Джей Эшер - 13 причин почему
Перевод: «Да ладно, Ханна, все, что я сделал, это потрогал тебя, хотя ты мне ничего подобного не предлагала. Если тебе так хочется, ты тоже можешь потрогать меня».
Теперь давайте поговорим о его поведении.
Первое: он схватил меня за попу.
Интерпретация: позвольте мне заметить, что этот парень никогда не трогал меня раньше. Что же изменилось? Мои брюки были самыми обычными. Не слишком облегающие. Конечно, они сидели довольно низко, и, возможно, это привлекло его внимание к моим бедрам. Но он схватил меня не за бедра, а за задницу.
Я начинаю понимать, что Ханна хочет сказать. И от этого у меня в животе образуется огромная черная дыра.
Лучшие губы — так называлась еще одна категория в том списке.
Алекс, я говорю, что твой список разрешил ему хватать меня за задницу? Нет.
Я только хочу, чтобы все поняли, что благодаря этому списку у него появилось оправдание! У всех появилось оправдание. А оправдание — это то, что нужно парням.
До того как появился список, я даже не обращал внимания на губы Анджелы Ромеро. Но зато после я не мог отвести от них глаз. Я был как загипнотизированный: в разговоре с ней не обращал ни малейшего внимания, о чем шла речь, а просто следил, как сжимаются и разжимаются ее губы. Особенно мне нравилось, когда она говорила что-то вроде «скользкая горка» и между ее губ появлялся кончик языка.
Действие номер два: он схватил меня за руку, а затем положил руку на плечо.
Даже не собираюсь давать этому объяснение. Я просто скажу, почему это так меня взбесило. Меня и раньше шлепали по попе — тоже мне дело, — но в этот раз это произошло из-за того, что кто-то внес мое имя в список. И когда этот парень увидел, что я расстроилась, извинился ли он? Нет. Вместо этого он разозлился. Затем снисходительно велел мне расслабиться и даже положил руку на плечо, как будто хотел этим жестом меня успокоить.
Даю подсказку. Если вы трогаете девушку, даже в шутку, а она отталкивает вас, просто оставьте… ее… в покое. Не трогайте ее больше. Просто остановитесь. Ваши прикосновения вызывают у нее лишь тошноту.
Ничто в Анджеле не возбуждало так, как ее губы. В остальном же ее нельзя было назвать красавицей.
Прошлым летом у моего друга была вечеринка, на которой выяснилось, что среди нас есть те, кто никогда не играл в бутылочку. И мы решили восполнить пробелы. Дело шло к финалу, но я отказывался заканчивать игру, пока не поцелуюсь с Анджелой. Когда наконец бутылочка указала на нее, я мучительно медленно и аккуратно прижал свои губы к ее.
Алекс, тебе следует знать, что все люди разные. Так что, когда ты выставляешь кого-то на посмешище, подумай, как этот человек может среагировать.
Потом мы с Анджелой перебрались поближе к ее дому, где продолжили целоваться. Я все никак не мог оторваться от ее губ. А ведь она мне даже не нравилась. Все дело в этом проклятом списке.
Но ведь на самом деле ты совсем не хотел надо мной посмеяться, так? Мое имя было в колонке «Чики». А имя Джессики стояло напротив моего — в колонке «Фрики». Объектом твоей насмешки была она.
А наш снежный ком все быстрее летит с горы вниз.
Джессика, дорогая… ты следующая.
* * *Открываю плеер и вытаскиваю первую кассету. Из маленького кармана рюкзака достаю вторую — на ней в уголке синим цветом написана цифра три — и ставлю ее в плеер.
КАССЕТА 2. СТОРОНА А
* * *Небольшая пауза, после чего раздается голос Ханны.
Шаг за шагом. Только так, постепенно, я буду рассказывать свою историю. А вы следуйте за мной — сначала правая нога, потом левая и так далее.
Солнце садится за дома. Уже зажглись фонари. Беру газировку, шоколадку и встаю.
Итак, первая кассета позади — две стороны — две истории. Время идти вперед. А как все будет дальше — лучше или хуже, — это зависит от вашей точки зрения.
Перед входом в «Голубую каплю» стоит урна, грязная металлическая бочка, выкрашенная в синий цвет. Бросаю в нее нераспечатанный шоколадный батончик — не могу представить, что смогу что-нибудь проглотить, — и ухожу.
Знаю, может показаться, что у меня совсем не было друзей, но это не так. Когда я пошла в старшую школу, то сблизилась с двумя другими новичками — Алексом Стендалом и Джессикой Дэвис. И оба они попали в мой хит-парад! Мы так и не стали близкими друзьями, хотя в первые недели учебы очень помогли друг другу.
