Андрей Мухлынин - Сезон колдуна

— Простите, — растерянно пробормотала она, — я не могу позже.

— А я не могу раньше, — ответил я. — Найдём компромисс: вы оставите меня в покое.

Должно быть, она решила, что я ушёл, потому что нажала на звонок во второй раз.

Раздражённо распахнув дверь, я открыл, было, рот, чтобы послать её куда подальше, но дамочка перебила меня:

— Это не компромисс.

— Да мне без разницы, — я не стал растягивать удовольствие и сразу перешёл к ответам: — Он вам изменяет. Теперь проваливайте.

— Кто? — удивилась она.

Отвернувшись к зеркалу в прихожей, я продолжил бритьё, наблюдая за посетительницей в отражении.

— А вы хотели узнать что-то другое?

— Вы оказываете не совсем… обычные услуги, не так ли?

— Интим не предлагать.

Она смерила меня взглядом и презрительно фыркнула.

— Я бы и не подумала.

Я обернулся и довольно нескромно рассмотрел её, после чего поморщился.

— Да я бы и не согласился.

— Меня предупреждали о вашем характере, но я не ожидала увидеть клоуна.

— Так мы будем говорить о деле, или разругаемся сразу?

Посетительница хотела добавить что-то ещё, однако взяла себя в руки.

— На меня вчера напали.

Я покачал головой, изображая уныние.

— Обратитесь в милицию.

— Не люди, — уточнила она. — Мыши.

Я уже начинал понимать, что это не к добру, но сделал последний выпад.

— Вы запрыгнули на стол, а они карабкались следом?

— Летучие мыши.

Ну да, как же иначе.

В магии практически не бывает совпадений. Даже если какие-то, казалось бы, совершенно разные события происходят одно за другим, можете быть уверены — они чем-нибудь, да связаны между собой. А тут одна и та же гадость произошла в двух местах одновременно.

Проклятье!

Я отвернулся к зеркалу и, стараясь сохранить беспристрастный тон, спросил:

— Когда?

— Часов в шесть. Вечера.

— На что они были похожи?

Её передёрнуло.

— Я не успела…

— Как вас зовут? — перебил я.

— Ева. А какое это имеет значение?

— Так вот, Ева: давайте обойдёмся без вашей неумелой лжи. Как выглядели мыши?

Похоже было, что она вот-вот расплачется. Мне не хотелось видеть у себя ревущую посетительницу, что-то сильно напугало её прошлой ночью. Но я хотел быть уверен, что меня напугало то же самое.

— Как. Выглядели. Мыши, — настойчиво повторил я. — Отвечайте. А верить вам или нет — решать уже мне.

— У них были длинные когти… Очень…

Ева всхлипнула. Я стёр с подбородка остатки пены и вздохнул.

— Вы, наверное, считали оценки в пентаграмме?

— Что?

— Ох, не прикидывайтесь. Даже глядя на ваше пальто можно предположить, что вы одеваетесь довольно строго. Однако до бизнес-леди не дотягиваете, — я показал на жёлтую обложку журнала, поместившегося в сумке лишь наполовину, — с такими журналами работают только в государственных организациях. Причем, чаще всего либо в клиниках, либо в школах. Весь разговор вы придерживались тактики «я — начальник, ты — дурак» и пытались мягко заставить меня действовать так, как считали правильным. Значит, вы учительница.

Ева молча смотрела не меня.

— Свою фамилию скажете сами?

— Зачем?

Я пожал плечами.

— В принципе, вы можете уйти и забыть, но…

— Снеговская.

— Ну, вот и отлично. Значит, будем придерживаться вашей любимой тактики? Ладно, ничего не поделаешь, придётся быть начальником.

— Но… Это же я вас нанимаю, — возмутилась Ева.

— Послушайте, дамочка, я не собираюсь становиться вашим телохранителем. У меня есть личные интересы, а вы каким-то образом попали в их круг. Я делаю то, что нужно и никто пока не жаловался. И вообще, — я демонстративно посмотрел на часы. — Детишки уже заждались.

Ева развернулась и, выходя, спросила:

— Как вы меня найдёте? Заглянете в волшебный шар?

— Нет, в нём я смотрю любимые фильмы. Вы действительно думаете, что в этом городе можно найти кого-то ещё с такой же фамилией?

— Как и с вашей, — фыркнула она.

Я закрыл дверь и с облегчением вздохнул. Зануда. Терпеть не могу посетителей, зря отнимающих время. И не вижу особого смысла браться за работу, если она состоит в «сделай то, не знаю чего». Обычно я потом звоню таким клиентам и говорю, чтобы сами решали свои проблемы.

