Максим Балаба - Повесть про крепость
Кое-как домучив до пяти часов, Батула сидел в своей комнате отдыха и смотрел в окно… Мысли текли как расплавленный пластилин, текли, размазываясь и теряя первоначальные очертания. Жутко болела голова. Планы на вечер были простыми до невозможности — рулить домой, поужинать, подремать, отогнать машину в гараж и опять таки дошкандыбать до дверей своей квартиры. Общаться ни с кем не хотелось — любые встречи были просто противопоказаны в нынешнем состоянии. И тут этот звонок — звонили бы на мобильный, Богдан не стал бы брать, а так он был уверен, что звонит тетя Маша — уборщица, она минут десять назад уже заглядывала в кабинет, а теперь вот наверняка звонила с вахты…
— Да, слушаю.
— Добрый день, Богдан Александрович, меня зовут Тимофей, у меня есть для Вас очень интересная информация. Давайте сегодня встретимся, — выпалил скороговоркой молодой мужской голос.
— Нет, сегодня никак не получиться — просто на автомате сказал Богдан.
— Это не терпит отлагательства. Скажите свой электронный адрес и я вам сброшу пару документов. Если Вы посчитаете, что встреча вам нужна, приезжайте в супермаркет «Уппс». Я буду ждать Вас ровно в девятнадцать двадцать у пятнадцатой кассы. Я с бородой, в синей джинсовой рубашке, в руках будет большая красная сумка.
Минуты через три в почтовый ящик упали два файла: копия реестра требований кредиторов (этот документ был только у него, у Завадского и в суде) и запрос, в котором городское управление по борьбе с экономической преступностью просит Хозяйственный суд предоставить материалы дела двенадцать — восемнадцать бэ (его дела) для ознакомления.
Надо ехать — решил Богдан и уже через двадцать минут был в супермаркете. До означенного времени оставалось еще с полчаса, поэтому он взял тележку и покатил запасаться провизией. В очередь встал в пятнадцатую кассу, рассчитался в 19–17. Долго и тщательно складывал продукты в целлофановые пакеты, отвергнув предложение помочь от миловидной рыженькой продавщицы, однако таинственный бородач с красной сумкой так и не появился.
Подождав ещё минут десять, Богдан плюнул, кинул пакеты в багажник и поехал домой. На перекрестке с улицей героев ВОВ, рядом стала наглухо затонированная шкода, водительское стекло открылось, и показалась заросшая улыбающаяся физиономия и рука с красной барсеткой. Как хотелось залепить чем-нибудь в морду этому конспиратору хренову, но Богдан прижался к обочине, и вскоре бородатый Тимофей уже сидел в машине Батулы.
Ментам, как обычно, нужны были деньги. Как будут разводить на этот раз, Богдан понял не сразу, но когда прозвучала сумма — полторы тысячи долларов, начал прислушиваться и стараться понять в каком месте его в этот раз «накалывают». Скажи Тимофей уже, скажем, три тысячи, Богдан просто не стал бы слушать дальше.
«Фактически сейчас вы покупаете свою свободу» — несколько высокопарно закончил свою речь Тимофей. Отдав через полчаса требуемые деньги, Богдан получил пожелание временно уехать из города и диск со сканкопиями материалов из заведённого на него в налоговой милиции уголовного дела (присланная по электронке копия на бланке УБЭП была фальшивкой на случай проверки).
В деле оказались первичные документы, которые они с Валентиной Тихоновной уничтожили, чтобы создать долг перед Бескидом. Документы были заверены печатью Бастиона и подписью его зама Гусина, дата на них стояла — 11.12.2003. Богдан вспомнил, что той зимой к ним действительно приходили со встречной проверкой, но чтобы им попалась именно эта первичка — невозможно! Теперь самое малое, что ему грозило — мошенничество при банкротстве. До трех лет лишения свободы. Тимофей подчеркнул, что его друг — сотрудник налоговой милиции знает, что против «Бастиона» работают черные рейдеры и ему, мол, «в падлу помогать этим козлам». Впрочем, и полторы тысячи не помешают. Кроме того, Тимофей подчеркнул, что есть информация о том, что начальник управления предварительно договорился с прокурором об избрании в отношении господина Батулы меры присечения — содержание под стражей, иными словами как только подделанные документы засветяться в судебном заседании, Богдана бросят в СИЗО! Вот так вот, приехали…
Попадать в тюрягу было нельзя — оттуда уж точно ничего не докажешь. Ещё свежа была в памяти история Владика Тарпинского, друга, талантливого инженера и предпринимателя, которого в 2001 бросили за решетку по сфабрикованному обвинению и гноили там, пока не вытащили все сбережения. Год назад Влад вышел — но человек совсем другой — ни здоровья, ни желания чем либо заниматься.
