Вячеслав Миронов - День курсанта
— Чего? Подвиг? На амбразуру лег?
— Где же он ее нашел?
— У меня знакомый после Афгана, как выпьет, так все амбразуру ищет. Приключения на свою жопу. «Башню» клинит по полной программе.
— Засунули, значит, этого извращенца в отдельную роту. На точку. Офицеров там только ротный, да, старшина. Нет, больше идиотов там служить. Через год ротный и старшина в отпуск — на материк. Этот — за старшего остался. И вот в полукилометре от расположения роты, на расстоянии прямой видимости всплывает атомная подводная лодка.
— Охуеть!
— И не простая лодка, а американская. В аварийном режиме. Единственный офицер докладывает по команде наверх. Он засек их раньше спутника!
— Одуреть! И дальше что?
— Он свободных от БД в ружье. И собрался штурмовать лодку.
— Идиот что ли?
— Дегенерат!
— Факт непреложный!
— Благо, что в штабе ему команду дали «отставить». Лодка еще часов пять в надводном положении постояла, погрузилась и удалилась восвояси.
— Вот сволочи американские!
— Когда ты читаешь в «Красной Звезде», что наши подводники паслись у берегов США, гордость берет?
— Да!
— А чем американские подводники хуже советских? Такие же воины. Точно также хотят вероятному противнику в подвздошье зайти, чтобы в случае атаки нанести удар поближе. Ракета сколько летит? Минут сорок от США до Союза? А здесь раз — и в дамки!
— Ну, да!
— Но это еще не все!
— Он, что, вторую лодку засек?
— Нет, поступил без экзаменов в академию.
— Он же — гидроцефал!
— Без экзаменов же!
— А там учиться надо. И похлеще, чем в училище!
— Все правильно. И тогда бывший старшина женился!
— Охуеть!
— Вот именно! Женился. Не просто так, а на дочери заместителя Командующего Московского военного округа.
— Страшная, наверное, девочка?
— Это мне неведомо. Сие есть тайна великая!
— У него елда, наверное, как у Фила!
— И это мне неизвестно! Но теперь за него тесть учился в академии.
Курилка взорвалась смехом.
— Класс!
— Молодец!
— А вы говорите, что идиот! В училище ротный учился, в академии — тесть! Молодец мужик! Нигде не утонет!
— Ну, а так как идиот, а тесть и это понял, то и отправил своего зятя…
— На три буквы?
— В Якутию!
Мы снова ржали, как кони.
— Только уже командиром отдельного батальона в Якутск!
— Неплохо!
— Ну, да. Сначала взводный, потом — бац! И ты уже «отдельный» комбат. На подполковничьей должности. Красавец!
— Мужчина!
— И нашего старшину ждала бы такая карьера, если бы не вылетел из училища.
— Он еще не вылетел.
— Но все предпосылки к этому имеются!
— Дай-то Бог, чтобы вылетел! Всю душу уже вымотал.
— Идиот дураком!
— Будем надеяться, что так оно и будет!
— Что ротный ему не поможет!
— Взводные-то — точно. Они к нему задом повернулись.
Тем временем сессия продвигалась вперед. И рота сдавала! Сдавала хорошо!
Были и те, кто не сдавал, но таких было мало. Коля Бударацкий уверенно продвигался к выходу из училища. В нашем взводе сдавали все. Я же сдавал все на «отлично». Тоже неплохо. Оставалось «не залететь» по глупости, и тогда… тогда — ОТПУСК!!! Отпуск!!! Это слово перекатывается на языке, как добрый коньяк или портвейн «Агдам»! Отпуск!!!
Сессия сдана! До отпуска еще неделя. Кто сдал, готовится к отпуску. Впереди еще один караул. Последний караул!!!
Наш взвод — в первый караул. Ничего нового. Все мы знаем. Все мы умеем. Не в первый раз!
Подходит Кириллович.
— Славка! Дело есть.
— Глаголь.
— Выводным на «губу» поставь.
— На посту надоело стоять? Да, и не могу я. Сам знаешь, что выводными только сержанты могут ходить.
— Да, тут такое дело… — «Кирилл» замялся — Там один мой знакомый сидит. Должок имеется.
— Рассказывай.
— Я когда школу заканчивал, выпускной вечер. Все хорошо. До утра гуляли, я не пил.
— Знаю, что не пьешь, ни разу не видел, не слышал. Это тебя не красит. И чего?
— Пошел уже почти утром девчонку провожать. А тут четверо выруливают и на нее. Мол, красотка, пойдем с нами в кусты… Сам понимаешь.
— Вот уроды. Пьяные?
— Выпившие. Ничего не соображают. Я сначала мирно хотел с ними договориться…
Посмотрел на мускулистую фигуру Андрея. Спортсмен, хоккеист.
