Андрей Кузечкин - Не стану взрослой
— Да, пожалуй, — согласился Максим.
— У меня первая любовь была в четырнадцать. И даже… — она фыркнула в ладонь, — …первый секс, если можно так назвать. А у тебя?
— Неважно, — отрезал он. — Скажи, а если все будут помирать в двадцать один год, кто детей будет рожать?
— Не знаю. Мне все равно. Я детей терпеть не могу.
— Гм. У нас много общего!
Мимо опять прошла девушка с косой, на ходу сердито зыркнув в сторону сидящей на подоконнике парочки.
— Эту фифу как зовут? — спросил Максим.
— Карина. Подружка моей сестры. Да, ты хорошо заметил: настоящая фифа. Знаешь, она такая… все знает, но ничего не умеет. Постоянно всем дает советы, как надо жить. А вот взять да спросить у нее: а почему ты сама так не живешь? Где твой богатый муж? Где твоя престижная работа?
Максим хмыкнул. Она продолжала:
— А вот так иногда подумаешь: а зачем все это нужно: муж, работа… Лучшие дни уже позади, их не вернешь… Все как-то неправильно.
— А как правильно?
— Я не знаю, Максимка. Не знаю.
— Ввести в вену полный шприц наркоты и отчалить навсегда?
— Зачем… у нас есть такое озеро, называется Медицинское. Там рядом медвуз. Озеро совсем маленькое, чистенькое, но купаться в нем нельзя. Там где-то на середине есть такое местечко: заплывешь — и сразу на глубину утаскивает. Знаешь сколько оттуда уже мертвых людей выловили! А некоторых вообще не нашли. Говорят, там дно такое глубокое, что до него не достанешь даже с аквалангом. И там, на дне, — ты представляешь? — стоят утопленники.
Максим пожал плечами:
— Топиться — больно мокро. Я бы выбрал экзотический способ, чтобы уйти отсюда.
— Какой?
— В Южной Корее один мальчишка девять дней подряд играл в «Кантер-страйк»…
— Во что?
— Игрушка такая, компьютерная. Просто сидел девять дней за компом, не ел, не спал — только играл. Наконец он просто упал и в ту же секунду умер.
— Это легенда?
— Это задокументированный факт. Поройся в Интернете, если мне не веришь. Про этот случай все время вспоминают, когда хотят доказать, что компьютерные игры — это зло. Дескать, парень хотел установить рекорд, и вот что вышло. И никто не понял, что этот кореяк просто хотел красиво уйти. И ушел.
— Да, красиво уйти… — Она схватила Максима за руку: — Максимка, пойдем обратно. Мне надо кое-что сказать, это всех касается.
Вернувшись в комнату, Алена выключила музыкальный центр, занудно пиликавший какую-то фоновую энигмообразную психоделику. Все, кто сидел за столом, обернулись в сторону виновницы торжества. Та жестом приказала Максиму занять место и неторопливо произнесла, с видимым трудом подбирая слова:
— Всем спасибо, что пришли. Очень хорошие подарки. Вы, наверно, меня любите. Максим, спасибо еще раз за альбом. Как-нибудь потом его посмотрю. Или нет.
Максим кивнул ей и тут же ощутил на себе буравчатые взгляды всех собравшихся.
Алена как-то странно вздохнула, будто бы вперемешку со слезами, хотя и не плакала. Сказала:
— Наверное, вы поймете, если я попрошу… — тут она запнулась. — Попрошу забрать все обратно. Мне это не нужно.
Тишина нарушилась шорохом: гости завертелись, недоуменно переглядываясь друг с другом. В комнате стало тревожно и как-то нехорошо.
— Забрать обратно, — твердо повторила Алена. — А еще… Катя!
— Да! — воскликнула ее сестра, вскочив, будто школьница из-за парты.
— Помнишь, ты мне завидовала, что папа мне подарил серебряный доллар, на счастье? Когда мы с тобой еще маленькие были. Помнишь?
Катя неловко затопталась на месте:
— Ален, ты о чем? Я не понимаю.
— Десять лет назад, когда папа первый раз в Америку съездил, — неумолимо уточнила Алена. — Ты потом еще ревела весь вечер, а мама тебя в угол поставила.
— Зачем ты вообще об этом вспомнила?
— Можешь забрать его себе. Ты знаешь, где он лежит.
— По-моему, она обкушалась чего-то нехорошего, — шепнул Максим на ухо Карине. Та не слышала. Ее вдруг затрясло.
— Лена! Лена Горюнова! — продолжала Алена.
— Да? — отозвалась одна из девушек за столом.
— Для тебя тоже кое-что есть — мои книжки по архитектуре. Неплохая такая подборочка. Стоит в моей комнате, в шкафу, на нижней полке…
Она медленно пятилась к приоткрытому окну.
