Александр Покровский - Тропик лейтенанта. Пиратское рондо
– Ну да?
– Вот тебе и да. Им ребра ломаются одним тычком.
– А потом что?
– А потом убивают его, что мы сегодня и видели.
– А зачем это?
– Зачем убивают?
– Нет. Зачем он бросается?
– Так я же говорю: сумасшествие. Состояние такое. Только кажется мне, что они это самое сумасшествие сами себе и организуют. Входят в такое состояние, когда им море по колено. И смерть не страшна. Между прочим, у них на острове Бали бывают случаи и коллективного сумасшествия.
– И что тогда?
– Тогда они входят в этот трас всем коллективом.
– А потом?
– А потом выходят из него. Как вошли, так и вышли. Очень удобно. В этом состоянии они боли не чувствуют. А остров Бали голландцы покорили из-за всех этих чудес не сразу.
– А когда?
– Когда пулемет изобрели. С помощью пулемета можно очень быстро с сумасшествием разобраться. Просто вмиг. Видел, что сегодня было?
– Видел.
– А меня другое интересует.
– Что, тащ-ка?
– Где ж он этот кинжал раздобыл? На деревьях он у них, что ли, растет? Нам бы таких кинжалов. Штук шесть или семь.
– Может, ему помог кто?
– Может. Вот и нам бы кто помог. А то чего-то скучно мне здесь стало.
– Тащ-ка, а чего это черепа здесь?
– Где?
– Да вон же висят.
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Никто не знает?
– Нет.
– Ну тогда слушайте. Черепа под потолком – это охотники за головами. Тут это дело привычное.
– Это они сюда их повесили?
– Ну да. А кто ж еще? Чтоб, значит, дом был как полная чаша.
– А нам они головы не отрежут?
– Ну, если сразу не отрезали, значит, не отрежут. А за головами они специально охотятся. Собираются всем племенем и едут на лодках к какому-нибудь селению, ничего не подозревающему, там они раскрашиваются, мажутся мелом и после ритуальных завываний идут к сонной деревне. А там уже все просто. Главное, спросить у черепа: как твое имя?
– А имя им зачем?
– Если не знаешь имени, то вся сила головы пропадает.
– Как это?
– Так. Напрочь. Вроде бы зря старались.
– Я им ни за что свое имя не скажу.
– А вот это правильно. Спи.
Большой противолодочный корабль приготовлен к смотру. На него сегодня будет допущено население Джакарты, которое горит желанием посмотреть на российский корабль. Очереди, толпы, вереницы людей. Всем всё интересно. Все всё стараются потрогать. Восхищенные и любопытные взгляды – люди идут и идут. Им, кажется, нет конца.
Полночи Бузык возился с замком, с цепью, с кольцом на столбе. Надо было придумать, как с этим справиться.
Цепь соединяла все кандалы и возвращалась к замку. Тот соединял воедино начало и конец цепи, а сам уже крепился к кольцу, а оно было вделано в вертикальную бетонную стойку.
Если разом всем потянуть за цепь, как при перетягивании каната, то тогда можно будет вырвать кольцо из стойки, но потом надо будет бежать всей кучей, вместе с цепью и замком. Ключ бы!
Раздался шорох у двери, и Бузык прервал свои исследования.
Дверь открылась, в нее кто-то проскользнул – это была Аю. Через плечо у нее была переброшена сумка, на шее висел нож в ножнах и на тесемочках, а в руках она держала два мачете. Она вручила мачете изумленному Бузыку, пробралась к замку, повозилась с ним, и… И, слабо звякнув, на землю упала цепь.
– Тсс! – приложила Аю палец к своим губам, а потом к губам Бузыка.
Все мгновенно были на ногах. Потом они тихо вышли.
Аю двигалась очень быстро. Она легко ходила в абсолютной темноте.
Хотя темнота была не такой уж и абсолютной. Скоро они привыкли, начали различать предметы.
– Петров?
– Я!
– Ты первым за девушкой, за тобой все остальные, а я в конце.
– Понял!
– С тропы не сходить!
– Ясно!
Начался бег. Через несколько минут они добрались до леса. Аю знаками показала, что надо идти только за ней – след в след.
– Пошли, за мной, быстрей, след в след, Бузик, за мной! Ничего нельзя трогать, не рубить ветки! Листья, деревья – ничего не трогать! Не прикасаться! – приговаривала она, сопровождая все это жестами.
– Аю, – шептал на бегу ей в спину Бузык, – за нами будет погоня!
– Не будет, – догадалась она, о чем идет речь. – Никто не побежит. Ночью все боятся джунглей. Даже собаки. Они пойдут за нами утром. Утром мы будем далеко. Я знаю тропинки. Никто не знает. Сейчас я сделаю так, что за нами не пойдут собаки.
