Дуглас Кеннеди - Искушение Дэвида Армитажа
— Я не собираюсь излагать вам все это в стиле дружеского лос-анджелесского дерьма… — Через каждые пять предложений он умышленно вставлял слово дружеский в разговор. — Вы не просто телевизионный сценарист, вы серьезный телевизионный писатель… и в вашем случае это не оксюморон…
Он был прекрасной компанией: великолепный болтун, сочетающий эрудицию с лексикой крутого парня.
— Если вам понадобится кому-нибудь переломать ноги, — сказал он вполголоса, — я знаю двух мексиканцев, которые сделают это за триста баксов, плюс деньги на дорогу.
Слушая его, я невольно думал, что он один из тех чикагских крутых парней, о которых так блестяще писал Сол Беллоу. Он был скользким. Он был умным и слегка опасным. Он непрерывно жонглировал известными именами, но одновременно порицал себя за то, что «так бессовестно пользует звезд». Я понимал, почему все эти знаменитости соглашались иметь с ним дело. Потому что он излучал мастерство в собственном поле деятельности. И он лучше всех умел создавать себе рекламу.
— Вам нужно знать обо мне только одно: я одержим идеей зарабатывать деньги для своих клиентов. Потому что деньги — это право выбора. Деньги дают возможность пользоваться свободой. Противостоять случайностям судьбы с уверенностью, что в вашем распоряжении есть необходимый арсенал, предоставляющий возможность бороться с бесконечными сложностями жизни. Потому что деньги — настоящие деньги — позволяют вам принимать решения без страха. И говорить миру: «А пошел ты!»
— Разве не Адам Смит говорит это в «Богатстве наций»?
— Вы читаете Адама Смита? — оживился он.
— Видел только обложку.
— К черту Макиавелли, к черту «Успех выбора». «Богатство наций» Смита — величайший из всех капиталистических манифестов! — Набрав в легкие побольше воздуха, он начал громогласно вещать: — Когда все системы, связанные либо с предпочтением, либо с ограничением, уничтожаются, на их место сама собой приходит простая и очевидная система естественной свободы. Любой человек, если он не нарушает законы справедливости, обретает естественную свободу трудиться в своих собственных интересах, опираясь на свои собственные возможности. Свои усилия и свой капитал он вносит в соревнование с другим человеком или группой людей… Однако безопасность куда важнее, чем изобилие. — Далее последовала пауза. Затем Бобби глотнул воды из бутылки «Сан Пеллегрино» и грустно сказал: — Знаю, меня не назовешь Ральфом Финнесом…
Я был потрясен:
— Эй, ведь вы это сделали без автосуфлера!
— Дело вот в чем. Нам с вами повезло: мы живем в эру «естественной свободы», такой еще не было никогда. Но то, что говорил Смит, чертовски верно: прежде чем увлечься роскошью, убедись, есть ли у тебя деньги, чтобы прикрыть свою спину. Вот тут я и пригожусь. С финансовой точки зрения я не только буду прикрывать вашу спину, но и построю вам крепость из капитала. Это означает, что, какие бы карты вам ни сдало будущее, ваши позиции все равно останутся сильными. И давайте признаемся, пока ваше положение сильное, никто не осмелиться использовать вас в качестве коврика у двери.
— Что конкретно вы предлагаете?
— Я не собираюсь предлагать ничего. Я только хочу показать вам, как я добиваюсь результатов. Вот как мы поступим: если вы согласны доверить мне номинальную сумму денег, скажем пятьдесят тысяч, я обещаю вам удвоить эту сумму за полгода. Вы пишите чек на мою компанию на пятьдесят тысяч, я присылаю вам на подпись необходимые бумаги, и через шесть месяцев вы получаете как минимум сто тысяч…
— А если вы проиграете…
Он перебил меня:
— Я никогда не проигрываю.
Пауза. Затем я сказал:
— Позвольте мне спросить вас вот о чем. Почему вы так стараетесь заарканить меня?
— Потому что ваше имя на слуху, вот почему. А я люблю иметь дело с сильной командой. Простите, я снова жонглирую известными именами, но вы когда-нибудь слышали о Филиппе Флеке?
— Мультимиллиардере-отшельнике? Крупнейшем кинопродюсере? Кто же не слышал о Филе Флеке? Он суперзнаменит!
— На самом деле он такой же парень, как и мы все. Парень с двадцатью миллиардами долларов…
— В вашем табеле о рангах это уж точно «мать твою, как богат», Бобби.
— В смысле богатства Фила можно поместить в Зал славы. К тому же он мой большой друг.
— Здорово.
— Кстати, он ваш поклонник.
— Шутите?
