Нора Робертс - Трибьют
— Прошу прощения?
— Доктор Касс Мерфи, археолог, профессор. Спокойная, тихая, самостоятельная женщина, посвятившая себя работе в поле. Открытия. Одаренный человек. Никто не может сблизиться с Касс. Для нее существует только работа. Она подавляет свои чувства. Так ее воспитали.
— Я подавляю свои чувства?
— Вы — еще не знаю, но она да. Взгляните, — он вытащил из сумки альбом и нашел нужную страницу. Склонив голову, Силла рассматривала рисунок, изучая себя саму, как бы она выглядела, если бы носила строгие костюмы, скромные туфли-лодочки и очки.
— Она выглядит скучной.
— Она хочет выглядеть скучной. Она не хочет, чтобы ее замечали. Если люди будут обращать на нее внимание, то могут помешать, могут вызвать у нее чувства, от которых она бежит. Даже в экспедиции она… Понимаете?
— Угу. Не скучная, а рациональная и практичная. Может, немного сексуальная, если учесть мужской покрой блузки и брюк. Так ей удобнее.
— Точно. Вы в этом разбираетесь.
— Я видела достаточно много раскадровок. Я не разбираюсь в том, что вы делаете, но мне кажется, что из такого персонажа много не выжмешь.
— О, Касс не так проста, — возразил Форд. — Мы должны просто снимать слой за слоем, как это делает она во время раскопок. Так, как она раскапывала древнее оружие и символ власти, когда оказалась запертой в пещере на мифическом острове, который мне нужно придумать. После того как разоблачила подлые планы финансировавшего экспедицию миллиардера, который также оказался злым волшебником.
— Естественно, — хмыкнула Силла.
— Тут мне еще предстоит поработать, но вот она. — Форд не обратил внимания на усмешку. — Брид, богиня-воительница.
— Ух ты, — только и смогла произнести Силла. Вот она какая — длинные ноги, кожаный нагрудник, высокая грудь. Из скучной и практичной она превратилась в дерзкую, опасную и сексуальную. Сапоги до колен, копна вьющихся волос, поднятый к небу двухсторонний молот с короткой рукояткой.
— Похоже, вы преувеличили размер груди, — заметила она.
— Ну… Это трудно определить на глаз. Кроме того, конструкция нагрудника такова, что он приподнимает грудь. Но вы затронули правильную тему — чем вы можете мне помочь. Позировать. Я могу, в конце концов, получить то, что мне нужно, из простых набросков, но лучше было бы…
— Постойте! — воскликнула Силла, вглядываясь во множество мелких рисунков. — Но это же я!
— Да, — смущенно признался Форд.
— Вы наблюдали за мной и рисовали меня, не поставив в известность? И вы не считаете свое поведение невежливостью и навязчивостью?
— Нет. Я рассматриваю это как свою работу. Если бы я пробрался сюда и заглядывал в окна, это было бы невежливым и навязчивым. Вы двигаетесь как спортсменка и немного как танцовщица. В вас чувствуется энергия, даже когда вы стоите. Именно это мне и нужно. И мне не требуется разрешение, чтобы ваша внешность стала основой для персонажа, но дело пойдет быстрее, если вы согласитесь мне помочь.
Она отбросила его руку и нашла страницу альбома с богиней-воительницей.
— Это мое лицо.
— И потрясающее лицо.
— А если я скажу, что позвоню адвокату?
Спок, сидевший у ног Форда, зарычал.
— Это будет недальновидно и грубо. Но дело ваше. Не думаю, что вы чего-нибудь этим добьетесь, но, чтобы обезопасить себя, я могу кое-что изменить. Рот побольше, нос немного длиннее. Сделаю ее рыжей — кстати, это неплохая идея. Чуть пошире скулы. Посмотрим, что получится.
Он взял карандаш и открыл чистую страницу. Силла смотрела, как он непринужденно и быстро делает набросок.
— Глаза я оставляю, — бормотал он, не отрываясь от работы. — У вас глаза убийцы. Изменим рот, капельку увеличим нижнюю губу, скулы в форме ромба, удлиним нос. Это приблизительно — но тоже великолепное лицо.
— Если вы рассчитываете уговорить меня…
— Но ваше мне нравится больше. Соглашайтесь, Силла. Кто откажется стать супергероем? Обещаю, Брид будет не более агрессивной, чем подруга Бэтмена.
Она не любила попадать в глупое положение, и она не нравилась сама себе, когда злилась.
— Уходите. Мне нужно работать.
— Я так понимаю, это отказ позировать.
— Понимайте, как хотите, но, если вы не уйдете, я возьму мой волшебный молот и стукну вас по голове.
