Эдуард Лимонов - Исчезновение варваров
Я перечислил лишь некоторые факты европейской истории, каковые или тихо исчезают из словарей и книг, или игнорируются. Франция, страна, где я живу, стыдливо «пропускает» четыре года расистского пэтэновского режима, когда она была фактической союзницей Гитлера, задавив их непомерно раздутыми восемью месяцами подвигов де Голля. Зато здесь с удовольствием говорят о сталинизме…
Так что Чеслав Милош не одинок в своем, может быть и подсознательном, ревизионизме. Несколько лет назад нашумела на Западе статья Милана Кундеры "Угнанный Запад…", в которой чешский писатель, приписав восточноевропейским странам всевозможные западные доблести и таланты, объявил Россию вне цивилизации, другой, неевропейской цивилизацией. Подобные же высказывания можно обнаружить у поляка Брандиса. На западном же Западе ревизованная история стала господствующим и единственным историческим мифом. Зачем им это? — спросит читатель.
Цель этого ревизионизма — спрятать очень неприятную для Европы и ее репутации правду. А именно что гитлеризм был лишь крайней тяжелой формой болезни, что ВСЯ ЕВРОПА — метрополия нашей цивилизации — была больна фашизмом в 1918–1945 гг. И что только благодаря вмешательству отдаленных провинций цивилизации — Соединенных Штатов Америки и Советского Союза плюс упорному сопротивлению близкой островной провинции — Великобритании — фашистская эпидемия в метрополии была подавлена.
Советский народ нашел в себе силы коллективно признать преступления своей истории. Ему полезно знать о том, что другие нации (за исключением вынужденно раскаявшейся побежденной Германии), увы, этих сил не нашли. И это опасное расхождение ментальностей, могущее в будущем стать причиной новых конфликтов.
И последнее замечание, читатель. Я ничего не имею против поляков. Они храбрые солдаты, нация талантливая и сильная. Дай им Бог коллективного здоровья. Но пусть они перестанут истолковывать историю в свою пользу. Признают свой второсортный фашизм 1918–1939 гг. И не гордятся своей несуществующей невинностью вместе с другими восточноевропейскими якобы жертвами. Да, они жертвы Истории, но они же и ее агрессоры. (Так же как и Советский Союз.) Они жертвы не только Германии или СССР, как им удобно думать, но в очень большой степени жертвы своих собственных страстей и аппетитов. И, к сожалению, как это явствует из статьи "Чудо на Висле и его продолжение", страсти эти не улеглись и аппетиты не пропали. Очень жаль. Поляки должны знать, что на каждую церемонию 15 августа они рискуют вызвать у своих соседей, русских или германских, нехорошие эмоции 1939 г.
Известия. 1990 г. 15 сентября
ВЕК ВТОРЖЕНИЙ
В августе 1968 г. юношей слушал я ночами, переживая и содрогаясь, приникши ухом к радиоприемнику, информацию радио «Свобода» о вторжении в Чехословакию. По случаю вторжения «Свобода» перешла на 24-часовую трансляцию. Меня тогда почему-то не удивляло столь концентрированное внимание «Свободы» к Чехословакии и вторжению и почти полное игнорирование радиостанцией войны во Вьетнаме. Да если бы я и знал тогда, что «Свобода» — пропагандистская радиостанция Центрального Разведывательного Управления Соединенных Штатов, вряд ли это знание оторвало бы меня от приемника. Настолько сильным и неразборчиво всеобъемлющим было мое (и многих юношей моего поколения и моей социальной среды — контркультуры) отталкивание от Советской власти, что все институции Советской власти казались мне (нам) лживыми. Советская литература, советская государственность, советские газеты, советское радио.
В то время как я прижимал ухо к радиоприемнику, во Вьетнаме совершалась куда большая, чем в Праге, и уж несравнимо более кровавая несправедливость. 1968 г. был годом эскалации войны, в марте американские солдаты под командованием лейтенанта Келли уничтожили гражданских жителей деревни Мэй Лао (175–200 женщин, стариков, детей). Всего во вьетнамской войне (все цифры, приводимые мной в этой статье, взяты из английского издания "Мир после 1945 г." Т. Е. Ваднэй) погибли 58 000 американских солдат и 300 000 были ранены. Потери южновьетнамских войск оцениваются в 220 000, потери северовьетнамской стороны и вьетконговцев — от 650 000 до 1 000 000 человек. Война унесла также 400 000 гражданских жизней, "но, в общем, правдоподобно, что все потери были куда более многочисленными, — пишет Ваднэй, — ибо большинство статистик неопределенны… некоторые источники ставят потери всех видов на куда более высокий уровень". К цифрам потерь следует добавить также жертв бомбежек (по приказу Никсона) американской авиацией Камбоджи и Лаоса. О кошмарности вьетнамской войны можно судить по тому факту, что американцы сбросили на Северный Вьетнам в три раза больший тоннаж бомб, чем на всех театрах второй мировой войны, вместе взятых: в Европе, в Африке и на Тихом океане. Обо всем этом можно было прочесть в 1968 г. в советских газетах, о Мэй Лао писали, но я, советский недоросль, с негодованием прислушивался к звуку гусениц советских танков на пражских мостовых.
Происходило это в Харькове, в квартире моих родителей, я приехал к ним на пару недель отдохнуть после первых голодных осени и зимы в Москве. Помню, что из-за чешских событий поссорились мы в конце концов с отцом, и он кричал мне: "Это они тебе пудрят мозги Чехословакией, чтоб ты Вьетнама не замечал!" Однако молодость склонна не верить готовым, но не своим истинам и, увы, верит в них, только если убедится в них сама.
