Ольга Скубицкая - Нф-100: Небо в зеленой воде

- Она, похоже, забыла подкрасить губы, - кидая англичанину тюбик, насколько это было возможно, равнодушно, констатировала я. 'Дура, ну какая же я дура, - распинала себя мысленно. - Нафантазировала бог знает чего. Да мы не люди, да я единственная особь его вида на планете, но это ничего не изменит, мы живем человеческими жизнями, и его заполнена до предела прекрасной девушкой. К тому же он не способен испытывать то, что преследует меня по пятам все мои жизни, все наше прошлое служит тому доказательством'.

Он поймал помаду и поставил на журнальный столик, а я поймала себя на мысли о том, что не завидую белокурой представительнице человечества, да она могла находиться с ним, но у нее было ровно столько же шансов получить отклик души англичанина, как и у меня, а точнее, ноль в бесконечной степени.

- Не волнуйся, она все успела.

- Мне неудобно здесь находиться, я хочу уйти.

- Это мы уже обсуждали. Хочешь есть? - Даниэль раскрыл ладонь, и телефонная трубка поплыла к нему по воздуху.

- Нет. - Я силой потянула ее в обратную сторону и положила на место. - Не собираюсь нервничать, ожидая, когда вернется твоя женщина и закатит нам скандал.

- Она не вернется, - рявкнул наконец он, судя по всему, порядочно взбешенный. Я еще разок обвела взглядом комнату гостиничного номера. Скорее всего, он говорил правду. За все время пребывания здесь я заметила лишь один предмет, свидетельствующий о присутствии тут женщины, но других следов не видно было даже в ванной. Ни фена, ни крема, ни женского шампуня, ни обуви в прихожей, ни верхней одежды в платяном шкафу. Все личные вещи, попадающиеся на глаза, принадлежали мужчине

- Все? Ты довольна? Можешь заглянуть за занавески и под кровать, чтобы убедиться.

Поднявшись над креслом и гордо задрав подбородок, я полетела к выходу, не собираясь больше терпеть его. Господин Вильсон остановил меня силой, не вставая с дивана и не поворачиваясь.

- Извини, после твоего появления все в жизни идет наперекосяк, не люблю перемен, не люблю вспоминать, каким я был, а чем больше ты со мной, тем больше мерзости всплывает. Ты не виновата, но раздражение уже накопилось. Я убивал тебя, а ты даже уже не злишься, а волнуешься о том, о чем и не должна.

- Успокой свою взбаламученную совесть, судя по всему, жажда убийства у нас в крови. Кстати, как думаешь, зачем мы уничтожили целую цивилизацию? - Я сделала вид, что спокойна, но к горлу подкатил тошнотворный комок.

- Ну, во-первых, мы почему-то остановились, не успев убить всех, а во-вторых, пожалуй, ты уже в курсе, с какой интонацией я произношу 'не знаю'. - Он полетел в спальню, и мне ничего не оставалось, как только последовать за ним.

- Единственное, что мне удалось выудить из мыслей Разного по этому вопросу, что такова наша цель, задача, миссия, называй, как хочешь, что нужно очистить планету для возрождения. Но почему-то отсутствие во времени велдов океана нас остановило, похоже, это одно из обязательных условий. Сразу говорю, расшифровке не поддается, подоплек и предположений можно найти море, и еще моя способность соображать снизилась практически до нуля.

- Зато сейчас океанов в избытке, - ляпнула я и тут же испугалась вереницы мыслей, пронесшихся в голове.

Судя по перекосившемуся лицу, англичанин тоже догадался, какой сюрприз готовит нам растущая сила.

Мы оказались у кровати, и Даниэль, ткнув в нее пальцем, как всегда своим выводящим из себя приказным тоном сказал: 'Поспи'. - Я вытаращила глаза и он, конечно, заметил мое замешательство.

- Успокойся, я устроюсь на диване. - Короткий светлый диван стоял тут же у стены. Но меня заботило совсем не то, что пришло ему на ум. Спать действительно хотелось невыносимо, я на последнем издохе держала веки открытыми, вот только перспектива отдыхать там, где еще недавно делили ложе англичанин и его любовница, казалась отвратительной. Не знаю уж, чего в тот момент во мне было больше, ревности Я - Элизы, смущения Я - Амелы или упрямства Я - Арины, но я тут же запротестовала.

- На диване спать буду я.

- Предупреждаю, он узкий и неудобный, - пытался уговорить англичанин. Гостеприимство, судя по всему, он унаследовал из жизни, проведенной на российских просторах. Не дожидаясь остальных протестов или каких-нибудь дурацких предложений, вроде переодевания в его одежду, я быстро притянула лежащий на краю кровати плед, опустилась на диван, укрылась и отвернулась к стене. За спиной завозился и через пару минут затих англичанин.

