопрос:
— Господин генерал…
Но не успел договорить. Генерал схватил его обеими руками за пояс и оторвал от земли.
— Если ты сейчас же не уберешься отсюда, сотру в порошок. Это я тебе обещаю.
Умар разжал руки и тот шлепнулся на землю. Его коллега аккуратно заснял этот эпизод. Умар подошел к нему. Тот, опасливо поглядывая на огромного, разъяренного генерала, спрятал камеру за спину.
— Дай кассету!
— Товарищ генерал, но это моя работа. Я обязан доводить до людей, что происходит в армии.
— Я повторяться не намерен!
Оператор молча подал ему кассету. Кархмазов забрал ее и, думая о чем-то, молча уставился на молодого оператора. Тот выжидательно смотрел на генерала. Неожиданно Умар возвратил ему кассету.
— Раз это твоя работа, снимай, как оно есть.
Кархмазов подошел к министру. Тот слушал доклад командира полка подполковника Тошева. Из доклада Умар уловил, что солдаты заблокировали проходную контрольно-пропускного пункта и ворота. В ротах продолжаются стычки между узбеками и таджиками. Два солдата с автоматами находятся на крыше и периодически открывают бесцельный огонь. Выслушав командира полка, Байбагулов повернулся к Кархмазову.
— Умар Анварович, какое решение примем?
— Если вы, товарищ генерал-полковник, разрешите мне действовать самостоятельно и в одиночку, то ровно через час мятежный полк будет стоять на плацу.
Байбагулов недоверчиво посмотрел на него. Умар, боясь, что тот не согласится с ним, поспешно произнес:
— Танк без проблем протаранит и разнесет ворота, спецназ готов к действиям, но это приведет к ненужным жертвам. Прошу вас дать мне ровно час. Через час я вам доложу, что полк построен на строевом плацу.
Байбагулов, обдумывая, как поступить, молча смотрел на генерала. Потом перевел взгляд на спецназ. Здоровые, специально обученные солдаты, вооруженные до зубов, ждали приказа. «Эти наломают дров, будь здоров», — подумал он, повернулся к Кархмазову и, в знак согласия, молча кивнул головой. Кархмазов обратился к командиру полка:
— Как фамилии солдат, которые с автоматами на крыше?
— Рядовые Юлдашев и Бабаджанов.
— Сколько они прослужили?
— По два месяца, товарищ генерал-майор.
— Сержантов они расстреляли?
— Так точно.
— Выяснили причину?
Подполковник молчал.
— Я задал вопрос, извольте отвечать.
— По всей вероятности, сержанты издевались над ними.
— Подполковник, ваш ответ «по всей вероятности» меня не удовлетворяет. С момента беспорядка в полку прошло около шести часов, за это время вы сами лично должны были пойти к солдатам и попытаться уговорить их сложить оружие.
— Мне, товарищ генерал-майор, жизнь еще не надоела, чтобы по-глупому под пули лезть.
Умар, свирепо глядя на подполковника, с трудом сдерживая ярость, чтобы не врезать по его лоснящейся от жира физиономии, сквозь зубы процедил:
— Вон с моих глаз, чтобы духа твоего здесь не было!
Подполковник трусливо отошел в сторону. Кархмазов подозвал к себе капитана, в руках которого был мегафон. Умар забрал мегафон и широкими шагами направился к воротам. Подойдя к ним, он подпрыгнул, руками уцепился за козырек, подтянул тело и перемахнул через ворота. Прыгнув вниз, Умар коленом ударился о железную трубу. Прихрамывая, он медленно направился к строевому плацу, не теряя из вида казармы. Оттуда изо всех окон на него смотрели солдаты. Он встал посередине плаца, взглянул в сторону клуба. На его крыше увидел двух лежащих солдат с автоматами. Стволы автоматов были направлены в его сторону. Он моментально оценил обстановку. Мозг спокойно работал. «Пока они на крыше, солдаты из казарм не выйдут. Надо в первую очередь разоружить их!» — размышлял он.