Бури времени выбросили меня на западный берег, и здесь я вынужден был познать на своей шкуре подлинную Новую Историю Мира. Пытаясь понять, почему их западный мир оказался вовсе не таким красивым, каким он виделся из Москвы, я заново учился Истории и политике. Если я не верил в свое время советским источникам, то вынужден был поверить западным. Сегодня, после 16 лет жизни на Западе, я понимаю, что столь прославленное "вторжение в Чехословакию" было лишь скромным (я даже рискну назвать его "гуманным") проявлением агрессивности в изобилующий куда более худшими проявлениями ВЕК ВТОРЖЕНИЙ. Среди послевоенных экспедиций обоих блоков, восточного и западного, в страны с неугодными им режимами "чехословацкие события" поражают своей бескровностью — едва ли и десяток случайных жертв наберется. Однако у советских ВТОРЖЕНИЙ незаслуженно диспропорционально громкая слава. Раздутая враждебными СССР разведывательными сервисами, распространившаяся по миру с помощью пропагандистских радиостанций и подхваченная не пропагандистскими, но конформистскими и нарциссическими, патриотическими медиями Запада. И в 1990 г. популярная История (я бы назвал ее "Историей для бедных", "непрофессиональной Историей", Историей, приготовленной медией для тех, у кого нет времени и желания проконсультировать профессиональную информацию), она же СОВРЕМЕННЫЙ МИФ, лживо утверждает, что интервенции СССР в Венгрии (1956 г.) и Чехословакии (1968 г.) являлись экстраординарными злодействами, потрясшими мир. Чрезвычайными, из ряда вон выходящими преступлениями. Некими сверхособыми нарушениями международных правил поведения. После обоих вторжений десятки тысяч коммунистов разных стран мира покинули компартии. Советские ВТОРЖЕНИЯ стали служить (для всех идеологических врагов коммунизма) одним из основных доводов монструозности коммунистических режимов. (Странным образом вьетнамские и другие кровавые приключения США сумели лишь ненадолго испортить репутацию США в мире. Однако даже самым суровым критикам американской политики не пришло в голову подвергнуть сомнению политическую систему Соединенных Штатов.) Это несправедливая оценка советских вторжений, и с нею не следует мириться.
Однако куда более ненормальным мне видится то, что советское общественное мнение (в особенности если судить по "Литературной газете", "Московским новостям" и журналу "Огонек") адаптировало для себя западную непрофессиональную, но приготовленную на кухне западных медий для оглупления собственных масс версию послевоенной Истории, антисоветскую по сути своей и, если вы хотите, антирусскую версию. Я слежу за этим с тревогой. Я утверждаю, что нет, Советская страна, и советский народ, и Советская Армия — мы не были виновны больше всех в 1945–1989 гг., так же как мы не были виновны больше других в 1918–1945 гг. Я хочу поделиться с советским читателем своим видением послевоенной Истории. Неистеричное, оно опирается на нейтральные, профессиональные источники. Если поглядеть на 1945–1989 гг. не с идеологической, но с чисто исторической точки зрения, то можно ясно увидеть, что ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ПЕРЕЖИВАЛО ТОГДА ВЕК ВТОРЖЕНИЙ. Что решение конфликтов (как идеологических, так и национально-колониальных) при помощи прямой агрессии — посылки экспедиционного корпуса — было в этот период истории нормальным и единственным способом решения. И признавалось вполне нормальным ментальностью 1945–1989 гг. (Боюсь, что человечество так и не вышло из ВЕКА ВТОРЖЕНИЙ. Если отвлечься от демагогии по поводу плачевной судьбы кувейтских эмиров, завсегдатаев парижских казино, янки цинично пришли в Саудовскую Аравию охранять свою нефть.) Насильственный способ решения конфликтов никак не был исключительным приоритетом советской идеологии. Более того, ИХ ГРЕХИ — западные экспедиции и лимитированные войны, как их ни взвешивай (глобально, оптом или для каждой страны в отдельности), затягивают. В человеческих жертвах и в разрушениях они в сотни раз больше, чем советские. Как я уже упомянул выше, при вторжении в Чехословакию погибли едва ли десяток человек. Самым кровавым вмешательством Советской Армии до Афганистана было подавление восстания в Венгрии осенью 1956 г. Тот же самый источник ("Мир после 1945 г.") удостоверяет, что "несколько тысяч человек были убиты и куда большее количество ранены". (К сожалению, источник не уточняет, входят ли в цифру потерь русские солдаты, или же речь идет исключительно о жертвах венгерских повстанцев.) До этого 17 июня 1953 г. Советская Армия подавила антиульбрихтовские волнения в Берлине ценою (цитирую тот же источник) "дюжин убитых или казненных и тысяч арестованных". Начавшись с возмущения строительных рабочих несправедливым повышением производственных норм (Вальтер Ульбрихт торопился в коммунизм), демонстрация переросла в политическую с требованием свободных выборов и вывода советских войск. Известно, однако, что еще до смерти Сталина СССР убеждал Ульбрихта провести в ГДР реформы. Сталин даже предложил в 1952 г. западным державам объединить Германию с условием, что она останется нейтральной. Запад отверг его предложение. Об этой инициативе СССР сегодня все забыли. Как и о множестве других мирных инициатив СССР.
