Геннадий Шпаликов - Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники.
«Я сетую. На что я сетую?»
Я сетую. На что я сетую?Я просто так с тобой беседую,И мне с тобой легко.Печаль твою не унаследую,Я — далеко.
Мы на луне? Да, на луне.Во всяком случае — извнеПричин и следствий, чтоб грустить,Свои сто грамм не пропустить.
И жизнь не пишется с листа.Она — такая простота,Что заблудиться проще,И от рожденья до креста —Как в роще.
Я б эту рощу описал,Но это — скучно.Висит у девочки косаБлагополучно.
«Зубы заговаривал…»
Зубы заговаривал,А теперь — забылЯ секреты варева,Тайны ворожбы.
Говорю: дорогаЛучше к январю.Что глазами трогал,То и повторю.
То, что губ касалось,Тронула рука —Это не казалось,А наверняка.
Говорю: во плотиВижу существо,А во мне колотитЖизни волшебство —
Зубы заговаривать,Чепуху молоть,Чтоб дорожкой гаревойУбегала плоть.
Чтобы возле рынкаВ сборище людскомПлавать невидимкойВ небе городском.
«О, когда-нибудь — когда?»
О, когда-нибудь — когда? —Сяду и себя забудуНе надолго — навсегда,Повсеместно и повсюду.
Все забуду. Разучусь.(И разуюсь, и разденусь.)Сам с собою разлучусь,От себя куда-то денусь.
«Спаси меня, Катя Васильева…»
Спаси меня, Катя Васильева[17], —О жалкие эти слова,А ты молодая, красивая,Пускай мне конец — ты права.
Не плачу. Не то разучаюсь,Не то разучили меня,Но вот под конец получалось —Одна у меня ты родня.
Твою фотокарточку мятуюИз рыночного ларькаКоторые сутки не прятаю —Заслуга не велика.
Но пусто на сердце и сухо.Прости меня, Катя, привет.Уж лучше была бы ты сукою,Но ты, к сожалению, нет.
«Вчерашний день погас…»
Вчерашний день погас,А нынешний не начат,И утро, без прикрас,Актрисою заплачет.
Без грима, нагишом,Приходит утром утро,А далее — в мешокЗабот, зевот… И мудро —
Что утро настаетИ день не обозначен,И ты небрит и мрачен.Светлеет. День не начат,Но он пешком идет.
«Ни словом, ни делом…»
Ни словом, ни деломНи в чем не виня,Но что бы ты делала —Вместо меня?
А что б получилосьИз этой тоски?Вязала б, вязала,Наверно, носки.
Красные, зеленыеИли даже белые…Я носков не вяжу,Ничего не делаю.
Я мараю по листуИ себя раскидываю,Но давай начистотуЯ тебе завидую.
«Есть такая девочка…»
Есть такая девочкаВ городе Москве,Девочка не денежка —Золото в тоске.
Есть такая девочка —Вечером, с утра —Для нее я дедушка,А по мне — сестра.
Я смешу ее, смешу,Вру или печалю,А она мне — парашют,Белый да печальный.
Ничего она о томНе подозревает, —Я люблю ее за то —Плачет и зевает!
Плачет и зевает,Мается и мает,Ходит, как гусыня, —А бы ей бы сына,
А бы ей бы дочку —Чтоб не в одиночку…А бы, а бы, а бы —бабы, бабы, бабы.
«Живет актриса в городе Москве…»
Живет актриса в городе Москве…Чего ж актриса суетится?Актриса в зеркальце глядится,Глаза хохлацкие — в тоске.
В глазах — хохлацкая тоска.Давай, актриса, потоскуем —Как жаль, что ты не потаскуха, —Тебя бы проще приласкал.
Что стих! Ладонь на головеИли на лбу разгоряченном, —Но я не трогаю девчонок, —Ни трезвым, не осоловев.