Аю внезапно остановилась, все остановились вслед за ней, потом она обошла всех, вернулась в хвост колонны и последнему моряку в колонне вручила пакетик, показав, как из него надо сыпать.
– Сыпь! Не пойдут собаки!
– Что это, Аю?
– Это большой подарок собакам, – рассмеялась Аю. – Быстрей! – И они продолжили бег.
На БПК прием. После посольских приемов, приемов у мэра Джакарты, министра обороны, командующего ВМС должен состояться ответный прием.
Наших посольских западные посольские никуда не приглашают – не очень тут уважают наших, а посему и все наши мероприятия игнорируются.
Но тут приперлись все: на вертолетной палубе большого противолодочного корабля можно было встретить военную форму Италии, Франции, Германии, Соединенных Штатов, Мьянмы и Канады – всем интересно. Наши посольские при этом ходят с распушенными хвостами, сияют, лениво отвечают на вопросы прочих посольских. Разговоры, переговоры, тосты за дружбу и военно-техническое сотрудничество, обмен подарками, музыка. Командующему ВМС Индонезии вручили большую фотографию в рамке: Сукарно и Хрущев на борту нашего легкого крейсера.
После того как уходят «мусульмане» и прочие непьющие, начинается настоящая «белогвардейская пьянка» с барышнями вприсядку, пьяными слезами и объятиями.
– Стой! – скомандовала Аю, резко остановившись и подняв руку вверх.
Все остановились как вкопанные. Сердце стучало в висках.
Светало, впереди была видна тропинка. Через тропинку медленно переползал огромный сетчатый питон. Кажется, его толстое тело перетекало через тропу бесконечно долго. Наконец показался хвост, и питон скрылся в кустах. Все перевели дух.
– Тащ-ка! Это была змея!
– Нет, самолет.
– А он не вернется?
– А что он здесь забыл? Аю подобрала с земли ветку, ножом очистила ее от листьев и дала знак двигаться за ней. Этим прутом она теперь ворошила листву на тропе, прежде чем на нее ступить. Все немедленно сделали то же самое – все вооружились длинными палками.
Еще через несколько метров Аю дала опять знак к остановке.
– Чего там, тащ-ка? Опять змея?
– Не знаю. Непохоже.
Аю подошла к дереву, вытащила из сумки какую-то тряпичную куклу и пришпилила ее к колючкам прямо над тропой.
– Табу, – сказала она, указывая на куклу, – если они дойдут сюда, то не пойдут дальше. Табу.
Табу – это запрет. Табу может быть что угодно – вещи, предметы, растения. Табу – нельзя трогать. А тот, кто тронет, будет иметь дело с духами лесов и душами предков. Теми, кто охраняет табу. С духами леса и душами предков никто не хочет иметь дело.
– Что она сказала, тащ-ка?
– Что-то про куклу говорит. Говорит, что это табу.
– А это зачем?
– Табу не пустит никого за нами.
– Вот эта куколка?
– Ну!
– Вот это да!
Аю дала знак двигаться за ней, все опять потекли по тропе. Движение воздуха колыхнуло листву. Потом все стихло.
Из-за дерева выглянули чьи-то большие глаза. Они внимательно осмотрели тропу.
Потом из листвы неторопливо показалась голова, а за ней тело и хвост. В животном было не меньше двух метров. По виду нечто среднее между медведем и лемуром.
– Кто это, Аю? – на ходу спросил Бузык, успевший заметить пришельца.
– Это кот, – сказала Аю, не оборачиваясь. – Не страшно. У нас его называют котом.
По интонации Бузык уже понял, что опасаться нечего, но тут Аю резко свернула в сторону, и они оказались у небольшой ямы. Аю остановилась, достала из сумки кусочки коры и раздала всем, показав, что это надо разжевать.
– Чего это, тащ-ка?
– Жуй.
– Так она ж горькая.
Аю знаками показала, зачем надо жевать эту кору – над их головами вились комары.
– Хинин, – догадался Бузык.
– Чего, тащ-ка?
– Кора хинного дерева. Против малярии. Всем жевать!
Потом Аю тут же, в яме, наковыряла влажной глины и начала быстро покрывать глиной открытые участки тела. Знаками она показала, что всем надо делать то же самое.
– А это зачем, тащ-ка?
– Натирайтесь. Тут полно кусачей дряни.
– Петров!
– Я!
– Как считаешь, поможет?
– Наверное! Она ж местная, знает!
– Тогда натираемся.
Аю показала на больших муравьев, снующих всюду.
– Муравьи. Это против муравьев.
