Михаил Строганов - Страна моего детства
Но главное ожидало нас наверху. Мы долго искали подходящее место, и так и эдак выбирая удачный обзор, затем отец неспешно достал из футляра свой старый большой бинокль. Он не хотел спешить, позволяя мне подготовиться к самому главному свиданию в моей жизни.
Потом мы долго смотрели на звёздное небо. Сначала молча, благоговейно рассматривая его как святыню, которая каждую ночь расстилается над нашими головами.
До этого я и не знал, что на звёздное небо можно смотреть практически бесконечно, особенно если тебе известны его тайны. Моему отцу они были известны: он читал созвездия как раскрытую книгу.
Первой буквой, прочтённой на звездном небе, была буква «М», которая также обращалась в неведомую «W» неисчезающего с небосклона созвездия Кассиопеи. И было невероятно осознавать, что кроме видимых пяти ярчайших звёзд в созвездии роятся ещё сто пятьдесят. Что жившие много тысяч лет назад древние греки считали эту звездную букву привязанной к небу царицей, обреченной из-за своего непослушания богам каждые полгода переворачиваться вниз головой. Что и другие народы считали эту таинственную, вечно оборачивающуюся букву то указующим перстом, то выпорхнувшей в безбрежный простор душой-бабочкой.
Захватывало дух и перехватывало дыхание, когда узнавал, что ночное небо населено неведомыми животными и легендарными существами, мифологическими персонажами и невероятными героями. Что по небу запросто гуляют Большие и Малые Медведицы, проносится колесница Возничего и взмывает Пегас, развиваются Волосы Вероники и запорошивает путь звёздная Туманность Андромеды. Что небесные меры взвешиваются на звёздных Весах и бесконечную сияющую воду льёт беспечный Водолей. Что цари и герои, чудища и химеры продолжают свою вековечную борьбу, которую им не под силу окончить; что влюблённые блаженствуют на небе, а расставшиеся никак не могут соединиться…
С замиранием сердца слушал и не мог представить, что существуют созвездия, которые мы никогда не увидим на своей части Земли, и никогда под северным небом не пролетит звёздная Райская Птица, и не воссияет во всей своей небесной славе Южный Крест.
Самым невероятным оказалось, что сам наш календарный год разбит на месяцы, которые таинственным образом соотносятся с двенадцатью знаками Зодиака, в который незримо вклинивается тринадцатое созвездие. От такого знания не просто захватывало дух, но и казалось тогда, что сами небо и звёзды становятся не просто ближе, и даже не опускаются на землю, а становятся частью нашей жизни, отмеряя ее время подобно часам.
И вот, ночное небо представляется как безграничный циферблат, по которому летят секундные стрелки — спутники, бегут минутные стрелки — планеты и медленно ползут основательные часовые — звезды.
Цифры созвездий и цифры часов сплетались воедино, неспешно отсчитывая на Земле историю твоей жизни и складывая на Небе тайну предназначения твоей Судьбы…
От этих мыслей собственная жизнь становилась значимой и наполненной смыслом. Особенно после слов, сказанных мне отцом: «Всё, что ты видишь, создано Богом и для тебя».
Потом восторженный, потрясённый, с перевернувшимся восприятием мира, я возвращался с отцом домой и ложился спать, чтобы во сне продолжить считать на небе звезды, которым нет и не может быть числа; повторять услышанные о них истории и придумывать новые, а может быть, вспоминать истории давно забытые.
Каждый последующий год не только прибавлялся к моему возрасту, но и открывал новые «звёздные горизонты» из прочитанных книг, увиденных фильмов, услышанных песен. И вслед за Маленьким Принцем я повторял про себя снова и снова:
«Самое главное — то, чего не увидишь глазами… Ночью ты посмотришь на звезды… И ты полюбишь смотреть на звезды… Все они станут тебе друзьями… У каждого человека свои звезды. Одним — тем, кто странствует, — они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для ученых они — как задача, которую надо решить. Для дельца они — золото. Но для всех этих людей звезды — немые. А у тебя будут совсем особенные звезды… Ты посмотришь ночью на небо, — и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться! И когда ты утешишься (в конце концов всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то… Иной раз ты вот так распахнешь окно, и тебе будет приятно… И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо…»
Спустя много лет после детства я всё так же могу долго смотреть на рассыпанные по ночному небу вечные светила, сквозь пространство и время ведя нескончаемый диалог с поэтами и богословами, воспевавшими бесконечную гармонию Природы и рассуждавшими о величии Божьем.