— Чего смотришь? Драка была. Сильная драка. Не по-детски. Девчонку оттолкнул, крикнул: «Беги»! Потом мне по башке рейкой от скамейки шарахнули, потерял сознание. Они меня ногами отоварили. Сняли часы и туфли. «Лампочку» стряхнули. Я неделю отлеживался. Ходить не мог, мотало. Думал, что все, инвалидом сделали! Оклемался, стал искать. Примерно знал. Они из соседней школы были на год старше меня. Никуда не поступили, так шарахались. Не учились, не работали. У мелких деньги сшибали, к девкам цеплялись. Отморозки дешевые. Один на один зассали бы, а толпой — за здрасьте! Я и узнал, кто такие, только, вот, достать не смог их. На следующий день после драки они в армию ушли. Часы жалко было. Мне родители подарили на выпускной. Золотые, «Ракета» с гравировкой. Пидарасы!
— Ты у них был как прощальная гастроль?
— Вроде этого. А тут мне вчера сообщили, что одна из сволочей в отпуск из армии приехала. И пьяный в горсаду «бушлатился» и ментам попался. Те разобрались и на «губу» притаранили. Военный пусть у военных посидит. Комендант гарнизона ему пять суток впаял. Так он до конца отпуска и прочалится. Сам понимаешь, «замок», должок есть неоплаченный.
— Ну, что, Андрей! Долги надо отдавать! Тем более — такие! Обещать не буду. Составлю проект, пролезет, значит, пролезет!
— Спасибо!!!
И пролезло!!! Поставили Андрея выводящим на гауптвахте!
Начальником караула с нами был капитан Баров! Элегантно подтянут, небрежен. Красавец-мужчина!
На разводе, сверкая золотой фиксой, он обратился к тем, кто заступал на дежурство на КПП-2:
— Мои юные друзья! В окрестностях училища объявилась банда хорьков-педерастов, которые грабят легковые автомобили в ночное время.
— Слышали!
Курсанты кивнули. Уже не у одного офицера ночью разграбили машину. Снимали колеса, разбивали, выдавливали стекла, воровали магнитолы. А то и снимали лобовые стекла.
— Так вот! Мои юные беби! Мой боевой мустанг будет стоять всю ночь под вашей охраной, под окнами второго КПП. И упаси вас Боже, если вдруг по утру я обнаружу, что с моей ласточки хоть шаебочка пропала.
Пауза.
— Я даже не знаю, какова будет моя месть. Извращенный мозг под моей капитанской фуражкой даже затрудняется вот так, с ходу, придумать ее. Но не сомневайтесь ни на секунду, что кровь я выпью у вас всю. Медленно, по капле, до дна… Начну с вашего отпуска. Вам понятно?
— Так точно!
— Что вам понятно?
— Бдить вашу ласточку, как зеницу ока!
— И это правильно!
Для острастки он погрозил пальцем.
Вот и последний караул на первом курсе!
Караул приняли. Смену по постам развели, за ужином ушли. Кириллович доложил, что смену принял.
— На месте твой обидчик?
— На месте. Прежний разводящий рассказал, что тот у него всю душу вымотал. Их там двое на губе. Сначала сидели в одной камере, так второй, под воздействием моего гада, стал тоже говнюком, рассадили, чуть ли не силой, так второй стих. А первый дергается.
— Нарывается, значит?
— Нарывается. Еще как нарывается, — Андрей плотоядно улыбнулся, и встаив пальцы кистей рук друг в друга, вывернул кисти, потянулся. Пальцы защелкали. — Пиздец котенку. Больше срать не будет!
Мы с Мазуром, Гуровым позвали Кирилловича, я им все рассказал.
— Ну, что, Андрюха, пошли, посмотрим на твоего товарища по играм.
— А чего всей толпой?
— Вдруг ты не справишься. Подмогнем!
— Да, справлюсь я. Их тогда четверо было. А один на один — слабак.
— Нам спокойнее будет. Не ровен час — приложишь его, а нам потом вместо отпуска в военной прокуратуре зависать. Скучно. Согласись?
— Согласен. Пошли! — он махнул рукой.
На губе было двое солдат. Сидели они по одиночным камерам. Все стены выкрашены черным «кузбасс лаком», освещение тусклое. Лампочки все заделаны продырявленными консервными банками. Развлечений никаких. Прогулка положена, но кто же тебя выведет? Ладно, своего брата курсанта. Он-то не сбежит. Отсидит свое на гауптвахте и пойдет в казарму. А вот солдат… Тут бывало и дезертиры сидели, которые под судом. Выведи его на улицу, а потом ищи ветра в поле. Сам можешь сесть. На фиг. Закрытого дворика нет.
А почему эти двое сидели по одиночке? Скучно же на губе, одуряюще скучно. Вдвоем можно и договориться, и напасть на курсанта, автоматом завладеть, а там… Потом пусть будет то, что будет!
Андрей достал связку ключей и отпер дверь, за которой сидел его обидчик.