Зима на улице, зима!Декабрь в Москве — такое дело!Слегка актриса обалделаВчера от талого дерьма.
Москву туманом унесло…Все пасмурно. Куда деваться?По вечерам Москве сдаваться?Старо. Травою поросло.
Есть мудрость нераскрытых книг,Столы за дружеской беседой,И прелесть жизни их оседлой —Другим рассказывай про них,
А мне рассказывай… о чем?Рассказывай! О чем, актриса?Во что идею облечем,Чтоб смысл веселый не укрылся?
Тиха украинская ночь…В реке не надобно топиться,Тону! — а телу не помочь, —До середины даже птицаНе долетит, а человек —Куда до птицы человеку…
…Еще: вола светлеет веко,Опущенное тяжело,И мельницы едва крыламиКачают в сумерках степных,И за чумацкими волами,Волами, травами — колых…Колых — влетит ночная птица…«Колы разлюбишь…» — шепот тих…И мельница крылом — колых…И до туретчины катитьсяПо соляному шляху…— Слых…— Не слухаю…— А ты послухай!— Ну, не хочу! —Тогда глядиНа ковшик Млечного Пути —Повис, — серебряный, казацкий…И начало уже казаться —Звезда с звездою говоритНа языке, земле невнятном…Чего нам завтра сотворит? —Не говорит звезда, — горит…
«Не ходи в дома чужие…»
Не ходи в дома чужиеНа чужих кроватях спать.Если сладко положили —Можно с белого и спасть.
На полу оно и жестче,Ветер с форточки — метлой.На полу — уже как в роще —И покойно и светло.
«В январе уже тепло…»
В январе уже тепло.И пускай мороз, но солнцеПосылает божий стронцийНа оконное стекло.
Прижимаюсь лбом к стеклу,Рожей радуюсь теплу!
«От мороза проза…»
От мороза прозахолодеет так —розовая рожа,вскинутый пятак.
Чет — нечет,а может, черт,может, все возможно,если улица течету тебя подножно.
Если улицы, мосты,переулки, лестницынавсегда в себя вместил —все во мне поместится.
Все поместится во мне,все во мне поместится —онемею — онемел —переулки, лестницы.
«Хотел бы я писать всерьез…»
Хотел бы я писать всерьезПро замечательный мороз,Про мало ли, про мало что,Но получается не то.
Строка сменяется строкойИ возникает под рукойКартина в ясной простоте,Но получаются не те.
Как мне себя же разгадать,Души движенье передать,Не притворяясь, не шутя,Хотя бы так, как бы хотя.
Но небольшая благодать —Желание зарифмовать,Хотя в попытке этой естьКак будто мужество и честь.
«Цветет себе, не опадая…»
Цветет себе, не опадая,то дерево среди веков,где откровенность молодаяи откровенность стариков.
И посторонний человексочтет уже за дерзновенность,и примет он, как откровенность,твой черновик и твой побег.
Бежим! Но ловкостию руктворим иллюзии другие,как будто нам все недосуг,зато желания — благие.
«По белому снегу…»
По белому снегуя палкой вожу,стихи — они с неба,я — перевожу.
Чего, переводчик,стемнело к пяти,и разнорабочимк пивным подойти?
Он ярок, он желтый —тот свет от пивной,не жулик, не жлоб ты,но где-то виной,
среди занавесок,зеленой травы, —а желтый — так резок,и синий — увы.
Вот так бы, казалось,без всяких увы,ну, самую малость —остаться живым.
И снег тот февральский,и свет от пивнойкружили бы в вальсе,но где-то виной —
стою, понимаясредь света и тьмы,что около маяне станет зимы.
То зимним, то летнимприкинется день,его не заметимсквозь всю дребедень,
но только бы — только —осталось в глазах,хоть малою толикой…Гремят тормоза —
трамвай — и вечернийснежок — или снег?Наметим, начертимпочти без помех.
«Самолеты, как мороженые рыбы…»
