ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ
Вы знаете, я встречал людей, которые писали всякие мемуары по поводу моей покойной матери, и я могу сказать, как врут мемуаристы. Я думаю, что Будда не исключение, в данном случае. Про него тоже врали, но тем не менее три корзины мемуаров — это первичный источник III в. до н. э. А сам он скончался в V в., примерно за двести пятьдесят лет до того, как эти мемуары были опубликованы.
Дальше буддизм распространялся, но не в этом дело. Как видите, постановка проблемы, цели, направления, задачи — все было совершенно отлично и от персидского, и от эллинского вопросов и развития культуры.
Сказать, что Будда был религиозным человеком или антирелигиозным, — просто нельзя, потому что этих понятий он не знал. Он, конечно, признавал, что есть боги, это каждый понимает — дэвы, ну а как же, куда же они денутся, — есть, конечно. Но молиться им он не рекомендовал, потому что они существа хотя и не вечные, но долговечные, достаточно долговечные. А чего им, собственно, молиться?
Но если какая-то старушка пришла и говорит: «Учитель, я привыкла молиться Индре, могу ли я достигнуть этим путем спасения?»
Он: «Да, бабушка, молись Индре, этим путем ты тоже придешь ко спасению».
То есть ему это было абсолютно безразлично. Когда его спрашивали, как устроен мир, то он отвечал вопросом на вопрос: «А какого цвета волосы ребенка нерожавшей женщины?»
Ему говорили: «Учитель, что ты глупости спрашиваешь? Раз она не родила, нет ребенка, значит, нет волос и нет цвета».
«Так вот, — говорит он, — и мира нет. Чего ж вы меня глупости спрашиваете? Это только то, что вам кажется — это обман чувств».
«А что же есть?»
Что он говорил, я вам не могу сказать, но думаю, что и никто не может сказать. Но впоследствии (уже по трудам последующих буддистов) выяснилось, что есть поток дарм.
Дарма — слово, имеющее сорок семь значений, но в данном случае нужно предпочесть одно из них, один из нюансов. Дарма — квант закономерности. Это не материальный атом, это не идея платоновская, — нет. В мире существуют причинно-следственные связи, которые квантуются. Каким образом, я сейчас объяснить не могу, я просто сообщаю, что так есть. И квант закономерности называется — дарма. Еще дарма означает закон. (То есть у этого понятия много значений.) И вот они несутся и сталкиваются и иногда образуют — сканды, а сканды в сочетании (по нескольку сканд) образуют душу человека. И душа эта может либо достичь нирваны, либо не достичь. Потому что если она сильно нагрешила, то она разваливается на свои составные части и теряет индивидуальность. Потому что индивидуальность души — это сочетание сканд, а если нет сочетания, тогда нет и души, — пропала. Как Пер Гюнт,[404] которому говорили, что его душу пустят на переплавку, потому что он, вообще говоря, очень подло себя вел.
Поэтому важно достигнуть совершенства, а совершенства можно достигнуть только одним способом — через человеческое существование, ибо:
— дэвы не могут достигнуть совершенства, им и без того хорошо, они долго живут и поэтому не эволюционируют,
— ни асуры, которые слишком заняты. Они все время готовятся к войне с богами, а после очередного поражения — опять готовятся. Так что им просто некогда заниматься совершенствованием;
— животные? — Они неразумны, они не знают, что нужно стремиться к совершенству;
— демоны, живущие в преддверии ада — прета, или бириты — они, понимаете, — все время голодны. Их изображают так: большущая головища и маленький ротик — диаметром с булавку, тоо-о-нкая шея, вот такое вот пузище, ножки и ручки. И поэтому когда он хочет есть, то он не может себя насытить: через такой узкий рот и такую тонкую шею не проходит достаточно пищи, поэтому он и страдает от голода. А если он вливает жидкость какую-нибудь или какой-нибудь питательный бульон, то это из него выходит огнем, и поэтому он очень недоволен.
