Гарольд Роббинс - Воспоминания минувших дней
В кустарнике зашуршало, и перед нами появился Джеб. Взглянув на Бетти, он прошел мимо и, достав с полки винтовку, проверил магазин.
— Это шериф, — тихо сказал он, прочитав в моем взгляде вопрос.
— Ты уверен?
— Да. Причем, он приехал на своей, а не на служебной машине. Видимо, хочет делать здесь какие-то свои дела.
— Почему ты так думаешь?
— Он в штатском. К тому же это можно понять и по виду тех, кто с ним приехал. — Достав с полки запасные обоймы, он рассовал их по карманам. — Я знал, что когда-нибудь они сюда явятся.
— Может, они нас не найдут.
— Найдут, — Джеб грустно улыбнулся. — У них уже все приготовлено. Даже собак с собой привезли. Когда я их увидел, я понял, что не надо даже заметать следы.
Я взглянул на Бетти. Она продолжала спокойно кормить ребенка, не обращая внимания на наш разговор.
— Где они сейчас? — спросил я, поворачиваясь к Джебу.
— Идут к дому.
— А если я попробую поговорить с ними?
— Ничего не выйдет. Они приехали сюда за виски, а не за речами.
— Но, если им нужен виски, отдай его. Пусть подавятся. Не рисковать же ради этого жизнью.
Джеб посмотрел мне в глаза.
— В этом-то все и дело, — тихо сказал он. — Они не оставляют свидетелей.
— Джеб Стюарт! — прервал наш разговор донесшийся снизу голос шерифа. — Это я, ты знаешь меня. Выходите с поднятыми руками, и вам ничего не будет.
— Минут десять они еще простоят, — сказал Джеб, — потом спустят собак. Значит так, бери Бетти и иди на шоссе, а я постараюсь их задержать.
— Я никуда без тебя не пойду, — сказала Бетти.
— Делай, что тебе говорят, — приказал Джеб.
— Не пойду, — упрямо повторила Бетти. — Жена должна всегда быть с мужем, что бы ни случилось.
— У тебя осталось две минуты, Джеб Стюарт! — прогремел голос шерифа.
— Они не посмеют стрелять, — сказал я. — Это просто блеф. Они же знают, что, убив вас, им придется убить и малышку.
— Ничего они не знают, — ответил Джеб. — После того, как она появилась на свет, мы не были в городе, кроме нас, о ней никому не известно. Хотя… думаю, даже это их не остановит.
— Последние десять секунд, Джеб Стюарт! — крикнул шериф. — Все! — Звуки выстрелов оглушили нас, а потом опять наступила тишина.
С трудом оторвав глаза от дома, Джеб обернулся к нам.
— Теперь они поняли, что нас нет, и сейчас спустят собак.
Принесенный ветром громкий лай подтвердил его слова. Шум, с которым двигалась свора, усиливался, и можно было без труда догадаться, что собаки приближаются к нам.
— Итак, Бетти, — произнес Джеб, — выбирай: или ты сейчас идешь на шоссе, или эти мерзавцы убьют нашего ребенка.
Бетти не двинулась с места.
— Пошли все вместе, — предложил я. — Черт с ними. Пусть забирают, что им нужно.
— Дело не в виски. — Джеб посмотрел мне в глаза. — Речь идет о моей чести. Если я не смогу ее защитить, грош мне цена.
Собаки, а вслед за ними и люди стали подниматься на холм. Неожиданно они остановились, и мы опять услышали голос шерифа.
— Сдавайся, Джеб Стюарт! Нас пятеро, и у тебя нет никаких шансов. Выходи с поднятыми руками, и мы не сделаем тебе ничего плохого.
Джеб не ответил.
— Слушай, Джеб, — продолжал шериф. — Я — человек мирный. Давай заключим сделку.
— Какую? — Джеб потер руки.
— Ты продаешь мне виски по цене двадцать пять долларов за баррель, и мы расстаемся друзьями.
— Еще чего! Может, ради дружбы дашь побольше?
— Тридцать, — ответил шериф. — Только для того, чтобы с Бетти Мэй ничего не случилось.
— Нет, — твердо сказал Джеб.
— Слушай, так неудобно разговаривать. Спускайся вниз.
— Лучше сам поднимайся сюда без оружия.
— Покажись, тогда поднимусь, — крикнул шериф после недолгого молчания.
— Поднимайся.
— Я иду.
— Сейчас он будет здесь. — Джеб повернулся к нам. — Бетти, пока не поздно, бери ребенка и уходи.
Бетти взглянула на него, как бы размышляя, и, приняв решение, передала мне сверток.
— Девочку возьмет Джонатан, а я останусь с тобой. — Подняв с земли брошенное Джебом охотничье ружье, она навела его на место, где должен был появиться шериф.
Я посмотрел на Джеба. Тот кивнул.
— Ты не должен в этом участвовать, Джонатан, — сказал он. — Забирай ребенка и уходи. В случае чего береги ее.
Я не пошевелился.
— Делай, что он тебе говорит, Джонатан. Это то, за чем ты сюда приехал — ребенок, которого ты никогда не думал иметь.
Голос шерифа раздался прямо перед нами.
— Я здесь, Джеб Стюарт, теперь покажись ты.
Подняв с земли полено, Джеб бросил его в кусты. Разом прогремело несколько выстрелов, и искромсанное полено покатилось обратно к нам.
— Сволочи! — крикнул Джеб, падая на землю и, почти не целясь, нажал на курок. — Вот так. Теперь их четверо. — Он заметил меня. — Ты все еще здесь? Уходи! Я не хочу, чтобы мой ребенок погиб.
Слова Джеба прозвучали как приказ. Прижимая сверток к груди, я бросился вниз. Позади меня раздавались выстрелы, и среди них можно было ясно различить автоматическую винтовку Джеба.
Когда я спустился с холма, на вершине один за другим прогремели два взрыва. Остановившись, я в смятении посмотрел назад. Над холмом вилась струйка дыма. Я вспомнил, что в сарае Джеб хранил химические препараты. Для них хватило бы и одной искры.
Я в изнеможении упал на землю. Все было кончено. Спастись от такого взрыва невозможно. Осторожно приподняв одеяло, я взглянул на девочку. Она спокойно спала, не обращая ни на что внимания. Почувствовав, что вот-вот разрыдаюсь, я наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Все будет хорошо, Даниэла, — шепнул я, вновь накрывая ее одеялом. — Сейчас мы поедем домой. — Я встал и пошел к шоссе, где уже стоял белый «роллс-ройс» Кристины.
Когда мы добрались до дома, было четыре часа, и гости уже начали собираться. Проехав мимо длинного ряда стоявших возле дома машин, я свернул в ворота Форбсов и через несколько метров остановился. Даниэла по-прежнему спала, только теперь она лежала в колыбели, которую держала на коленях Кристина. Рядом стояла коробка с купленными по пути тремя бутылками детского питания.
Навстречу вышла Энн.
— Я знала, что ты заедешь сюда.
— Где твои? — Я открыл дверцу и вылез из машины.
— У вас. — Энн бросилась мне в объятья. Мы поцеловались. — Я уже и не знала, ждать тебя или нет.
— Я не мог не приехать.
— Конечно, — Энн поцеловала меня еще раз.
— Хочу тебя познакомить. — Я подвел Энн к машине. Кристина аккуратно положила ребенка на заднее сиденье и вылезла. — Это Кристина, дочь одной очень хорошей подруги моего отца. Кристина, это Энн, моя девушка.
Они поцеловались. Казалось, они с самого начала очень понравились друг другу.
— Ну как, с Джонатаном все в порядке? — спросила Энн.
— Вроде, да, — Кристина улыбнулась.
— Энн, тебе надо еще кое с кем познакомиться. — Я приподнял одеяло. — Это Даниэла.
— Кто? — Глаза Энн округлились от удивления. — Где ты ее взял?
— Помнишь Джеба и Бетти? Мы гостили у них, когда были в Фитчвилле.
— Да, — Энн кивнула.
— Это их дочь. Вернее, теперь она принадлежит мне. Понимаешь… — Я запнулся. — Одним словом, их больше нет.
Энн с ужасом посмотрела на меня.
— Я все тебе объясню. А пока пусть она полежит у тебя до конца дня, я не хочу портить матери свадьбу.
— Конечно. Мы с Кристиной положим ее в моей комнате. Ты иди к гостям, должно быть, они уже заждались тебя, свадьба начнется с минуты на минуту.
Я по привычке перемахнул через изгородь. Поднимаясь на заднее крыльцо, я обернулся и посмотрел назад. Кристина и Энн несли девочку и бутылки к дому. Я открыл дверь и вошел в кухню.
Первой я встретил Мэми. Увидев меня, она сначала остолбенела, словно заметила призрак, потом подошла и ласково обняла меня.
— Вот ты и вернулся, мой мальчик, — тихо сказала она. — Ты возмужал. Сейчас ты точь в точь, как отец.
— Почему ты так разволновалась? — Я поцеловал ее, не зная, плакать мне или смеяться. — Я же сказал, что приеду к свадьбе.
— Пойду позову мать, — сказала Мэми. — Она будет так рада…
— Подожди. Дай мне сначала умыться, потом я сам пойду к ней.
— Я погладила твой голубой костюм.
Стараясь никому не попасться на глаза, я поднялся к себе и сразу пошел в душ. За несколько минут я успел вымыться, побриться и одеться. Взглянув на себя в зеркало, я понял, что Мэми была права. В голубом костюме я, действительно, казался копией отца.
Подойдя к комнате матери, я тихо постучал.
— Кто там? — послышался ее голос.
— Это я, твой сын. Открой, мама.
Свадьба началась ровно в пять часов. К семи гости разошлись, и остались только самые близкие друзья: Ди-Джей со своей женой Салли, Мозес, судья Гитлин с супругой Зельдой и родители Энн.