Никогда не понимал людей, решивших стать преподавателями. Особенно в школе. Это поистине мука — пытаться вбить что-то в головы абсолютно неконтролируемым детям. Получать удовольствие от такой работы может только энергетический вампир…

Осенённый внезапной догадкой, я в несколько прыжков пересёк прихожую и зал. Меня захлестнул тот вид радости, которую испытывает человек, понявший, наконец, что-то, казавшееся ему совершенно непостижимым. Я отодвинул книги в шкафу, достал из-за них спрятанную записную книжку и пролистал половину страниц, пока не наткнулся на фамилию Евы. Напротив значилось короткое: «эмпатия». То есть, чтение эмоций.

Я ткнул пальцем в строчку и, копируя акцент пингвина из мультфильма, воскликнул:

— Ага! Ви ест ф книшечка!

Глава 5

Частые телефонные звонки прервали мои ликования. Уже догадываясь, что и этот день будет испорчен, я снял трубку.

— Доброе утро, — сухо поприветствовал меня хриплый мужской голос. Хоть я и плохо угадываю возраст по голосу, его обладателю было лет пятьдесят-шестьдесят. Судя по интонации, звонивший не собирался спрашивать своё будущее.

Будущее у него было четко распланировано.

— Вы Виктор Тесла? — спросил голос.

Я подумал несколько секунд, стоит ли отвечать утвердительно.

— Да.

— Хорошо. Вас мне посоветовал Ниязов Аз…

— Понятно, — перебил я. — Давайте ближе к делу.

Мой собеседник помолчал немного. То ли собирался с мыслями, то ли хотел прервать разговор. Наконец он произнес:

— Меня зовут Фаррух Рашидович Икрамов. Я следователь по делу…

— Убийство владельца бара, бла-бла-бла.

Я почти почувствовал, как он нахмурился.

— Вы всегда перебиваете других? — раздражённо спросил Икрамов.

— Только когда мне говорят то, о чём я уже знаю. Или догадываюсь.

— Вы ведь у нас теперь «консультант», так?

— Угу, — кивнул я.

— Подъезжайте к ГУВД, найдёте меня там. Мне нужна ваша… — он замялся, — консультация.

— И в чём подвох?

— Никакого подвоха. Мне действительно нужно задать пару вопросов. Жду.

Я повесил трубку и пошёл одеваться. Этот следователь не вызывал у меня доверия. Стоило подготовиться, на всякий случай, и я одел напульсники. Прорываться с боем из здания, полного вооружённых людей, было бы полнейшей глупостью с моей стороны, однако не стоило исключать даже такой вариант. Ведь спросить что-то можно было и по телефону, Икрамов же зачем-то хотел видеть меня лично. Меня немного нервировало это «зачем-то».

В последнюю очередь я взял защитный амулет. В конце концов, за мной охотятся уже трое. И сотня-две их слуг. Мне следовало быть осторожным.

Тем временем снег пошёл гуще, скрыв горизонт сплошным занавесом, и стал мокрым, а ледяной ветер забивал его за воротник. Казалось, в какую бы сторону я не повернул, ветер всё равно дул мне в лицо, налепляя на стёкла очков белые пятна снежинок.

Можно было поймать машину и быть на месте уже через считанные минуты, но мне совсем не хотелось тратиться на заведомо бесполезную поездку. Натянув капюшон посильнее, я пошёл к автобусной остановке. К тому же, никто не станет нападать на меня там, где полно людей, ведь так? Людей, одетых почти одинаково. Людей, застигнутых внезапной непогодой.

Что ж, пусть идёт снег, решил я, пусть идёт снег.

Мне не потребовалось много времени, чтобы вычислить Икрамова. Высокий седой… не старик, но сильно пожилой мужчина стоял возле потрёпанной машины и оглядывался по сторонам. Заметив меня, он сам подошёл и сказал:

— Вы Тесла, — это был даже не вопрос, а сухая констатация факта. При этом лицо его, имеющее довольно резкие черты, не выражало абсолютно никаких эмоций.

— Вы не слишком торопились.

Я пожал плечами.

— Думал, что сегодня будет тепло.

Икрамов жестом показал мне идти за ним и направился к зданию ГУВД.

— Может, мне лучше подождать здесь? — спросил я.

— А вы сбежите, пока я буду забирать документы, — снова констатировал он через плечо. — Неприятно это признавать, но мне действительно нужна помощь подобного… специалиста.

Я буркнул: «польщён», и поплёлся следом. В здании мы побродили немного по коридорам, пока, наконец, Икрамов не отпер одну из дверей и впустил меня в кабинет.

— Я скоро вернусь, — он кивнул в сторону пластиковой тарелки с печеньем на письменном столе, — Угощайтесь.

— Уже не боитесь, что я сбегу? — поинтересовался я.