Харуки Мураками - Хроники Заводной Птицы

— А я до сих пор думал, что у вас с Кумико все хорошо, — наконец сказал он со вздохом.

— По правде говоря, я тоже так думал, — признался я.

— Можешь не говорить, если не хочешь, но должна же быть какая-то причина. Что она вдруг ушла?

— Любовника, похоже, завела.

— Ты догадывался?

— Не то чтобы догадывался. Она сама мне написала. В письме.

— Ну, дела! — сказал дядя. — Но теперь уж, верно, ничего не поделаешь.

— Похоже на то.

Дядя снова вздохнул.

— Да все нормально, — бодро утешил я его. — Просто мне захотелось уехать ненадолго. Сменить обстановку, настроение и заодно подумать не спеша, как дальше жить.

— И куда же ты собираешься?

— Скорее всего, в Грецию. У меня там приятель живет, давно приглашает в гости, — соврал я, и от этого стало еще тошнее. Но ведь как ни крути, все равно сейчас дяде всего не расскажешь, не объяснишь, чтоб было правдиво и понятно. Уж лучше наврать что-нибудь.

— Хм! Ну как знаешь. Дом я все равно не собираюсь никому сдавать, так что вещи можешь оставить. Ты молодой еще, так что все еще можно переделать. Съездить куда-нибудь подальше пошататься — это неплохо. Греция, говоришь? Пусть будет Греция.

— Извини, — сказал я. — Если что изменится и ты все-таки надумаешь сдать кому-нибудь дом, все барахло можешь выбросить. Тут ничего ценного нет.

— Ладно, разберусь. Что-нибудь придумаю. Ты мне тогда по телефону говорил про «нарушенное течение». К Кумико это имеет отношение?

— Да, отчасти. Я тоже поволновался слегка, когда про это услышал.

Дядя задумался.

— Не будешь возражать, если я как-нибудь к тебе подъеду? Хочу своими глазами поглядеть, как дела. Давно у тебя не был.

— Конечно. Приезжай, когда захочешь. Мне все равно делать нечего.

После разговора с дядей мне вдруг все опостылело. Вон куда меня занесло это неведомое течение, по которому я плыл все эти месяцы. Между моим и дядиным миром выросла не видимая глазу толстая и высокая стена. Стена, оторвавшая один мир от другого. Дядя остался в том мире, я оказался в этом.

Дядя явился ко мне через два дня. Поглядел на родимое пятно, но ничего не сказал. Может, не знал, что сказать. Просто забавно прищурился — и все. С собой он принес бутылку классного шотландского виски и коробку крекеров из камабоко[50], которые купил в Одаваре. Мы уселись на веранде, попивая виски и закусывая крекерами.

— Хорошая вещь — веранда, — заговорил дядя, несколько раз кивнув головой. — В нашей башне веранд нет. Иногда я скучаю по этому дому. На веранде как-то по-особенному себя чувствуешь.

Дядя смотрел на висевший в небе молодой месяц. Его белый серп, казалось, только-только наточили. Невероятно, как может такая штука плавать в небесах.

— Откуда у тебя это пятно? — как бы между прочим поинтересовался дядя.

— Не знаю, — ответил я и сделал глоток виски. — Как-то само собой появилось. С неделю назад. Рад бы лучше объяснить, да ничего толком и не скажешь.

— К врачу ходил?

Я покачал головой.

— Вот еще что непонятно: это как-то связано с уходом Кумико?

Я снова покачал головой.

— Действительно, пятно появилось после того, как она ушла. То есть порядок такой, но есть ли тут причинно-следственная связь — не знаю.

— Не слыхал, чтобы такие отметины просто так появлялись, ни с того ни с сего.

— Я тоже не слыхал, — сказал я. — Но объяснить как следует не могу. Я к нему постепенно привыкаю. Поначалу, конечно, испугался, в шоке был. Противно было на собственную физиономию смотреть. Все думал: вдруг на всю жизнь останется. Что тогда делать? Но время идет, и я как-то меньше стал о нем беспокоиться. Стал даже думать, что все не так плохо. Сам не знаю почему.

Дядя хмыкнул в ответ и с каким-то подозрительным видом долго разглядывал пятно на моей правой щеке.

— Ну, коли так, то, может, и ничего страшного. Твое дело. Но если надо, могу с одним врачом познакомить.

— Спасибо. Но пока я к врачу не собираюсь. Ну, посмотрит он… Все равно без толку.

Дядя скрестил руки и поднял взгляд на небо. Звезд, как обычно, не было видно. Единственное украшение — четко нарисованный молодой месяц.

— Давно я с тобой так не разговаривал — спокойно, без спешки. Думал, вы с Кумико нормально живете. Да и не любил я никогда в чужие дела влезать.

— Понимаю, — отозвался я.

