Евгений Немец - Кокон
— Хватит меня уже грузить этой хернёй! Бери телефон и звони своим знакомым. Я не буду читать биологию!
Алёна, все так же улыбаясь, достала сотовый и, несводя с меня хитрющих очей, набрала номер.
— Леночка, привет, — сказала она в трубку. — Пора начинать трудовую деятельность. У нас есть место преподавателя биологии, так что завтра ждем тебя в лицее…
Я внимательно выслушал реплики Алёны в адрес будущей преподавательницы биологии, успокоился, уразумев, что свежеиспеченная училка назавтра послушно явится устраиваться на работу, спросил Алёну, не хочет ли она романтического секса, то есть, нет ли у неё желания трахнуться со мной прямо тут, в кабинете информатики на моем рабочем столе, получил в ответ ехидно-отрицательное «неа», пожал плечами и направился к выходу. В дверях оглянулся, сказал:
— Дверь запри, королева интриг.
— Просто удивительно, — произнесла Алёна, хотя никакого удивления в её голосе не чувствовалось — одна сплошная насмешка. — Молодая незамужняя девушка устраивается на работу, а ты не выказываешь и капли интереса.
— Я принял обет целомудрия!.. И, чтоб ты знала, это мерзко и подло! Положить под меня невинную девушку, только чтобы я отстал от тебя?! Даже я на такое не способен!
Я с грохотом захлопнул дверь, улыбнулся, присел и заглянул в замочную скважину. Алёна сидела неподвижно и смотрела куда-то в пространство перед собой. Её глаза были подернуты дымкой толи размышлений, толи воспоминаний, а на губах блуждала едва различимая улыбка, из тех, которые идут из самого сердца, а потому эта улыбка могла быть отражением и тихого глубинного счастья, и невыносимой тоски, беспредельной веры, и полного смирения. Улыбка, расшифровать которую было невозможно. Я вдруг осознал, что подсмотрел что-то настолько личное, что никогда не смогу познать, если даже перечитаю все её дневники, и переворошу все её нижнее белье. Кованые сундуки чужих судеб, — они всегда громоздки и тяжелы. Чтобы нести их, нужна стальная сила воли и огромный запас ответственности. Меня это пугало, я торопливо поднялся и, не мешкая, отправился домой. Некогда мне было разбираться в тайнах Алёнкиного сердца, или тем более, фантазировать о юных телах будущих преподавательниц биологии, надо было придумать, где раздобыть две материнские платы, один процессор, видеокарту и пару мониторов. Все остальное у меня было.
5Во вторник, 11-го сентября, я притащил на работу все комплектующие для сборки ПК. Я сидел в аудитории, и ждал, когда ученики займут свои места. Антон зашел предпоследним, бросил на меня взгляд, я ему кивнул, он кинул в ответ. В его глазах я не различил негатива, а стало быть, инцидент был исчерпан. Признаться, я испытал облегчение. Я сказал:
— Так, молодежь, сегодня мы соберем Натальин комп, а заодно разберемся, какая железяка зачем нужна и как называется.
— Мой? — выдохнула Наташа и даже привстала. Её личико отражало смесь смятения, удивления и робкой радости. Той радости, которая готова испугаться, потому что опыт подсказывает — в жизни ничего не бывает бесплатно.
Я никогда не любил эти сопливые проявления чувств, потому ответил довольно грубо:
— Твой, Наталья, твой. Не могу же я допустить, чтобы мои подопечные не имели возможность выполнить домашнее задание. И не переживай, требовать с тебя плату натурой я не стану. Во-первых, не хочу в тюрьму за совращение малолетних, и во-вторых, что важнее, ты не в моем вкусе.
Несколько девочек ехидно улыбнулись, косясь то на Наталью, то на меня, типа, «не-в-той-ты-весовой-категории-подруга-чтобы-заарканить-такого-мужика», парни улыбнулись, некоторые откровенно заржали, Наташа, конечно же, смутилась, у неё даже мочки ушей покраснели.
— Так, хватил зубы скалить! — прикрикнул я. — За дело. Мельников, иди сюда, будешь мне ассистировать, а вы все тоже отрывайте от стульев жопы и смотрите, что и зачем мы делаем. На следующем занятии я спрошу вас, какая железяка как называется, и какую функцию исполняет, и того, кто не будет этого знать — убью!
За сорок минут комп был три раза собран, разобран и опять собран, так что вроде все уяснили, что куда и в какой последовательности вставляется, а главное, зачем оно вообще нужно. Весь урок в аудитории стоял «производственный» гам, который меня даже радовал, потому что являлся частью собственно урока.
— Ты что дебил?! Куда ты тыкаешь видеокарту? Ты что, не видишь, что там слот не такой?!
