Дэнни Уоллес - Человек-да
— Ноlа, Марк! — неожиданно крикнул кто-то сверху. Я поднял голову и увидел высунувшегося из окна
крупного лысого мужчину. Он махал Марку.
— Ноlа, Эмилио! — крикнул в ответ Марк, не сбавляя шаг.
Мы пробежали через площадь, на которой подростки курили сигареты и исполняли на клавиатурах какую-то
какофонию. В стенах зияли дырки от пуль, которые, как объяснил Марк, остановившись лишь на долю
секунды, остались со времен Гражданской войны.
— Барселона — самый замечательный город, — сказал Марк. — Я всю жизнь здесь жил — до недавнего
времени. Теперь живу в Италии, в тихой деревушке, но Барселона — мой дом... особенное место...
средиземноморский город Европы...
— Эй, Марк! — опять крикнул кто-то сверху. Не останавливаясь, Марк поднял руку и присвистнул в ответ.
— Ты раньше уже бывал здесь? — спросил он.
— Никогда, — ответил я. — Но мне нравится...
— Марк! — опять крикнул кто-то из окна третьего или четвертого этажа.
И тут меня осенило. Марк свистел только тогда, когда мы шли через жилые кварталы... там, где обитатели
домов в открытые окна могли слышать его свист. Он свистел своим друзьям, людям, которые знали его свист.
Таким образом он оповещал знакомых о своем возвращении в город.
Я тоже попытался свистнуть, как он. Получилось ужасно. Марк рассмеялся и только хотел что-то сказать, как
до нас с конца переулка опять донесся чей-то голос. Мы обернулись на оклик и увидели мужчину, который
махал Марку. Он услышал знакомый посвист, но среагировал с запозданием. Едва не упустил нас. Марк сказал, что он вернется через минуту, бегом возвратился к дому, из которого его окликнули, в три-четыре
стремительных движения взобрался по стене до карниза нужного окна и влез в него. Минутой позже он
появился из двери стоящего напротив здания и небрежной походкой зашагал ко мне. Я ничего не понял.
— Ну что, продолжим...
— Марк, — сказал я. — Ты только что залез в окно одного дома, а вышел совершенно из другого...
— Да, — подтвердил он как ни в чем не бывало. — Должен же я был поздороваться с другом.
Очередной его друг, к которому мы заскочили, владел антикварной лавкой, спрятавшейся на одной из
маленьких улочек. Звали его Олеос, по-английски он не говорил, но очень обрадовался, услышав посвист
Марка. Олеос энергично пожал мне руку. Очевидно, Марк объяснил ему причину моего приезда, ибо Олеос
несколько раз произнес фразу «Si a Todo!», а потом бегом принес откуда-то три старинных бокала и бутылку
виски. Он протер бокалы, наполнил их и по одному подал нам с Марком.
— Si a Todo! — провозгласил он.
— Si a Todo! — вторил ему Марк.
— Si a Todo! — сказал я.
Мне было очень хорошо.
Час спустя мы сидели в тесном, но уютном баре в Старом городе. Когда мы туда вошли, все — и посетители,
и обслуживающий персонал — шумно поприветствовали Марка, барселонского Согласного. Меня это
поразило. Может, он тоже гипнотизер и просто не афиширует свои способности?
После того как мы выпили виски в антикварной лавке, к нам присоединились Олеос со своей маленькой
собачкой по кличке Мервин, немецкий фотограф Йонас и испанская актриса Изабель, приехавшая в бар прямо
со съемок очередной серии телефильма с несколько гнетущим названием «Город моей жизни, как ему больно!».
Марк еще раз всем объяснил, зачем я приехал в Испанию, что на всех произвело огромное впечатление.
— Значит, ты просто решил: да, поеду в Барселону? — спросила Изабель. — Так вот просто?
— Да, примерно.
— Просто потому, что человек, с которым ты познакомился, знаком с Марком?
— Угу.
— И ты просто сказал: Марк, я хочу с тобой встретиться?
— Именно так. И Марк не возражал.
— А потом ты просто сел в самолет и прилетел? В Испанию? На встречу с незнакомым человеком?
Я пожал плечами.
— Да. Случайное совпадение. Человек, с которым я познакомился только благодаря тому, что согласился на
одну работу, познакомился с Марком года два назад, и оказалось, что он тоже всегда говорит «да»!
— La casualidad по existe, Дэнни! — заметил Марк. — Совпадений не бывает! Si a Todo! Только так.
— Si a Todo, — провозгласил Олеос, и все подняли бокалы.
— Да — это прекрасно! — воскликнула Изабель. — На все надо говорить «да»!