Дядя помешивал кусочки льда в стакане, которые, погромыхивая, ударялись друг о друга, потом сделал глоток и поставил стакан на пол.

— Никак не пойму, что тут вокруг тебя творится. Течение нарушилось, дом как-то не так стоит, Кумико исчезла, на лице вдруг пятно вылезло, в Грецию уезжаешь… Ну, ладно. Это от тебя жена ушла, у тебя пятно появилось. Как говорится, жена не моя и пятно тоже. Так? Поэтому, не хочешь подробно рассказывать — не надо. Не в свое дело я лезть не собираюсь, но вот что думаю: тебе надо сесть и еще раз хорошенько подумать, что для тебя самое важное.

Я согласно кивнул.

— Я как раз об этом и думаю. Но все так запуталось и переплелось, а размотать этот клубок, отделить одно от другого — не получается. Не знаю, что делать.

Дядя улыбнулся.

— Для этого надо знать один секрет. Без него большинство людей на свете принимают неправильные решения. А потом, когда ошибутся, начинают ныть и жаловаться или на других сваливать. Я столько таких случаев видал — аж противно. И смотреть на это довольно тошно, по правде сказать. Расхвастался я, конечно, но секрет вот в чем: когда хочешь в чем-то разобраться, не нужно начинать с самого главного. То есть определяешь для себя порядок — что надо делать — от А до Я и начинаешь не с А, а откуда-нибудь с конца — поближе к Я. Вот ты говоришь: все запуталось и переплелось, не могу, мол, разобраться. А не оттого это, что ты пытаешься решать свои дела с самого верха? Собрался что-то важное сделать — начинай лучше с какой-нибудь ерунды. С пустяка, который каждому виден и понятен. И обязательно потопчись как следует вокруг него.

Возьми мой бизнес. Так, ничего особенного. Всего каких-то четыре-пять точек на Гиндзе. В мировом масштабе — тьфу! — и говорить не о чем. Но если прикинуть, как идут дела — хорошо или плохо, то выходит, что я ни разу не опростоволосился. И все потому, что этот секрет знаю и действую как надо. Другие норовят поскорее вперед вырваться. А я так не делаю. У меня на эти самые пустяки больше всего времени уходит. Потому что понимаю: чем больше на них времени потратишь, тем легче потом дело пойдет.

Дядя сделал еще глоток из своего стакана.

— Вот, к примеру, человек собрался открыть где-нибудь заведение. Ресторан или бар… без разницы. Представь, что тебе такая идея в голову пришла. Надо выбрать место, есть несколько вариантов. Как ты будешь решать?

Я немного подумал и сказал:

— Наверное, надо просчитать каждый вариант. Сколько платить за помещение, какой взять кредит, сколько выплачивать каждый месяц по кредиту, сколько мест нужно для посетителей, какая у них будет оборачиваемость, сколько в среднем принесет один клиент, сколько надо платить работникам, какие убытки, какая прибыль… Так, пожалуй.

— Вот большинство и прогорает, потому что так делает, — рассмеялся дядя. — Слушай, как я делаю. Приглянулось мне, например, какое-то место. Приезжаю туда, становлюсь и просто смотрю, какие люди по этой улице ходят, какие у них лица. По три-четыре часа в день. День за днем, день за днем. Не нужно ни о чем думать, ничего считать. Смотри — что за люди идут, что у них на лицах написано — и все. Минимум неделю. За это время перед тобой пройдет три-четыре тысячи лиц. Бывает, и дольше стоять приходится. Но потом вдруг все становится ясно. Как туман рассеивается. Сразу понимаешь, что это за место и что здесь людям нужно. Если их потребности не совпадают с тем, что мне нужно, — значит, все, финиш. Надо менять дислокацию и начинать все сначала. Но уж если я почувствую, что наши желания совпадают или можно найти компромисс, тогда удача в кармане. Остается схватить ее покрепче и не отпускать. Но чтобы ее поймать, приходится как дураку стоять там и в дождь, и в снег, вглядываясь в лица. А посчитать и потом можно. Я вообще реалист. Верю только в то, что вижу своими глазами. Рассуждения, самореклама, вычисления, измы и теории всякие — это все в основном для тех, кто даже собственными глазами ничего разглядеть не может. А таких людей в мире большинство. Почему? Сам не пойму. Ведь, по идее, это каждый должен уметь. Только надо попробовать.

— Дело, выходит, не только в легкой руке?

— Ну, без нее тоже не обойдешься, — улыбнулся дядя. — Но этого мало. Я думаю, чтобы разобраться в своих делах, тебе надо начать с самого простого. Встать где-нибудь на углу и день за днем смотреть на людей, которые проходят мимо. Никаких поспешных решений. Это не просто, наверное, но, бывает, надо остановиться и потратить на это время.