Сергей Чилая - Донор
- Ми пастроил трубаправод пэрэкачиват нэфт из Азэрбаджан в Батум и Поты, батоно Бориа! Нэфтэдолляри патыкут скоро рэкой! - разговорилась желтая шуба, взрываясь на согласных и ударяя каждую гласную букву...
При слове Поти по коже БД пробежал мороз, и он подумал, что угроза может исходить от этих заносчивых парней, странным ветром занесенных на любимый чердак... Фиолетовый цвет густел, оседая на лицах грузин...
- Ваш с-сосед Азербайджан не т-только т-транспортирует нефть, он д-добывает ее... Это более п-прибыльный бизнес. Он должен быть б-огатым, как Кувейт или Катар. Надеюсь, вы п-понимаете это. Однако нищета ваших южных братьев-азербайджанцев кажется п-просто ужасающей... как, кстати, и п-поразительная б-бедность бывшей солнечной Грузии.
- Обыжаэш, батоно Бориа! - сказал грузин, белея лицом.
- Нет, г-генацвале, к-констатирую. П-правительства двух ваших стран ведут себя, как...с-саранча, - стал заводиться БД и увидел второго грузина, который пропускал Марфу в открытую дверь, чуть придерживая за тонкую талию, легко угадываемую под старым мужским драповым пальто...
- М-м-марфа! - не обращая внимания на шум, тихо произнес БД.
Девка дернулась, замерла и стала медленно поворачиваться. Мужская рука напряглась на ее талии, стараясь подтолкнуть монашку к выходу. БД мощно просигналил владельцу шубы. Тот резко опустил руку, будто кто ударил по ней, и замер. Марфа удивленно оглянулась и вернулась к столу, села подле Пал Палыча.
Вскоре БД забыл о грузинцах, неведомыми путями попавшими на гулянку, и погрузился в мутную пучину вседозволенного тяжелого и надрывного чердачного веселья:
- Поехали! - сказал БД, придвигая банку с выпивкой бывшему офицеру КГБ. - П-первый станет п-последним, а п-последний - первым...
- Да! - поддержал Пал Палыч. - Почти в каждом из присутствующих здесь спит гений...
- ...И с каждым днем все крепче, - подытожил БД, понял, что давно и сильно пьян, и перестал интересоваться окружающим миром. Сейчас ему были дороги две вещи: зачехленный Compaq, висящий на плече широким ремнем, и Марфа, за бедро которой он цеплялся изо всех сил.
Он проспал минут тридцать. Кто-то тряс его за плечо:
- Слышь, БД! Просыпайтеся, значит...
Он поднял голову и почувствовал, как нестерпимо болит шея, натруженная висящим на груди компьютером.
- Там... это... вашу бабу грузиныебутну! - маленький мужичонка в драном ватнике и зимней солдатской шапке-ушанке с красной звездой нервно переминался перед ним.
- Не г-гони... Что?.... Что ты сказал, п-придурок?! - сознание медленно возвращалось к БД...
Чердак представлял собой жалкое зрелище: неподвижные, всхрапывающие, темные фигуры на полу, неотчетливое копошение по углам, бормотание, перебранки и отвратительный запах рвотных масс, человеческих испражений и немытых тел.
За командирским столом рядом с БД, уткнув головы в сложенные руки, спали Пал Палыч и Нилс. Натыканные в еду окурки и пролитая выпивка усиливали густой дух отгулявшего праздника.
- БД! Вашу бабублядьэти черножопые...! - надрывался красноармеец.
- Идем! - БД резко встал, отшвырнув Compaq. - Куда?!
- Погоди шуметьблядь! - придержал мужик. - Пал Палыча будить надо, в натуре... Вам одному не сладить. Здоровые мужики оне... эти с Кавказа...
- Идем! - настаивал БД.
- Нуихуйстобой! Пожалеешь. - Красноармеец, не оглядываясь, зашагал в дальний угол чердака.
Чердачная публика, сидевшая тесным кругом на корточках, расступилась, завидя БД. Две горящие свечи, вставленные в граненые стаканы на полу, странно подсвечивали средневековую по своей иезуитской изощренности картину: Марфа, белея стройным телом, стояла с закинутым высоко на плечи пальто, согнутая пополам меж двух грузинцев в смешных фуражках и желтых шубах-дубленках. Мужчины тяжело дышали. Раскрасневшиеся, почти фиолетовые, лица блестели от пота... С какой-то исступленной жестокостью и остервенением, не приспустив штанов, лишь раздернув молнии, они хаотично всаживали с двух сторон свои члены в рот и влагалище женщины..
Он увидел, как Марфа от стыда или наслаждения вжимает такое же красно-фиолетовое потное лицо в джинсовый пах того, что повыше и постарше, обхватив его бедра руками, и пригибает каждый раз попку к полу, чтобы избавиться от второго или лучше почувствовать его в себе, стоящего сзади, по-хозяйски расположив смуглые волосатые руки на тонкой белой талии послушницы... Он вспомнил слова, которые любил повторять когда-то Лабораторной публике, не особенно вдумываясь в смысл: "То, что другие называют грехом, у себя мы считаем экспериментом".