Открываю бутылку апельсиновой газировки, она шипит, и я делаю глоток.
За неделю до начала учебы мне позвонила мисс Энтилли и спросила, не могу ли я с ней встретиться в школе. На случай если вы не помните, мисс Энтилли была ответственной за отношения между учениками. Позже в том же году она перешла в другой школьный департамент.
Точно! Ее заменили на мистера Портера. Предполагалось, что на время, но он до сих пор совмещает работу учителя английского и школьного психолога.
Как вы узнаете позже, зря. Но оставим это для последней кассеты.
На лбу выступил холодный пот. Мистер Портер? Какое он имеет к этому отношение? У меня кружится голова, и я хватаюсь за дерево, чтобы не упасть.
Если бы она мне сразу сказала, что хочет представить меня другим новичкам, то я бы не пошла. Зачем это нужно? Скорее всего, у нас все равно нет ничего общего. Представьте, я думаю, что мы с кем-то совершенно разные, а этот человек, наоборот, уверен, что мы очень похожи. Конечно, он хочет со мной подружиться, а я нет. Вот и начало школьных распрей.
Прижимаюсь лбом к стволу дерева и пытаюсь успокоить дыхание.
Этим кем-то оказалась Джессика Дэвис. И она, как и я, не разделяла восторгов мисс Энтилли по поводу нашего знакомства. Мы обе ожидали, что мисс Энтилли позвала нас, чтобы провести психологическую беседу. Чтобы объяснить, что нужно делать, чтобы хорошо учиться, так как эта школа одна из самых сильных в штате. Чтобы рассказать, что у всех нас равные возможности, нужно только захотеть ими воспользоваться. А вместо всего этого она распределила нас на дружеские пары.
Закрываю глаза. Не хочу об этом думать, но все так очевидно. Когда в школе начали распространяться слухи о неожиданном отсутствии Ханны, мистер Портер спросил нас, почему он постоянно слышит в коридорах ее имя. Он сильно нервничал, как будто знал ответ на свой вопрос, но хотел, чтобы кто-нибудь подтвердил его догадки. Тогда какая-то девочка сказала: «Кто-то видел около ее дома „скорую“».
В тот момент, когда мисс Энтилли сказала, почему мы здесь, мы с Джессикой посмотрели друг на друга. Она разжала губы, словно хотела что-то сказать. Она чувствовала себя обманутой, словно ее застали врасплох. Я так в этом уверена, потому что сама переживала нечто подобное. И я никогда не забуду, как мы с Джессикой одновременно выдохнули:
— О… нет…
Я сжимаю глаза, пытаясь как можно четче вспомнить тот день. Была ли в глазах мистера Портера боль? Или, может, испуг? Он просто стоял в классе и смотрел на парту Ханны. Сквозь нее. Все молчали, а он осматривал собравшихся, останавливая взгляд на каждом из нас. Затем он вышел из класса и не возвращался целую неделю. Почему? Он что-то знал? Неужели он имел к этому какое-то отношение?
Помню, что мы тогда сказали.
Я:
— Прошу прощения, мисс Энтилли. Я просто не думала, что вы приглашаете меня для этого.
Джессика:
— И я тоже. Я бы не пришла. Я имею в виду, я уверена, что у нас с Хилари есть что-то общее и что она замечательная, но…
Я:
— Я Ханна.
Джессика:
— Я назвала тебя Хилари? Прости.
Я:
— Все в порядке. Я просто подумала, что тебе стоит знать мое имя, если мы собираемся стать потрясающими подругами.
И затем мы втроем рассмеялись. У нас с Джессикой оказался очень похожий смех, мисс Энтилли смеялась скорее нервно, чем искренне, но все равно смеялась. Она рассказала, что никогда раньше не занималась сводничеством, и сомневается, что будет делать это впредь. Но знаете что, после этого собрания мы с Джессикой подружились. Мы вместе вышли из школы и некоторое время просто молча шли, ощущая неловкость. А затем поняли, что было бы неплохо иметь кого-то, с кем можно было бы просто поболтать.
Неожиданно передо мной остановился серебристый, с голубыми полосками городской автобус.
Мы прошли мой поворот, но я об этом промолчала, потому что не хотела прерывать наш разговор и в то же время не хотела приглашать ее в гости, потому что мы едва знали друг друга. Поэтому мы продолжали идти, пока не добрались до центра города.