В этой маленькой счастливой компании я чувствовал себя желанным гостем. Здесь царила атмосфера тепла и
радушия. Радушного отношения ко мне и, конечно же, к Марку. Мне казалось, что этот человек обладает почти
магнетическим оптимизмом. Будто для него любая неприятность — пустяк. Он любил жизнь, и жизнь отвечала
ему любовью. Может, он жил в ладу с самим собой именно потому, что знал, что для него важно — и друзья в
его списке приоритетов занимали верхнюю строчку.
Но мне хотелось больше узнать о том, что значит для Марка его кредо.
— Марк... можно спросить тебя... ну, ты понимаешь... про твой девиз: «Si a Todo», — обратился я к нему. —
Как это отражается...
Но Марк меня не слушал.
— Дэнни! Яйцо! — сказал он.
Не понял.
— Вот, держи...
Он вдруг произвел на свет яйцо. То есть, конечно, достал его из кармана, а не высидел.
— Яйцо? — недоуменно промолвил я.
— Держи! Это тебе!
Он стукнул яйцо об стол, покатал его и одним ловким движением очистил скорлупу.
— Яйцо для тебя!
Я не знал, как реагировать. Не часто люди, с которыми я общаюсь, достают из карманов яйца и чистят их для
меня.
— Si a Todo, — сказал он. — Возьми яйцо!
— Взять?
— Возьми!
Я мог только предположить, что это некая местная традиция, которой гордятся испанцы, и что, отказавшись
принять специально очищенное для меня вареное яйцо, я оскорблю их национальное достоинство. Я взял яйцо
и поднял его на вытянутой руке, чествуя девушку за стойкой бара.
— Я беру яйцо! — объявил я и сунул его в рот.
— Это что — испанская традиция? — поинтересовался я у немца Йонаса, пережевывая яйцо.
— Нет, — ответил он. — Просто Марк любит иногда съесть яйцо.
— Итак, Дэнни... — обратился ко мне Марк. — Продолжаем говорить «да». Сейчас пойдем еще в одно
место... на открытие клуба. У меня есть приглашения для нас обоих.
— Здорово! — воскликнул я. Торжество. Эксклюзивная вечеринка по случаю открытия ночного клуба в
хипповом первоклассном городе! Я преисполнился новых надежд. Ведь Согласный всегда стремится к чему-то
новому. Марк это знал, и я теперь тоже это знаю.
— Пойдем, нам пора.
Вся остальная наша компания осталась в баре, а мы с Марком отправились на вечеринку в ночной клуб. В
конто веки я не гонялся за возможностями ответить согласием, а соглашался на предложения, на которые
прежде ответил согласием другой человек. То есть это было согласие в квадрате!
Мы шли по городу. На пути нам встретился парень на роликовых коньках, выполнявший упражнения тай-ши.
— Послушай, Марк, — сказал я. — Давай поговорим с тобой о тактике согласия... Я уже несколько месяцев
следую ей, и это здорово, но у меня случались и провалы... я делал такие вещи, которые никогда не должен был
бы делать, и...
— Какие, например?
— Ну... вообще-то мне нравится дакать. А вот последствия не всегда меня устраивают. И... — Я подумал о
Лиззи, потом о Кристен, но отмахнулся от мыслей о них. — ...Я просто хочу убедиться, что делаю это
правильно. Вот ты когда-нибудь...
— Пришли! Вот клуб!
Марк подошел к вышибале, показал ему на меня, сказал что-то. Вышибала кивнул, и нас впустили.
Мне не терпелось переговорить с Марком и спросить у него совета. Но, едва мы вошли в клуб, я оказался
втянутым в разговор с подругой друга его друга, которая, казалось, поставила перед собой цель посвятить меня
во все подробности своей жизни.
— Мой бывший парень летом ездил в Лондон, — сообщила она, в то время как я водил взглядом по залу,
пытаясь найти Марка.
— В самом деле?
Марка я нигде не видел. Только толпы разодетых, стильных, ультрамодных испанцев в самом новом — и
самом изысканном — клубе Барселоны.
— Да. Лондон ему очень понравился.
— Чудесно, — сказал я.
Мимо меня прошел мужчина в костюме. Рубашка на нем была расстегнута до пояса. Он остановился перед
зеркалом и стал изучать свое отражение. По-моему, на лице у него был толстый слой грима.
— Мой бывший, он аферист, — сказала девушка. Я насторожился.
— Аферист?
— Да. Аферист, — подтвердила она.
В ее голосе не слышалось грусти, но мне стало жаль ее.
— Сочувствую.
Мужчина в расстегнутой рубашке все так же рассматривал себя в зеркало, — наверное, любовался собой.