Человеческое тело очень сильно отличалось от тела велда, второе отдыхало в любом положении, зависая прямо в воздухе, средний велд никогда за свое существование не касался даже земли, человек же в силу своего физиологического строения нуждался в опоре. Сущность внутри меня комфортней чувствовала себя в воздухе, но потребности человеческого тела требовали мягкого ложа и, хотя узкий и короткий диван не вполне отвечал этим запросам, глаза закрылись моментально.

Мне снились кошмары: реки кислотно-желтой крови, закопанные в пепел тела велдов, между которыми лежала и я металлическим безжизненным куском. Затем под ногами горела и трескалась земля, картинка окружающего мира тряслась как ненормальная, и под конец меня мучительно долго затягивало в черную космическую дыру, от нее почему-то исходило тепло и дурманящий человеческий запах, но больше всего страданий доставляло то, что все это происходило в мертвой какой-то замороженной тишине. Чернота коснулась щеки и я, закричав, вывалилась в реальность.

Свет дня уже слегка потускнел и, преодолев жалюзи, выглядел очень мрачно. Тело чувствовало себя слишком комфортно, но я точно помнила, что скромное ложе, на котором я уснула, было не слишком удобным. Как я оказалась на кровати рядом со спящим Даниэлем догадаться было не сложно, ему даже на руки брать меня не пришлось. Его упрямство на этот раз взяло верх над моим. Он спал на краю, отодвинувшись от меня на самое большое расстояние, какое только позволяли размеры кровати, а сила спокойно колыхалась внутри нас, как море во время штиля.

Я скользнула взглядом по комнате, стараясь не думать о женщине, недавно жившей здесь. Безликие отельные номера порою обретают характер и душу, заполняясь вещами временного хозяина. Она почти не оставила вещественных доказательств своего присутствия, лишь в воздухе улавливался едва заметный аромат приторно-сладких восточных духов. На прикроватной тумбочке лежал тяжелый серебряный браслет с каучуковыми вставками, судя по нему, Даниэль обладал оригинальным вкусом, книга на полке, раскрытая обложкой вверх, краешек темно-синего галстука, застрявший меж прикрытыми створками шкафа, а с другой стороны около спящего мужчины толстый альбом из плотной бумаги и упаковка простых карандашей.

Ровное спокойное дыхание поведало о том, что в данный момент англичанина не терзали ни прошлое, ни настоящее и уж тем более будущее. Я повернулась набок и стала беззастенчиво рассматривать его лицо. Больше всего мне хотелось защитить человека, лежащего рядом, от всей мерзости этого мира, от всего, что нам угрожало, от массы того, что, как я чувствовала, еще предстоит преодолеть. Желание даже для самой себя выглядело абсурдно, сильный взрослый мужчина, конечно, не нуждался в моей защите, скорее уж нуждался в избавлении от меня. Все было бы так, если бы он был просто мужчиной, а я просто женщиной, но эти определения к нам более не подходили.

Он повернулся набок и, глубоко вздохнув, протянул по покрывалу руку. Даже во сне лицо оставалось суровым и сдержанным, хотелось провести пальцами по твердым скулам, коснуться плотно сжатых губ. Пока я сдерживалась, пытаясь обуздать свихнувшиеся мысли, сила опередила меня, оборачивая мужское тело бархатными объятьями, трудно приходилось одновременно держать под контролем и эмоции и силу. Даниэль вздрогнул во сне, вскинул ладонь и снова уронил ее на покрывало. Я погладила его пальцы успокаивающим жестом и с удовольствием ощутила теплоту кожи. Придвинулась ближе и присела в воздухе чуть выше кровати, вглядываясь в холодное, с оттенками демонического, лицо.

Как и все, раньше я старалась не совершать опрометчивых и глупых поступков, а сейчас как никогда была уверена, что пожалею о содеянном, но не могла совладать с собой. Миг, пока мои губы приближались к нему, показался тягучим, словно миллионы лет одиночества, зато мягкость и теплота его губ под моими превратилась в шокирующее откровение. Я зависла над ним, медленно пробуя на вкус каждый миллиметр тонкой алой кожи, чувствуя, как сила кружит меж нами, извиваясь и притягивая все ближе. Тело реагировало буйно, кровь горела внутри зажигательной смесью, но физические ощущения трудно было даже сравнивать с эмоциями - властными, мощными пожирающими изнутри. Щупальца энергии пропитали каждый уголок комнаты, упирались в стены и окутывали дурманом уже еле соображающий мозг. Через томительно-сладкие секунды я почувствовала, как часть силы Даниэля тянется, обволакивая меня невесомым коконом, его веки вздрогнули, раскрывая топь изумрудных глаз. В них смешались не до конца слетевший сон и обостренное удивление. Я отпрянула, но его щупальца не отпустили меня, продолжая держать в объятьях силы, будто глупую муху путы паука. В первый раз за наше знакомство я распознала в его лице сомнение, он долго обдумывал слова, и я успела приготовиться к полномасштабной ярости в его исполнении, но, вопреки предположениям, так ее и не дождалась.