Евгений Москвин - Предвестники табора

— Нет.

— Как же…

Мишка обескуражено стоял с приподнятыми руками, ладони вверх.

— Нет, я не понимаю… брат его, что ли, вернулся?

— Когда ж он успел!

— Ты не видел?

— Я видел столько же, сколько ты.

— Не понимаю, — в очередной раз повторил Мишка.

Его руки начали опускаться; две секунды, и правая задела карман брюк… Вдруг Мишка посмотрел на карман и намеренно уже запихнул в него руку; сделал пару резких движений кистью.

— Макс, кошелек!..

— Что?

— Кошелька нет! — он щелкнул пальцами и крутанулся вокруг собственной оси; один оборот — на триста шестьдесят градусов, — черт, кошелька нет!.. Ты не помнишь, куда я его клал? Не видел?..

— Нет, — я таращил глаза.

Мишка снова взвился.

— Черт!..

Первое, что мы сделали, внимательно обсмотрели стол, за которым сидели, и окружающее пространство; затем направились к кассе, изучили все и там. Тщетно.

Излишне, говорить, что наши поиски сопровождались досадными и бесполезными репликами, вроде:

— Это портмоне, да?

— Да!

— Какого цвета?

— Коричневого… Светло-… Черт! Идиотизм!!..

— Ты сам-то не помнишь, что последний раз с ним делал?..

…и т. д.

Кошелька и след простыл.

Мишка дергался, брызгал слюной; мне вдруг пришло в голову, что если бы поблизости оказались шахматные фигуры, он обязательно стал бы кидаться ими. Не в меня, нет, конечно, — во все стороны, беспорядочно.

Как тогда, пятнадцать лет назад…

И мне вдруг стало приятно от этой мысли: «вот так, уже значительно лучше». Я готов был спорить, что теперь-то Мишка совершенно не мог объяснить себе, что с ним происходит, чему, казалось, за последние годы научился уже в совершенстве.

Нас окликнул кассир.

— Что у вас случилось там?.. ……………………………………………

……………………………………………………………………………………………

В конце концов, мы прекратили поиски; сели за стол. (Кассир, разводя руками, вернулся на свое место еще несколькими минутами раньше. Он предлагал вызвать милицию, но я дал ему знак обождать).

— Уже ВСЕ на нас смотрят. ВСЕ, черт возьми… — Мишка просто выплевывал слова и дергал головой — сверху вниз, словно в такт тяжелым ударам барабана; чрезвычайно нервно — как прежде.

На нас действительно многие глазели.

— Успокойся… Какая разница. Прогуляемся?

— Но как же… — снова он выплюнул три слова, — может, еще поищем?.. Может, не нашли?

— Давай прогуляемся, — я старался, чтобы слова звучали не настойчиво — настоятельно, как какая-то рекомендация.

Глава 2

Мы вышагивали по тротуару в направлении, противоположном тому, в котором уехал каретомобиль, — я настоял на этом.

— Черт, надо же попасть в такую идиотскую историю, а! И главное то, что ну просто на пустом месте… — головой Мишка уже не дергал, только говорил очень едко, неторопливым понижающимся голосом, — впрочем, так всегда и бывает. Да-да, так всегда… Это он украл, точняк. Но когда? Когда? Наверное, я наклонился к колесу и… во второй раз. Когда я второй раз наклонился, вытащил из кармана. Когда ты тоже уже подошел, — Мишка щелкнул пальцами словно его осенила гениальная идея, — точно! Потому что первый раз — я только подошел, помнишь, и стал поломку рассматривать? Помнишь?.. Нет, тогда у него еще не было удобного случая — ты сидел под шатром и мог увидеть. Слушай, ты запомнил приметы водителя?

— Да.

— Я тоже… вроде бы. Сегодня же обратимся в «Авто***»… да нет, надо в милицию заявлять, какое там! Если ты устал, можешь идти домой. Я тебе дам ключи. А я тогда…

— Мы не найдем водителя, — произнес я тихо, но убежденно.

— Почему? — Мишка резко повернул голову.

Я спросил:

— Сколько там было денег?

— Да я и не помню… — ответил Мишка чуть мягче, — но больше тысячи — это точно… Черт! Ну и дураки же мы с тобой, что не раскусили его. А впрочем, нет, это я дурак, только я. Ты-то как раз увидел, что спица перекушена… ты действительно считаешь, что мы не найдем его? Почему? Я не понимаю. Хотя нет, понимаю: он все спланировал заранее, подготовился, и наверняка теперь исчезнет без следа… Но ведь какой розыгрыш, а? И спицу ведь специально перекусил, выходит. Послушай, нет, должен же быть какой-то след в «Авто***»… это же каретомобиль, он точно из «Авто***»… может быть, этот придурок украл его, не знаю.

