Пауло Коэльо - Манускрипт, найденный в Акко
Сообщество — это и есть жизнь: от него проистекает наша способность к выживанию. Так было, когда мы жили в пещерах, так продолжается и доныне.
Уважай тех, кто возрастал и учился вместе с тобой. Уважай тех, кто наставлял тебя в науках. Когда придет день — учи других, и тогда общество будет существовать и дальше, не утратив своих традиций.
И тот, кто не разделяет с другими их радости и печали, никогда не поймет свои собственные свойства и особенно — недостатки.
Будь всегда настороже, чтобы тебя не застали врасплох опасности, подстерегающие общество: люди склонны вести себя как все. Они берут за образец собственные ограничения, сами будучи исполнены страхов и предрассудков.
Такова цена, и она весьма высока: чтобы тебя сочли своим, нужно всем угодить.
Тем паче что это вовсе не означает проявить уважение к тем, кто вокруг. Это значит продемонстрировать неуважение к себе самому.
Любим и почитаем другими тот лишь, кто к самому себе относится с любовью и уважением. Тот, кто пытается нравиться всем, не будет мил никому.
Ищи себе союзников и друзей среди тех, кто твердо знает, что они делают и кто они такие.
Я не говорю — ищи подобных себе. Я говорю — ищи тех, кто думает иначе и кого ты никогда не сумеешь убедить в своей правоте.
Ибо дружба — один из многих ликов Любви, а Любовь не взвешивает мнения и суждения: она принимает другого безоговорочно, позволяет ему расти и сама растет вместе с ним.
Дружба — это не отречение от себя, но акт веры.
Не пытайся стать любимым любой ценой, ибо Любовь — бесценна.
И не тот тебе друг, кто привлекает взгляды всех, кто в чаду самообольщения твердит: «Никого нет во всем Иерусалиме лучше, щедрей и благородней».
Ищи себе друзей среди тех, кто не станет ждать, пока совершится событие, чтобы потом рассудить, как к этому отнестись; кто принимает решения, уже начав действовать, хоть и знает, как это может быть рискованно.
Кто наделен свободой, позволяющей — если того потребует жизнь — менять направление движения. Кто пролагает новые пути, ищет новые земли и вплетает в историю родного города или селения рассказы о своих странствиях.
Тех, кто, избрав однажды опасный и извилистый путь, никогда тебе не скажут: «Не делай этого!». А ограничатся тем лишь, что предупредят: «Эта дорога трудна и опасна».
Ибо они уважают твою свободу — так же, как ты уважаешь их.
Старайся, чего бы это тебе ни стоило, избегать людей, которые оказываются рядом лишь в горестные для тебя минуты и со словами сочувствия на устах. Потому что на самом деле они говорят себе: «Я сильней. Я мудрей. Со мной бы такое не случилось».
Держись тех, кто приходит к тебе в минуты радости.
Ибо в их душах нет ни зависти, ни ревности, и они счастливы тем, что счастлив ты.
Избегай и тех, кто считает себя сильнее прочих. На самом деле они скрывают свою слабость.
Держись людей, которые не боятся признать, что они ранимы. Они верят в себя и твердо знают, что всякий может оступиться, и считают это признаком не слабости, но человечности.
Избегай также таких, кто говорит больше, чем делает, и кто никогда не совершит поступка, не будучи уверен, что прославится.
Держись людей, которые не скажут тебе, если ошибешься: «Я бы поступил иначе». Ибо тот, кто не делал, судить не вправе.
Избегай и таких, кто заводит друзей для придания себе большего веса в обществе или ради того, чтобы открылись врата, к которым прежде они и приблизиться не могли.
Держись тех, для кого ничего нет важнее, чем открыть врата твоей души. Но открыв, никогда не войдет в них без твоего согласия и позволения и не воспользуется твоим доверием, чтобы пустить в тебя смертельную стрелу.
Дружба во многом подобна реке: она струится, огибая скалы, приноравливает свой бег к долинам и холмам и порой превращается в озеро, чтобы потом, заполнив эту впадину, продолжить свой путь.
Ибо как река не забывает, что всегда стремится к морю, так и дружба помнит, что единственная ее цель — делиться любовью с ближним.
Избегай тех, кто говорит: «Довольно! Здесь и остановимся». Ибо им не дано понять, что ни у жизни, ни у смерти нет конца — то и другое всего лишь ступени вечности.
Держись тех, кто говорит: «Хоть здесь и прекрасно, надо двигаться дальше». Ибо они знают, что наш путь лежит за горизонты изведанного.