— «Самый умный автор на телевидении» — вот что он мне сказал на прошлой неделе.
Я не знал, покупаться мне на эту лесть или нет. Поэтому я скромно откликнулся:
— Поблагодарите его от моего имени.
— Вы считаете, что я опять вешаю вам на уши эту лапшу насчет звезд?
— Если вы говорите, что являетесь другом Фила Флека, я вам верю.
— Достаточно верите, чтобы выписать чек на пятьдесят тысяч?
— Конечно, — сказал я не совсем уверенно.
— Тогда выписывайте чек.
— Прямо сейчас?
— Ага. Вынимайте чековую книжку из кармана и…
— Откуда вы знаете, что я ношу чековую книжку с собой?
— Ну, по своему опыту я знаю, что, как только человек зарабатывает сколько-нибудь серьезные деньги, особенно после долгих лет прозябания, он начинает повсюду носить с собой чековую книжку. Потому что у него вдруг появляется возможность купить кучу вещей, которых он раньше не мог себе позволить. И куда более классно выписать чек, чем предъявить покрашенный под платину кусок пластика…
Я невольно коснулся нагрудного кармана своего пиджака:
— Признаю себя виновным.
— Тогда выписывайте чек.
Я вытащил чековую книжку и ручку. Положил и то и другое на стол. Бобби нетерпеливо постучал по чековой книжке указательным пальцем.
— Решайтесь, Дейв, — сказал он, — время заключать сделку. Это один из тех моментов, от которых зависит будущее. И я знаю, о чем вы думаете: «Могу ли я доверять этому парню?» Ну, больше торговать собой я не буду. Один только вопрос: у вас хватает мужества стать богатым?
Я взял ручку. Открыл книжку. Выписал чек.
— Умница, — похвалил меня Бобби.
Через несколько дней от фирмы «Барра и партнеры» в мой офис поступили документы о вкладе. Два месяца я оставался в неведении, затем Бобби позвонил. Я поинтересовался, как дела. В ответ Бобби сказал, что рынок «очень бурный» и что «мы выигрываем». Он обещал перезвонить через два месяца. Так и произошло — день в день. Разговор был хотя и дружеский, но короткий — чувствовалось, что Бобби торопился. Его прогноз, тем не менее, был оптимистичен. Еще через два месяца в мой офис поступил конверт. В нем я обнаружил банковский чек на свое имя на сумму $ 122 344,82 и записку: «Вышло немного удачнее, чем мы предполагали. Теперь это дело надо обмыть».
Я не мог не оценить стиля этого парня. Сначала он меня преследовал, потом, можно сказать, исчез — и снова возник, когда смог отчитаться о результатах. Все эти деньги я опять доверил Бобби, а затем добавил еще 250 тысяч, когда закончился второй сезон. Мы стали изредка встречаться. Бобби все еще не был женат («Думаю, из меня плохой узник», — сказал он мне), но его всегда сопровождала какая-нибудь красотка, чаще всего будущая актриса. Она обязательно была блондинкой и явно не Принцессой-семь-пядей-во-лбу. Я часто поддразнивал его за приверженность вкусам богатых пижонов.
— Слушай, когда-то я был коротышкой из заводского предместья. Теперь я коротышка с деньгами. Естественно, я пользуюсь этим, чтобы уестествить всех этих руководительниц групп поддержки, которые когда-то считали меня грязной обезьяной.
Проведя пару вечеров с Бобби и его пассиями, я понял, что меня не устраивает такая концепция хорошего времяпровождения. Поэтому мы ограничили наши ежемесячные мальчишники скромным ужином, во время которого я позволял Бобби болтать обо всем на свете.
Салли никак не могла понять, почему он мне нравится. Она одобряла его методы инвестирования денег, но ее единственная встреча с Бобби была настоящей катастрофой. Бобби знал о статусе Салли на «Фокс Телевижн» и стремился познакомиться с ней, как только осядет поднятая разводом пыль. Поэтому примерно через три месяца после того, как мы с Салли стали официально жить вместе, он пригласил нас на ужин в «Ла Пти Порт» в Западном Голливуде.
Стоило нам сесть за столик, как я сразу понял, что Салли отнесла Бобби к разряду деревенщины, хотя он и пытался очаровать ее.
— Все, кто хоть что-нибудь из себя представляет, знают, кто такая Салли Бирмингем, — заявил он.
Бобби старался показать свою начитанность, спросив, какой роман Дона Делило ей нравится больше всего.
— Я не читала ни одного, — отрезала она. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на литературную самонадеянность.
Тогда в ход пошла «звездная карта»: Бобби вскользь упомянул, что вчера из своего дома в Париже ему позвонил Джонни Депп, которому понадобилось обсудить дела на бирже.