Так Мишка и продолжал рассуждать вслух — и дальше, и дальше, приходя то к одной догадке, то к другой, правдоподобной или абсолютно нелепой, — безо всякой системы, — а я, между тем, чувствовал, как у меня постепенно поднимается настроение. Нас с Мишкой отыскало очередное приключение? Пожалуй. (Будь мы детьми, я бы, разумеется, принялся уговаривать Мишку, что мы, напротив, «не только должны отыскать пропажу, но и непременно последовать за вором, совершившим такое наглое преступление, и произвести арест. И Стив Слейт нам в этом поможет». Теперь мы с Мишкой в каком-то смысле поменялись ролями. В то же время, я был абсолютно убежден, что он не станет заявлять на водителя — в милицию или в «Авто***», — но попричитает, поругается, а потом просто примирится с пропажей — все.

Опять все то же плавание по течению, унылые воды жизни… Впрочем, достаточно уже и того, что Мишка выбит из равновесия.

У меня из головы не выходило Мишкино замечание: «И спицу ведь специально перекусил, выходит».

Специально. Для того, чтобы ограбить нас.

Нас — и никого другого… неужели действительно такое может быть?

А почему нет? Так бывает… в детстве…

И в то же время в Предвестниках табора никогда не было ничего детского — только театральная постановка.

— А этот его брат, который за щипцами ушел якобы. Ну это же вранье полное. Надо было догадаться: какой брат может быть, зачем брату ездить с ним на каретомобиле? Да, это мы точно должны были раскусить. А зачем такая выдумка? — очень просто: чтобы в случае чего отослать нас за ним, а самому в это время смыться. Он же не мог знать, что еще раньше представится удобный случай, и я за кусачками в бар пойду. Что он тебе сказал, между прочим? Почему ты к кассе подошел?

Я ответил, что никакой особенной причины не было — ответил именно этими словами, ничего сверх; о том, что водитель сам отослал меня и об его странной интонации я умолчал.

— Все липа! Все спланировано: от и до. Черт! — Мишка внезапно опять плюнул и дернул головой, — и все только с тем, чтобы стащить кошелек. Зачем? Кто поймет этих щипачей!..

Специально. Все спланировано. Специально. Для того, чтобы ограбить нас. Нас — и никого другого.

Вот зачем столько усилий.

Спланировано… …………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………

Темнота накрыла город за считанные минуты; эти улицы, с дребезжащими от бриза соснами и лиственницами (некоторые деревья были освещены фонарями, но основная масса — черные копны с торчащими иглами; глядя на эти копны, почему-то становилось теплее).

Мне запомнилось двухэтажное каменное строение, встретившееся на пути: в первую секунду мой взгляд выхватил колпак яркого света под деревянным козырьком, — и тотчас колпак исчез.

«Окно погасло».

Однако по приближении я рассмотрел лишь углубление в стене, сантиметра на два, как раз по форме напоминавшее колпак: никакого окна, только архитектурная отделка. Откуда же свет? На противоположной стороне улицы спуск в сквер — тот самый, с рыжей землей, однако мне удавалось разглядеть отсюда лишь верхние половины сосен, освещенные фонарями.

Я спросил Мишку о салюте и вдруг понял, что оборвал его на полуслове.

— Я говорил, где бы нам теперь деньги достать. Вернуться домой? Неохота — лучше уж в бар, из кассы взять. Потом, попозже.

Я сказал ему, что у меня есть деньги.

— Хорошо. Ты о салюте спрашивал? Мы как раз в правильном направлении идем.

— Неужели? На какую-то площадь?

— Нет-нет. Салют над морем.

— А-а… — я закивал головой, уже оценив это светопредставление — в своем воображении.

Мне, однако, представлялись только зыбкие отражения на морской глади.

— Очень красиво, — сказал Мишка.

— Верю. Салют в честь мэра?

— Как ты узнал?

Я промолчал.

— Услышал, наверное, где-то… — тотчас ответил за меня Мишка, — когда в «пожарке» сидели? Все туристы на берег сбегутся… Кстати, помнишь, этот водитель, он все негативно отзывался о туристах? Почему, интересно? — вспоминая, Мишка уже саркастически улыбался, едва ли не весело, однако, скорее, все же, по причине, что это была мысль, не особенно связанная с тем, о чем он только что говорил, нежели если у него уже изглаживались неприятные ощущения, — просто так, для игры, чтобы пустить пыль в глаза? Да, скорее всего…