Карина вскочила, уронив стул, и закричала:
— Кто-нибудь, держите ее!
Сообразив, что ее замысел разгадан, Алена не стала заканчивать фразу — подскочила к окошку, распахнула его рывком, запрыгнула на подоконник и нырнула вниз, с высоты шестого этажа. Только черные трусики мелькнули под задравшимся подолом белого платья.
Окно медленно затворилось.
Загрохотали падающие стулья, зазвенело разбитое блюдце. Все бросились к окну, будто это могло что-то изменить.
Всего один человек остался на своем месте. Угрюмо глядя в спины гостей, сгрудившихся возле окошка, Максим машинально ковырял вилкой остатки салата.
Аудио: «Я видела ангела». Марина Крылатая, 19 лет. Источник: young4ever.org
(Девушка поет высоким, чистым голосом, аккомпанируя себе на гитаре. Запись не очень хорошая, сделанная, скорее всего, на обычном диктофоне.)
Я видела ангела в небе над битвойСквозь клочья тумана и черную гарь.Запятнаны кровью могучие крылья,В глубоких глазах — ледяная печаль.Под ним расстилался пылающий город,Горели деревья, чернели дома,А люди метались в пожарище боя,Кричали, дрались и сходили с ума.Я видела ангела в небе над боем,Его умоляла: спаси же меня!Возьми мою руку своею рукоюМеня подними из пучины огня!Как горный ручей, я чиста и невинна,Я так не хочу в этом доме сгореть…Готова принять тебя первым мужчиной:Скорее спустись, прогони мою смерть!Я видела ангела в небе над битвой,Просила его я всего об одном,Крылатый исчез, не услышав молитвы,И в то же мгновенье обрушился дом.И тут же открылись другие просторы,Седых облаков ускользающий дым,Мой ангел парил над сверкающим морем,А я, словно птица, летела за ним…
2. Суббота
Бой шел несколько часов. Завершив сражение, двое предводителей разбитых армий встретились на нейтральной территории — на кухне.
— Знаешь, в чем твоя ошибка? — мрачно сказал Максим, размешивая кофе. — Ты играешь, как кореец.
— И че? — спросил Вадим тем же тоном, хотя у обоих были разные причины для мрачного настроения.
— Корейцы — худшие игроки в «Старкрафт».
— А разве не лучшие?
— Все так думают, в том числе и сами кореяки. Вот поэтому мы их и дерем как сидоровых коз.
— Тебе виднее… — буркнул Вадим.
— Ты надеялся удивить меня «зерг рашем»? Серьезно? Мужик, мне тебя жаль.
Тот что-то пыхтел, прикрыв нижнюю часть лица здоровенной чашкой. Вадим Мельников — толстомясый детина в очках, обросший довольно мерзкой бородой. Вернее, редкой, но длинной щетиной, торчащей в разные стороны. Не разговаривает, а бурчит. Постоянно вворачивает словечки из интернет-жаргона. Вместо «смешно» говорит «лол» или «ололо», вместо «неинтересно» — «УГ» (сокращение от «унылое говно»), девушек называет «тян», на японский манер.
Максим не удержался:
— Это ты книжку про соблазнение читаешь?
— Ну.
— И кого ты собрался соблазнять?
— Тян каких-нибудь.
— И ты веришь всему, что пишут в таких книжонках?
— Я никому не верю.
— Правильно делаешь. Авторы этой книжонки пытаются нам доказать, будто можно научиться соблазнять. А на самом деле это то же самое, что играть в футбол… или «Старкрафт», например. Если ты это умеешь — то умеешь изначально, надо только уточнить некоторые детали. Научиться с нуля невозможно. Это либо заложено, либо нет. — Максиму хотелось говорить что угодно, лишь бы не вспоминать вчерашнее.
— У меня не заложено.
— Возможно, — Максим уткнулся в свою чашку. Он не занимался благотворительностью и тем более моральной реабилитацией неудачников. Хотя этот Вадим — вполне милый толстячок. Ему б только побриться. Эта слюнявая щетина вызывала физиологическую неприязнь, но сам по себе Мельников очень даже нравился Максиму. И играл он неплохо — для своего уровня, конечно.
— А что там за история с тян, которая в окно сиганула? — с каким-то непонятным злорадством спросил Вадим.
— Убью, — отрезал Максим. Его собеседник быстро поправился:
— Что произошло вчера?
— Тебе Костя разве не рассказал?
— Не. Он сегодня утром куда-то убежал, ничего толком не сказал. И лицо такое, как будто таракана съел. На меня наорал.
— Да, и меня разбудил. Мы бы тебе еще вчера рассказали, но ты спал. Короче, мы вчера были на дне рождения…
— Это я знаю, — весьма нелюбезно перебил Вадим.