— Да этот модуль памяти сюда не встанет, он же DIMM-2, а тут ещё под DIMM-первый заточено!..
— Блин, Вероника, ты своими ногтями сейчас все конденсаторы поотрываешь! Что ты ими размахалась, как Росомаха когтями!..
В общем, процесс обучения шел полным ходом, и только Паша Мельников в него не лез, стоял рядом, и, глядя на одноклассников, прятал снисходительную улыбку, и Наташа Плеханова не произнесла не единого слова, хотя внимательно за всем наблюдала. Отметил я, что и Антон Горевский с интересом наблюдал за процессом.
К концу урока я разогнал всех по местам, дождался, пока все рассядутся и успокоятся, сказал:
— На следующий раз мы установим «Винду» и необходимый софт. Но сделаем это уже на другом железе. Теперь же требуется доставить этот комп Наталье домой. Павел?
Мельников кивнул.
— Он сам не дотащит, — продолжил я. — Системник и монитор в одних руках не допрешь.
— Я помогу, я рядом живу, — вызвался Сергей Прохоров.
— Вот и славно. Наташа, этот комп не бог весть что по современным меркам. Но как говорится, дареному танку в дуло не заглядывают. В Sims'ов может и не поиграешь, а для учебы тебе его хватит вполне. Все, проваливайте, урок закончен. Тезка, задержись.
Мельникова я попросил поставить на Наташин компьютер необходимое ПО, он согласился, потом я добавил, что железо на его компьютер лежит у меня дома, и вечером он сможет его забрать. Услышав это, Павел просиял, и выбежал из кабинета чуть ли не вприпрыжку. Я же отправился знакомиться с новой учительницей биологи.
Стол преподавателя в кабинете биологии облепили девчонки из десятого «А», так что саму учительницу не было видно. Все они что-то бойко обсуждали, то есть по-бабски бестолково галдели.
— Эй! — прикрикнул я, возмущенный тем, что на мое появление никто не обратил внимание. — Так, мартышки, ну-ка брысь отсюда! У меня к Елене Владимировне важный производственный разговор. Будем обсуждать, как привить вам основы добропорядочности и целомудрия.
Ученицы спорить не стали и поспешно ретировались; наверное, их испугало существительное «целомудрие». Лена смотрела на меня с недоумением, послушность учениц её удивила. Я два раза обошел вокруг стола, рассматривая девушку со всех сторон, даже под стол заглянул, но Лена предусмотрительно сжала колени. Коленки, кстати, были хорошие, маленькие и овальные, их хотелось приласкать. Да и сама она была ничего. Невысокая, стройная, носик в веснушках, белесая челка, тонкие бледные губки и ямочки на щеках. Её влажные серые глазки внимательно следили за моим перемещением. Что-то в ней было от ухоженной домашней кошки, — её всю хотелось погладить. Грудь, правда, могла бы быть и побольше, и бедра для её роста были широковаты. Ну да сойдет. Я сказал:
— Я большой поклонник биологии, но многое подзабыл. Мне бы репетитора. Пестик, тычинка, чего там дальше?
Секунду она думала над моим вопросом, и я с досадой отметил, что возмущение на её личике не проявилось, сказала:
— Вы, должно быть, Павел Грек. Алёна меня предупреждала, — у неё был приятный низкий голос, совсем не кошачий.
— И что же такое она про меня наговорила?
— Что вы беспринципный, хамовитый, похотливый кобель, с завышенной самооценкой и манией величия. К тому же — алкоголик, а единственное ваше достоинство — это хорошо подвешенный язык.
— Это возмутительно! — возмущение я, разумеется, лицом изобразил. — В наше время, в эпоху высоких нравственных идеалов, когда первостепенной добродетелью считается порядочность, за моей спиной обо мне говорят!.. в общем-то чистейшую правду, — не буду лукавить, эту реплику я позаимствовал у лорда Генри, который из Уайльдовского «Портрета Дориана Грея». — Но ты не должна верить Алёне! Это все её козни, она не хочет, чтобы ты меня у неё увела, ведь я — сама страсть!.. Так как насчет пары уроков женской анатомии? С меня коньяк.
Теперь Лена смотрела на меня широко распахнутыми глазами и покачивала головой, словно наблюдала что-то удивительное и омерзительное одновременно, что-то такое, чего не может существовать в природе. Интересно, в какой волшебной стране она родилась?
— Павел, я конечно понимаю, что где-то существуют женщины, для которых ваше хамство является комплиментом, но я не из их числа. И никогда в их число не попаду, — о, она сказала это с внутренней уверенностью и даже гордостью! — Так что оставьте меня в покое, и отправляйтесь производить впечатление на неопытных малолеток — на своих учениц.