Отчего всю ночь созвездьяСмотрят пристально на нас,Будто чуют день возмездьяИ угадывают час?
Звезды помнят Божье слово,Ждут карающего дня,Что сойдет на землю сноваВ бурном пламени огня.
Каждая звезда — обитель.В той обители твой дом,Царства будущего житель,Раб, оправданный Судом.
Наступает срок возмездья,День огня, конец борьбы,И ревнивые созвездьяС нетерпеньем ждут Трубы.
Когда не стало моего отца, на память от него у меня осталось звёздное небо над моей головой, которое никуда не исчезнет и которого никому не отнять. И когда я читаю молитву «Отче наш», я всегда вспоминаю своего земного отца, который сейчас тоже живет на небесах, среди звёзд. Среди дивных сияющих оконцев Царствия Небесного, которые он показал мне в далёком-предалёком детстве.
Мне легко и радостно смотреть бессонными ночами в звёздное небо, потому что с тех самых времён я точно знаю, что в своё время, в назначенный для меня день и час ко мне также спустится прекрасная Звездоглазая птица, чтобы унести и мою душу в бесконечно прекрасный, безмерный и беспредельный звёздный край.
Осени тающий взгляд…
Отчего золотой осенью листья опадают поутру? Не ясным днем, не теплым вечером, не студёной ночью? Листья осыпаются утром, принимая судьбу с ясной покорностью, покидая мир с тихим смирением. Кто знает, может они, перед своим концом, всеми силами дожидались рассвета, чтобы своим присутствием в последний раз почтить восходящее над миром Солнце…
В детстве я любил играть с опавшими листьями, собирать их в букеты, утешать, обещая, что новой весной они родятся на свет заново. Листья молчали, безропотно крошась в неловких пальцах, не желая меня обманывать: ничто не повторится, ничто не будет по прежнему… Потому что всё в жизни проходит, истаивает, истлевает. Навсегда… Но дети не знают и не понимают такого слова: «Навсегда…»
Каждый год листва казалась прежней, она всё так же появлялась на свет, набиралась сил, желтела, жухла и осыпалась…
Каждую золотую осень я встречал как праздник: погожими днями носился во дворах, загребая листву в охапку, обнимался с ней, то ли здороваясь, то ли прощаясь, пока одним погожим днем вдруг не осознал: эти листья уже не те, что были раньше… Что и они покидают этот мир навсегда и никогда не вернутся… Так осенние листья открыли и объяснили мимолётную хрупкость жизни, скоротечность некончающегося времени…
Мои товарищи и друзья, про кого говорят «не разлей вода», выслушали моё открытие с откровенным безразличием и чуть не подняли насмех: «Нашёлся о чем сожалеть! Листья… да кому они только нужны! От них одна грязь! Вот конфеты быстро кончаются, это, действительно, горе!»
Они беззлобно повалили меня на землю, с головой нагребя целую гору опавших листьев, а потом еще долго поджидали на улице с полыхающими прощальными красками букетами листьев…
Так в мою жизнь ворвалось второе откровение: твои друзья и даже близкие могут быть безучастными к тому, что происходит в твоей душе? и твоя боль легко и надолго превращается в объект общих насмешек. Что, по сути, человек находится наедине с самим собой… И с Богом…
С тех пор дни золотой осени для меня особенные, и чувства наполняющие мою душу невыразимы в словах…
Город, улицы, дворы превращаются для меня в бесконечный и безбрежный золотой собор, каждое событие в котором исполнено тайного смысла, каждое слово в котором вырастает до пророчества, каждое совпадение обретает форму знамения… Свет, пробивающийся сквозь редеющие ветви деревьев, заполняет меня благодатью и в такие мгновения мне чудится, что с небес на меня смотрят Ангелы…
И вот я иду по миру, как апостол и пророк, пронося в своём сердце святые истины… Я улыбаюсь людям, улыбаюсь городу, улыбаюсь падающим под ноги листьям. Под ногами — прозрачная река жизни, над головой — непостижимая ясность бытия…
Всё кружатся, кружатся и кружатся надо мной исчезающие навсегда листья, а в голове звучат когда-то услышанные и забытые, но неожиданно вернувшиеся из вечности строки:
