Ёко Тавада - Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов
Ты видела сон. Множество пустых прозрачных бутылок выстроилось на рельсах. Они что — отмеряют расстояние, пройденное поездом? Или их выставили здесь для того, чтобы поезд разнес их вдребезги?
Когда ты проснулась, за окном было уже светло. Крепко же ты спала. Твой спутник еще находился в постели. На полу валялся десяток шкаликов из-под водки. Пахло отвратительно. Мужчина продрал глаза и, ни слова не говоря, сердито потащился в туалет. Ты было обрадовалась тому, что он больше не станет приставать с разговорами, но по возвращении к его лицу уже прилипла дружеская улыбочка. Он сказал: «Через десять минут будем в Белграде, хочу угостить тебя кофе». Тебе же хотелось только одного: поскорее сбежать от этого ночного смрада. Но пришлось согласиться.
На станции нас встречали толпы людей, одетых в меховые шубы и оттого похожих на зверей. Табачный дым мешался с чесночной вонью, лязгало железо, скрежетало стекло, крики железнодорожников и продавцов сливались в неясный гул. Духота и смрад. Ночью ничего плохого не случилось. Интересно, на что способен этот человек при свете дня? Он не отпускал тебя ни на шаг — боялся, что ты исчезнешь. Зашли в вокзальное кафе. Потолки были высокими. Официантка принесла тебе кофе, а ему — водки. Некоторые посетители тоже заказывали водку. Потом подошел замотанный шарфом худой мужчина и заговорил с твоим спутником. Тот вытащил из кармана три пары наручных часов, дохляк расплатился с ним несколькими ассигнациями. Ушел не попрощавшись. Кофе был горьким, но без аромата.
«Ты знаешь, где остановиться?» — спросил мужчина. Ты честно отвечала, что договорилась о ночлеге в студенческой гостинице. «Там паршиво, будешь ночевать у меня», — сказал он. При этом его лицо скривилось — даже на носу обозначились складки. Икнул. Ты соврала, что должна встретиться в гостинице с подругой. Мужчина отвел глаза. Тут ты увидела, что его «рана» под глазом отделилась от кожи и болтается в воздухе. Это была фальшивая рана, закрепленная прозрачным клеем. Ты торопливо дохлебала свою чашку, сказала ему «спасибо» и собралась уходить. Мужчина схватил тебя за руку, сказал с угрозой: «А сейчас мы в ресторан пойдем!» При этом его указательный палец сложился в какой-то странный крючок. Ты совершенно не понимала, что он имел в виду конкретно, но жест явно был рассчитан на угрозу. «Нет, мне пора», — сказала ты громко по-русски. Люди посматривали на тебя с удивлением. Мужчина испугался. «Не говори так громко», — прошептал он. Ты попыталась освободиться от его хватки. «Подожди!» — сказал он. «Мне пора!» — проговорила ты еще громче. Вокруг стали собираться люди. Тогда мужчина состроил любезную — словно какой-нибудь политик — рожу: «Спасибо за все, до свидания!» Люди с нескрываемым интересом наблюдали за нами. Ты двинулась к выходу с вокзала. Сначала медленно. Скрывшись за киоском, направилась к стоянке такси и тут уже припустила со всех ног.
Путешествие пятое
В ПЕКИН!
Луна казалась выщербленной от лязганья металла, вокзал утопал в черном пространстве вселенной. Где здесь верх? Где здесь восток? Ты приближалась к поезду, словно идя по бревну с шестом. Ты увидела женщину — она шла, навьюченная, как ослица. Ты увидела мужчину — он бежал, волоча за собой ребенка. Парочка мужчин. Старик со скрюченной спиной. Молодой человек — его лицо блестело, словно у актера. Мальчишки со щетками для чистки обуви, рассевшиеся возле дороги, словно изваяния бодхисатвы Дзидзо. Поглощаемые сумерками лампочки лоточников. Словно тушь расплывается по мокрой бумаге.
Ты благодарила эти сумерки, скрывшие фирменные знаки твоих кроссовок и рюкзака. Они были вовсе не шикарными, но дело происходило в восьмидесятых годах — в тебе признавали иностранку уже только потому, что у тебя были вещи, сделанные в капиталистической стране. Изо всех сил ты старалась избежать любопытных глаз, стать такой же, как все. Не только ты одна была озабочена поисками своего поезда. Другие тоже рыскали глазами, бегали с места на место. Перед тобой стоял поезд, но ты не знала, садиться в него или нет. Достала из кармана билет — тонюсенькую и просвечивающуюся на свету бумажку. Номер поезда напечатан расплывающейся краской. И это что — железнодорожный билет? А если это не билет, тогда… Сомнения одолевают тебя. Если это не билет и тебя обманули, тогда придется снова платить деньги и покупать другой. Кто-то сказал, что лучше школы нет, как самой обмануться. Нет, это идиотизм. Тебе такой жизненный опыт не по душе. Если лекарство горькое, это вовсе не означает, что ты непременно выздоровеешь. Если ты захотела купить себе сладкий фрукт, впилась в него зубами, а во рту вдруг становится кисло, ты просто выплюнешь этот кусок. И ничему не научишься. Ведь наверняка есть такие артисты, что всегда вкушают только сладости и имеют приличную работу. Если таковых еще не существовало в природе, ты станешь первой.
Приближаешься к огромному черному составу, изрыгающему клубы пара. Пытаешься найти, где обозначен номер поезда. На столь темной станции ты находишься впервые в жизни. Подходишь поближе к тому месту, где на вагоне может быть указан номер, но вместо номера обнаруживаешь обыкновенную грязь. На нижней части вагона действительно написаны какие-то похожие на шифр цифры, но они имеют отношение исключительно к техническому персоналу.
Останавливаешься, озираешься. Решаешь спросить у кого-нибудь. Видишь женщину в форме — она должна быть в курсе дела. Тычешь пальцем в состав: «Пекин?» Она только отмахивается. При этом обращается с тобой вполне бесцеремонно — как с собственной дочерью. И произносит нечто вроде этого: «Чего ты мелешь? И говоришь не по-нашему, я тебя не понимаю. Не видишь, что я занята? Не путайся под ногами». Вот является еще одна тетка в форме. Впрочем, форма у этих двух железнодорожниц разная. Ты думаешь про себя: неужели у них нет единой формы для всех служащих? Пока рассуждаешь, задать вопрос уже некому.
Сумерки становятся все плотнее. Тут кто-то прикасается к твоей спине. Такое странное ощущение — будто кто-то засунул палец между позвонками. Стремительно поворачиваешься и видишь давешнего студента с красивыми бровями.
Вчера в Сиане он окликнул тебя на улице. Сказал, что владеет семью языками. Объяснил: мол, для того, чтобы купить билет на ночной поезд, нужно отстоять очередь. Предложил: ты займись осмотром достопримечательностей, а билет я тебе сам куплю. Ты отдала ему деньги, договорились встретиться вечером в холле гостиницы. На том и расстались. Уже после того, как ты села в автобус на Бинматун, пришло беспокойство. Ведь ты отдала большие деньги человеку, даже не спросив его имени. А что делать, если он не придет? Обратиться в полицию? Тебя там просто засмеют. Даже у себя дома ты не стала бы давать деньги незнакомому человеку и просить его о чем-нибудь. Так почему же ты здесь так поступила? На эти деньги можно жить неделю. Ради них этот студент может пойти и на обман. Впрочем, откуда известно, что он студент? Да, он владеет иностранными языками, но разве не подозрительно, что он владеет ими так здорово? Разве человек, который намеревается вести достойную жизнь, станет учить семь языков? Стоит только начать сомневаться, и черт знает какие мысли полезут в голову. Красивые брови студента тоже теперь казались тебе подозрительными. Они были такими густыми, что напоминали гусеницу. Они были блестящими, но, возможно, он навел на них глянец собственными слюнями? Тонкие пальцы, нежная шея, мягкий голос, чуть хрипловатый смех… Нет, он не был похож на злодея. Но все мы слышали про тигра в овечьей шкуре. Разве давным-давно китайский мудрец не сказал, что среди типов красноречивых и чересчур обходительных высокоморальных людей не сыщешь?
Ты не могла успокоиться весь день. Когда осматривала статуи в Бинматуне, тебе было не по себе — все казалось, что сейчас там всплывет лицо студента. А вечером началось расстройство желудка. Ты нервничала и спустилась в холл раньше условленного времени. Студент появился вовремя. Брови у него блестели по-прежнему, он принес и билет, и сдачу. Причем сдачи оказалось намного больше, чем ты думала. Ты потупила глаза — стало стыдно за свои подозрения.
И вот теперь студент пришел на вокзал, хотя никто и не просил его об этом. Значит, билет настоящий. Ты снова стала попрекать себя за то, что подумала о нем плохо. Студент явился на вокзал потому, что беспокоился, сможешь ли ты найти свой поезд. Он указал на черный вагон и кивнул. Ты села в поезд. Из окна увидела, как студент машет рукой. Его лица не было видно в темноте.
По тому, как дешево стоил билет, ты никак не ожидала, что окажешься в таком шикарном спальном вагоне. Это был высший класс в стране без классов. Ты была одна в купе с белейшими простынями, пахнувшими снегом. Ты улеглась на нижнюю полку и стала читать роман. И не то чтобы уж так хотелось читать — ты использовала книжку в качестве щита, защищавшего твое лицо. Будет неприятно, если кто-то зайдет в купе и увидит, что ты здесь валяешься. С книжкой ты будешь выглядеть поприличнее.