БД смотрел не отрываясь, вбирая в себя шумное частое дыхание и стоны спаривающейся группы, в каком-то мазохистком желании поистязать собственные душу и плоть, но с удивлением обнаружил, что не чувствует ни ревности, ни жалости к Марфе, корчившейся перед ним в судорогах оргазма, такого яркого и яростного, что хотелось участвовать самому...
"Все можно познать, кроме себя," - вспомнил он Стендаля, продолжая удивляться и не испытывая злобы к двум грузинцам прямо в фуражках трахавших Марфу на потеху чердачной публике, чтоб унизить его или вынудить совершить что-то непотребное... Мужичек-красноармеец, что привел его сюда, мастурбировал неподалеку тонкий, похожий на огрызок карандаша, пенис.
"Цена свободы - вечная грязь," - подумал БД и увидел на Марфе сапог с расстегнутым голенищем на полу, почему-то один, и улыбнулся... Постоял немного, сосредоточено глядя перед собой, повернулся и зашагал прочь...
- Падажды, дарагой! Куда спэшиш?! - ударил вслед оглоблей гортанный голос того, что повыше. - Мы эсчо нэ кончыл! Скоро забэреш свой баба...
Похахатывая и часто дыша, грузин продолжал выкрикивать злые, горькие слова, но БД не слышал ничего, кроме ненавистной мелодики гортанного голоса, взрывавшегося на согласных. Он повернулся и пошел обратно, наливаясь с каждым шагом всепоглощающей ненавистью к самому себе, старому, беспомощному и жалкому; к вечно несправедливым к нему грузинам, к страстотерпице Марфе уличной девке; к вольному рижскому чердачному народцу, оторопевшему от его непривычного вида, пока наконец не подошел вплотную к трахавшемуся трио, похожему на кентавра, занятого любовью с самим собой...
Близко завидя БД, грузинцы остановились. Тот, что повыше, попытался высвободиться из плотного кольца Марфиных рук, но она продолжала удерживать его, дергаясь телом и глухо постанывая в затянувшемся оргазме или пароксизме стыда, уткнув лицо в неподвижный мужской пах...
БД несильно толкнул Марфу руками в голый бок, и она упала, перекатившись на спину, некрасиво растопырив от неожиданности ноги. БД повернулся к тому, что повыше: мужчина равнодушно заталкивал в штаны скользкий фиолетовый член, не желавший возвращаться на место... Тренированным, без замаха, коротким ударом ноги БД ткнул его в нижнюю треть голени: мужик согнулся и побелел лицом от боли, смешная фуражка упала, обнажив большую лысину в капельках пота, пересеченную несколькими полосками длинных волос. БД отступил на шаг, отвел ногу и со всей силой направил ее в ненавистный пах, туда, где слизисто поблескивал пенис, только что извлеченный из Марфиного рта... Грузин коротко взвыл и рухнул подле девки, придерживая руками мошонку, раздувающуюся гематомой прямо на глазах.
"Если бы месть не была такой сладкой, прощать было бы гораздо легче..." - успел подумать БД и почувствовал, как что-то холодное и острое, скользнув сзади по ребру, легко прошло сквозь плевру и, проникнув в легкое,остановилось, сделавшись горячим...
"Средняя доля, - промелькнуло в мозгу. - Совсем не больно... Я ошибся, Господи! Самая сладкая месть - прощение... Сейчас станет трудно дышать... Нет... Сначала я просто не смогу сделать глубокий вдох из-за пневмоторакса... Почему так холодно?... Легочная ткань не кровоточит сильно... Я плыву куда-то... значит нож... длинный... и проник в магистральный сосуд... или камеру сердца... и изливается кровь в плевру... сейчас разовьется гемоторакс... развился уже... надо ставить дренаж... нет... никакой анестезии... маленький разрез... вставляйте трубку скорее... нечем дышать... сам не могу... тогда пункцию... на войне... как на войне... надо успеть повернуться... поглядеть на этого сукиного сына из... Кахетии... с таким холодным... горячим ножом... война закончена... когда похоронен... последний солдат... Суворов... генералиссимус... здравствуй Кузяша... как я рад... похоже получилось Учитель... живой рудимент организма грядка-матка Маня с самоперфузией... высокими адаптивными свойствами... и полиморфизмом... смесь генетики... экспериментальной хирургии и биотехнологий... вызрела чтоб выращивать органы-клоны... записей нет... Марфа... прости... виноват я... закрывал глаза... не помыкал... думал каждая личность... вселенная.... надо сохранять... целостность ... только не говори мальчикам... как я умер... Даррел... для них я... на другой... планете... чудовищная закономерность... нет... не набор хромосом... просто набор случайностей... никем не стал до конца... так жаль... дайте дописать только... только дайте дописать... то что начал... до конца... написать... написать только... на Господа... уповаю... пусть избавит...пусть спасет... спасет... если угоден Ему... Be not far from me... for trouble is near...