В начале седьмого пришла с работы Люся и защебетала, защебетала. Настроение у неё было, в контраст с Богдановым, очень хорошее, была она и приветлива и заботлива, несмотря на то, что ещё вчера они не разговаривали. Накормила ужином, рассказала последние новости и убежала к соседке. Богдан вкуса еды не почувствовал, о чем там заливалась жена, если б спросили — не вспомнил. Прошёл в свою комнату, лег на кровать и понеслось: в голове мелькали образы, обрывки мыслей, услышанные фразы и слова — мозг лихорадочно искал выход, перед глазами проносились — составлялись досье на каждого, кто имел отношение к происходящему.
Предал Гусин — это однозначно. Дал документы ментам. Верочка, его двоюродная сестра работала в бухгалтерии, на материалах и нарядах. Она сказала Гусину, а может и копии она сделала — он заверил и вперёд. А дату зимнюю поставил, чтоб потом сказать: «Да, я не помню, зимой давали мы ментам какие-то документы. Какие точно не помню». От собака, убить мало. По правде сказать, этот хлыщ и белоручка никогда не нравился Батуле. Взял он его к себе замом по коммерции два года назад. Сделали тогда несколько заказов для бюджета: ремонт гостиницы, тротуарная плитка для дома инвалидов и ещё что-то. Откат передавал через одного из учредителей — Никифорова. Двадцать процентов. Многовато, учитывая, что обычно возвращают только десять процентов от сметной стоимости работ. Но это были первые заказы и смета была такой, что отдав двадцать процентов, Батула заработал прилично и качество работ не пострадало.
Вообще, работа для бюджетных организаций дело очень выгодное, от такого не отказываются, но не любил Богдан, хоть убей, не любил общаться с этим сволочным народцем, который контролировал государственные заказы и крутился возле них. А тут как раз встреча выпускников, списались по «Одноклассникам» и решили встретиться внепланово своей группой. Девчонки, молодцы, всё организовали — были все, кроме одного хлопца, который погиб в прошлом году и Лизы Статкевич, проживающий нынче в Израиле. А так приехали из Москвы, Киева, Донецка, Харькова, ну и из Шахтерска и прилегающей губернии, само собой. Подвыпили, расслабились, и когда воспоминания начали иссякать, заговорили о дне настоящем. Тут то и зацепился Батула с однокурсником Сашей Гусиным, Шуриком. Тот был в теме: занимался строительными подрядами, работал как посредник. Заинтересованно пообщались, обменялись телефонами и через месяц Богдан взял Александра Михайловича (Моисеевича) Гусина своим заместителем по коммерции. Договорились так: Гусин получает оклад 1000 у. е, ведёт работу по всем бюджетным заказам, размер отката — 15 % (сколько и кому Богдана это не интересовало) и ещё одно условие: как генеральные подрядчики должны выступать левые гусинские фирмы, Батула за работу получает только нал и никаких договорных отношений, чреватых проверками. «Поднимал» Гусин минимум пятерку зеленью в месяц — Богдану было не жалко, связи у Шурика действительно были хорошие и договариваться он мог. Но вот по-видимому в какой-то момент стало мало и тот решил продать благодетеля…
Перекопский — родственник Гусина, он знает все расклады, да что там знает, он же их и придумал. Значит, он и придумал ловушку для Богдана. Значит он заодно с «лесниками». А зачем тогда помогал отбиваться от налоговой? Втирался в доверие! Да и в накладе не остался — себе штучек десять наверняка наварил. А может им налоговая в числе кредиторов и не нужна была — по поводу голосования органов взыскания есть большие ограничения, что-то такое говорил ему Завадский.
Завадский — кандидатура Перекопского на сто процентов. Вот почему БГ не поддержал арбитражного управляющего «Промлестехники» — чтобы иметь на ключевом посту не какого-то чужака, а опытного, верного Завадского — пусть попробуют дончаки теперь кинуть Перекопского. Ведь скорее всего основную сумму ему пообещали отдать после того, как заберут у Бастиона всё имущество. И как ловко он это обтяпал: за деньги Богдана назначил своего человека, который будет его страховкой на случай, если лесники заартачаться с оплатой.
Ситуация с секретарем Миленой теперь прояснялась вполне. Никакая она не шпионка дончан, не внедренный «крот», а просто любовница Гусина, любовница, которая в нужный момент выполнила всё, что сказал «Дорогой Александр Моисеевич», а сейчас, небось, отдыхает где-то на его денежки.