Он улыбнулся и заметил, что ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Вот это характер. Ладно, дайте мне знать, если передумаете, — сказал он, закрыл альбом и сунул его в сумку. — Пока, — добавил он и, заложив карандаш за ухо, в сопровождении Спока пошел по дорожке прочь от ее дома.
Она кипела от негодования. Физический труд помогал выпустить пар, но злость все равно никуда не девалась. Ей везет, ей чертовски везет — поселиться в самой глуши и встретить шумного, назойливого и бесцеремонного соседа, не уважающего границ частной жизни.
Ее границ. Ее частной жизни.
Единственное, чего она хотела, — делать то, что хочет, когда хочет и как хочет, и по большей части собственными руками. Она хотела здесь построить не только новый дом, но и новую жизнь. Жизнь на своих условиях.
Силла не обращала внимания на то, что от физического труда ломило все тело. Она даже считала это чем-то вроде почетного знака — как и мозоли.
И, черт побери, она не желала, чтобы каждый ее шаг, каждое ее движение зарисовывались этим художником.
— Богиня-воительница, — вполголоса бормотала она, очищая забившиеся и просевшие водостоки. — Сделай ее рыжей, нарисуй ей коллагеновые губы и огромные сиськи. Все так.
Она спустилась с раздвижной лестницы и, поскольку водостоки были последним пунктом в ее списке дел на этот день, растянулась прямо на земле.
Ей хотелось полежать и расслабиться в джакузи, а затем насладиться часовым сеансом массажа. А завершить эти удовольствия должны были пара бокалов вина и, возможно, секс с Орландо Блумом. После этого она, может быть, почувствует себя человеком.
Из всего списка в наличии было только вино, и ей пришлось с этим смириться.
Вздохнув, она поняла, что злость прошла. Мысли были чисты, тело истощено, и она поняла истинную причину своей реакции на рисунки Форда.
Десять лет терапии не прошли даром.
Застонав, она заставила себя встать. И пошла в дом за вином.
Под рычание Спока, терзавшего плюшевого медведя, Форд обводил последний лист. Окончательный вариант должен быть цветным, но его метод заключался в том, чтобы отодвинуть этот этап как можно ближе к завершению работы.
Он уже обвел границы листа и прорисовал предметы на заднем плане своей перьевой ручкой «108 Хант». Закончив со светлыми участками переднего плана, он отступил на шаг, прищурился, внимательно присмотрелся и одобрительно кивнул. В очередной раз Сыщик, сгорбившись, опустив глаза и наполовину отвернув лицо от зрителя, отступал в тень, скрывавшую его существование.
Бедняга.
Форд очистил перо, которым рисовал, и отложил его в сторону. Затем выбрал кисть, окунул ее в тушь и энергичными мазками начал закрашивать темные области карандашного рисунка. Обмакнув кисть в тушь несколько раз, он должен был мыть ее. Процесс требовал времени, терпения и твердой руки. На последнем, самом мрачном листе Форд планировал много черного — поэтому эти места он тушевал осторожно, прекрасно зная, что от чрезмерного количества туши лист может покоробиться.
Когда работу прервал стук во входную дверь внизу — Спок ответил на это яростным лаем, — он сделал то, что делал всегда, когда его прерывали. Выругался. Пробормотав затем несколько слов — короткое ритуальное заклинание. И, сполоснув кисть в воде, он пошел вниз открыть дверь.
Раздражение сменилось удивлением — на его веранде стояла Силла с бутылкой каберне в руке.
— Успокойся, Спок, — сказал он собаке, которая заливалась лаем у порога. — Не любите красное? — спросил он Силлу, открывая дверь.
— У меня нет штопора. — Увидев Силлу, Спок сделал пару радостных прыжков и с восторгом прижался к ее ногам. — И тебе привет.
— Он радуется, что вы не десант инопланетян.
— Я тоже.
— Ладно, входите, — ее ответ вызвал у Форда улыбку. — Я поищу штопор. — Он сделал несколько шагов по коридору, остановился и повернул назад. — Вы заберете штопор, или мне открыть бутылку, и мы выпьем ее вместе?
— Пожалуй, откройте.
— Тогда немного подождите. Мне нужно сначала вымыть кисть.
— Вы работаете. Тогда я просто возьму штопор.
— Работа может подождать. Кстати, который час?
Она отметила, что он не носит часы, и взглянула на свои.
— Около половины восьмого.
— Работа точно подождет, а вот кисть не может. Мыло, вода, штопор и бокалы — все это на кухне. — Он взял ее под руку — непринужденно, но достаточно твердо, чтобы повести туда, куда хотел.