Избегай и тех, кто с видом важным и значительным рассуждает, какие решения должно принять общество. Они разбираются в политике, блещут познаниями и думают, что выказывают мудрость. Но не понимают: превыше сил человеческих сделать так, чтобы и единый волосок не упал с головы. Как ни важен упорядоченный ум, надлежит держать окна и двери открытыми для прихода нежданных прозрений, смутных наитий.
Держись тех, кто распевает песни, рассказывает забавные истории, кто наслаждается жизнью и у кого веселые глаза. Ибо веселье заразительно и всегда может отыскать решение там, где логике под силу дать лишь объяснение ошибке.
Держись тех, кто излучает свет Любви без ограничений, без осуждений, без ожиданий награды и без опасений, что это будет не понято.
И как бы ты ни чувствовал себя утром, поднимайся и готовь себя к тому, что ты должен принимать и излучать свет.
Тут одна девушка, которая редко выходила из дому, потому что считала себя непривлекательной, сказала так:
— Научи меня быть изящной.
Ропот пробежал среди собравшихся на площади: как можно просить о таком, когда враг у ворот, и скоро улицы Иерусалима обагрит кровь?
Но Копт улыбнулся — и в его улыбке не было насмешки, но лишь уважение к отваге этой девушки.
И ответил ей:
— Изящество обычно считают чем-то внешним и поверхностным. Нельзя заблуждаться сильнее. Есть слова изящные, есть такие, что ранят и разрушают, но те и другие пишутся одними и теми же буквами. Изящны цветы, хоть они и скрыты в луговой траве. Изящен бег антилопы, хоть она и спасается от львиных когтей и клыков.
Изящество — не внешнее свойство, но явленная взглядам других людей часть души.
И сколь бы ни силен был вихрь страсти, изящество не даст порвать узы, соединяющие двоих, если узы эти — истинны.
Изящество — не в одеждах, носимых нами, но и том, как мы их носим.
И не и том, как владеем мы оружием, но в умении начать диалог и избежать кровопролития.
Изящество достижимо, когда отброшено нее поверхностное, и обнаруживается сосредоточенность и простота: и чем проще и строже повадка человека, тем он прекрасней. Но что есть простота? Это встреча с истинными ценностями.
Снег прекрасен, ибо наделен лишь одним цветом — белым.
Море прекрасно, ибо поверхность его кажется нежной и гладкой.
Пустыня прекрасна, ибо в ней нет ничего, кроме песка и камней.
Но когда подойдешь поближе и вглядишься и в снег, и в море, и в пустыню, ты обнаружишь всю их изменчивость и сложность.
То, что представляется самым простым, на поверку оказывается необыкновенным. Надо только дать раскрыться этим вещам и явлениям.
Взгляните на полевые лилии: они не прядут и не ткут. А меж тем даже царь Соломон в зените своей славы не одевался лучше их.
Чем ближе сердце к простоте, тем больше его способность любить без ограничений и страхов. Чем выше способность любить без страха, тем очевидней изящество, сквозящее в каждом движении.
Нет, это не вопрос вкуса. В каждой культуре — свое представление о красоте, и зачастую представления эти отличаются от наших разительно.
Но у всех племен и народов есть ценности, в которых проявляется изящество, — это гостеприимство, уважение, деликатность.
Высокомерие рождает ненависть и зависть. Изящество пробуждает уважение и Любовь.
Надменность унизительна для подобного тебе. Изящество направляет нас по дороге, ведущей к свету.
Высокомерие искусственно усложняет речь, ибо считает ум достоянием немногих избранных. Изящество делает сложные мысли доступными разумению всех и каждого.
От того, кто следует избранной стезей, исходит свет и ощущение изящества.
Шаг его тверд, взгляд пристален, жесты благородны. И даже в самые трудные минуты врагу не заметить в нем признаков слабости, ибо изящество защищает его.
Это изящество принимают с восхищением, ибо он не прилагает для того никаких усилий.
Только Любовь придает форму тому, о чем прежде невозможно было мечтать.
И только изящество делает эту форму зримой.
Пастух, чуть свет выгонявший свое стадо на пастбища вокруг Иерусалима, заметил:
— Этот грек долго учился наукам и поднаторел говорить красивые слова, меж тем как нам приходится тяжко работать, чтобы прокормить семью.
И Копт ответил:
— Красивыми словами говорят поэты. Придет день — и кто-нибудь напишет: