Мейв Бинчи - Самый лучший папа
Удивления достойно, как нормально он выглядел. Глядя на него, посторонний человек наверняка бы решил, что видит перед собой самого обычного мужчину.
Лиза удивилась, застав его дома, когда приехала с Динго Дугганом в его фургончике. Она собиралась перевезти свои вещи к Кэти и Гарри.
— Эй, а я думала, что ты на работе, — сказала она.
Ноэль покачал головой.
— Я взял отгул, — пробормотал он.
— Счастливчик. А где Фрэнки? Мне казалось, ты планировал провести свой выходной день с нею.
— Ока гуляет с Эмили и Хэтом. Не стоит нарушать привычный распорядок, — невыразительным голосом отозвался он.
— С тобой все в порядке, Ноэль?
— Конечно. А ты что делаешь?
— Перевожу вещички, чтобы у вас, двоих голубков, было больше свободного места.
— Ты прекрасно знаешь, что совсем нам не мешаешь. Здесь хватит места для всех.
— Но ведь я скоро переезжаю в Лондон и не хочу загромождать твою квартиру коробками со своими вещами.
— Не знаю, что бы я без тебя делал, Лиза, честное слово.
— Да, год был славным! — согласилась Лиза. — Год, когда ты обрел Фрэнки, а я… Словом, пелена спала с моих глаз, и я на многое стала смотреть по-другому. На Антона, во-первых, на отца, во-вторых…
— Ты так и не сказала мне, почему пришла сюда в тот вечер, — заметил Ноэль.
— А ты ни разу не спросил, отчего мне было так спокойно. Я буду сильно скучать по Фрэнки. Фэйт обещала каждый месяц присылать ее фотографию, чтобы я видела, как она растет.
— Ты скоро позабудешь о нас. — Он заставил себя улыбнуться.
— Можно подумать! Это первый настоящий дом, который был у меня когда-либо.
Она быстро обняла его и упорхнула к себе в спальню, чтобы пересмотреть коробки, которые собиралась перевезти к сестре.
— Передавай привет Кэти, — механически окликнул ее Ноэль.
— Непременно. Судя по ее голосу, она умирает от желания рассказать мне что-то интересное.
— Должно быть, это хорошо — иметь сестру, — сказал он.
— Еще бы. Может, вы с Фэйт сумеете как-нибудь организовать для Фрэнки маленькую сестричку, — поддразнила его она.
— Все может быть, — без особой, впрочем, уверенности согласился он.
Лиза с облегчением услышала, как подъехал Динго, чтобы забрать коробки. Ноэль явно сам не свой сегодня.
Кэти и впрямь не терпелось рассказать Лизе кое-что. Дело было в том, что она забеременела. Они с Гарри были вне себя от радости и надеялась, что и Лиза тоже порадуется за них.
Лиза заявила, что она в восторге. Она даже не подозревала о том, что у них есть такие планы, но Кэти ответила, что они давно надеялись на это.
— Двое завзятых карьеристов? Птички высокого полета? — с насмешливым удивлением поинтересовалась Лиза.
— Да, мы хотели ребенка, чтобы по-настоящему стать семьей.
— Из меня получится классная тетка. Я не знаю, как рожают детей, зато мне известно все о том, как их надо растить и воспитывать.
— Жаль, что ты уезжаешь, — сказала Кэти.
— Я постараюсь почаще наведываться в гости, — пообещала Лиза. — И этот малыш вырастет в семье, которая хотела его, — совсем не так, как было у нас с тобой, Кэти.
Эмили и Хэт сидели в окружении каталогов семян, пытаясь выбрать нужные из обширного и разнообразного ассортимента. Фрэнки сидела рядышком и с удовольствием разглядывала картинки цветов.
— Какой она все-таки славный ребенок! С нею — никаких хлопот, — ласково сказала Эмили.
— Жаль, что мы не встретились раньше — у нас тоже могли бы быть свои дети, — с сожалением вырвалось у доктора.
— О нет, Хэт, я предпочитаю роль любящей бабушки, а не матери. Мне нравятся дети, которые по вечерам уходят домой, — сказала она.
— Тебе со мной не скучно? — вдруг спросил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Там, в Америке, у тебя была активная жизнь — ты преподавала, ходила в галереи и музеи, где бывают сотни и тысячи людей.
— Перестань напрашиваться на комплимент, Хэт. Ты прекрасно знаешь, что я по уши влюбилась в этот дом. И в тебя тоже. А когда мы отведем малышку обратно на Честнат-Корт, я приготовлю тебе восхитительное сырное суфле, чтобы доказать это.
— Господи милосердный, о большем я не смел и мечтать, — с удовлетворенным вздохом изрек Хэт.
После того как Лиза и Динго попрощались и уехали, в квартире воцарилась мертвая тишина.
Ноэль выдвинул ящик стола и достал письмо. Пожалуй, ему стоит что-нибудь съесть, чтобы подкрепиться, морально и физически. Сегодня он еще не завтракал. Он приготовил себе бутерброд с помидором, осторожно положил сверху колечко лука и обрезал корочку. По вкусу бутерброд напоминал древесные опилки.
Он пододвинул к себе конверт.
Когда он увидит подтверждение того, что действительно является отцом Фрэнки, все вновь будет в порядке. Разве нет? Это жуткое ощущение пустоты исчезнет, и он опять станет нормальным человеком.
Но, предположим… Ноэль не позволил себе мысленно ступить на этот путь. Разумеется, он был отцом Фрэнки. И теперь, после того, как он съел этот безвкусный бутерброд с помидором, он готов прочесть об этом.
Он взял письмо в руки и разрезал его тем же ножом, которым готовил себе сэндвич. Оно было сухим и официальным, но кратким и не оставляющим места для сомнений.
Образцы ДНК не совпадали.
Его охватила дикая ярость. Он почувствовал, как у него загорелись щеки и кончики ушей. В животе образовалась неприятная тяжесть, перед глазами все поплыло, а голова закружилась.
Этого не может быть.
Стелла не могла столь беспардонно обмануть его и подсунуть чужого ребенка. Не может быть, чтобы она затеяла все эти сумасшедшие хлопоты и вписала его фамилию в свидетельство о рождении, если бы не верила, что это — правда.
Хотя, не исключено, у нее было столько любовников, что она и сама понятия не имела, кто отец Фрэнки.
Она могла выбрать его, потому что он был тихим и спокойным и не стал бы поднимать шум.
С таким же успехом отец Фрэнки мог быть настолько ненадежной или неуловимой личностью, что она не желала или не могла связаться с ним.
Рот его наполнился желчью.
Он совершенно точно знал, что должен сделать, чтобы почувствовать себя лучше. Схватив пиджак, он выскочил наружу.
Утро в кардиологическом центре выдалось для Мойры хлопотным. Как только поползли слухи о том, что она умело отыскивает правоустанавливающие документы, обеспечивающие ее клиентам причитающиеся выплаты, как их количество резко возросло. Мойра была твердо уверена в том, что если людям полагаются льготы и компенсации, они имеют полное право воспользоваться ими. Она заполняла необходимые анкеты, подыскивала опекунов, обеспечивала карманные деньги и поддержку.
Сегодня на осмотр в клинику должен был прийти мистер Кеннеди: она повидается с ним, чтобы убедиться, что ему обеспечен надлежащий уход. Но тут, совершенно неожиданно, Клара Кейси попросила Мойру уделить ей несколько минут личного времени.
Мойра спросила себя, что такого могло случиться. По клинике гуляли слухи, что доктор Кейси живет с мистером Эннисом, который переехал к ней. Но ведь не может быть, чтобы Клара пожелала обсудить с нею столь приватные материи.
Сразу после полудня, когда у Мойры официально закончились приемные часы, к ней в кабинет тихонько проскользнула Клара.
— Я хотела бы поговорить с тобой, Мойра, кое о чем. Это не касается центра, это дело — личное, и я не отниму у тебя много времени.
— Да, конечно, я вас слушаю, — откликнулась Мойра.
Еще несколько месяцев она отпустила бы какое-нибудь резкое, сугубо официальное замечание, но произошедшие события изменили ее.
— Речь идет о моей дочери Линде. Они с мужем очень хотят усыновить ребенка, но не знают, с чего начать.
— А что они предприняли? — осведомилась Мойра.
— Практически ничего, кроме разговоров, но теперь они хотят перейти к действиям.
— Понятно. Вы хотите, чтобы я как-нибудь побеседовала с ними?
— Собственно говоря, Линда уже здесь, она приехала, чтобы пригласить меня на ланч. Можешь поговорить с нею прямо сейчас, или это слишком неожиданно?
— Ничуть. Хотите присутствовать при нашем разговоре?
— Нет-нет — и я очень ценю твое участие, Мойра. За последние несколько месяцев мне стало ясно, насколько тщательно и скрупулезно ты относишься к выполнению своих обязанностей. Если кто-нибудь и может помочь Линде и Нику, так только ты.
Мойра уже не могла припомнить, почему считала доктора Кейси холодной и высокомерной особой. Она молча смотрела, как Клара приглашает к ней в кабинет свою высокую симпатичную дочь.
— Оставляю тебя в надежных руках, — сказала Клара, и мать с дочерью коротко обнялись.
Мойра вдруг почувствовала, что зарделась от удовольствия.
За ланчем в торговом центре Линда болтала без умолку. Ее переполняли энтузиазм и воодушевление.