Но и это еще ничего. А там — в подземельях, в низовьях ада живут таму. Ну, про тех ничего нельзя сказать, только то, что им очень плохо, еще хуже. Так им, когда они страдают, где уж тут совершенствоваться!
Совершенствоваться может только человек. И поэтому весь смысл в том, чтобы совершенствоваться через ряд перерождении, — стать святым и, наконец, — попасть в нирвану.
Друзья мои, если бы эллину, или персу, или нам с вами предложили бы попасть в нирвану и, ничего не делая, существовать, не имея возможности ничего воспринять, ничего сделать, никому помочь, не услышать зова, вообще ничего, так мы бы, пожалуй, не пожелали такого конца. Да и те — не желали. А вот индусам это почему-то нравилось; китайцам — нет.
И поэтому китайцы создали два учения, совершенно не похожих на три, мной перечисленные.
Китай в VIII и VII вв. до н. э. был расколот на большое количество государств. Я не могу сказать на какое, потому что для каждой эпохи, для каждого десятилетия, — будет свое. Они все время воевали друг с другом, уничтожали друг друга и овладевали землями и богатствами друг друга. Причем не людьми, нет, они не покоряли людей, они убивали их и заселяли освобожденные земли своими потомками. Вот такое безобразие продолжалось у них с VIII по III в. до н. э. И даже выражение было — «вырезать город», то есть убить всех, включая детей. А потом своими детьми эту страну населить. Потому что у китайцев женщины рожали детей ежегодно, и каждая женщина производила за свою жизнь 15–20 детей. А в благодатном климате прокормить их можно было. Болезней особых тоже не возникало, и поэтому размножение там шло такое, которое стимулировало и массовое уничтожение соседей.
Но жить в таком кошмаре было более чем трудно, и поэтому возникли идеи выхода из постоянной войны, тотальной, братоубийственной, омерзительной войны. Одно из них возглавил известный Кун-цзы, которого стали называть Кон-фуцзы (фу — это выражение уважения к нему) — Конфуций.[405] Другое направление возглавил его младший современник Лао-цзы,[406] который был у одного князя библиотекарем, а потом ушел в отшельники. (Всё из библиотеки начинается, заметьте.)
Конфуций сказал, что, конечно, кругом делается очень много безобразий, но это потому, что люди необразованны, надо их научить. Надо ввести просвещение, научить их чувству долга, и тогда они будут вести себя прилично. Были введены три категории долга: высший долг — по отношению к родственникам; второй долг, ниже рангом — по отношению к общине; еще ниже — по отношению к государству, то есть интересы родственников надо было предпочитать интересам государства.
Например, был случай даже, когда какой-то старикан занялся кражей (не то овец, не то ослов — кого-то скота), и сын на него донес. Так вот, Конфуций это осудил и сказал: «Он, конечно, крал у своих соседей, у общины. Но сын должен был уговорить старика, чтобы тот вернул это украденное или вообще перестал бы этим заниматься. Потому что долг отца к сыну (членов одной семьи) выше, чем долг по отношению к общине.
А если община страдала от князя какого-нибудь или вана, то надо было интересами общины руководствоваться в первую очередь. А клан уже после нее шел, в третью очередь — после семьи и общины.
Что же было основным в учении Конфуция? Он хотел научить всех ванов, как правильно себя вести, как управлять государством, как соблюдать церемониалы и обычаи и как отражать иноземных варваров — жунов и мани, которых было очень много и которым китайцы тоже жизни не давали. Но как это воспринимали эти самые ваны (это среднее между царем и князем, это такой китайский титул), это можно понять. Каждый человек, особенно начальник, терпеть не может, чтобы его учили. И поэтому Конфуцию приходилось бегать от одного князя к другому, потому что ему за поучения и за назидания грозили всякие наказания, вплоть до смерти. Но он бегал с учениками своими, труды свои оставлял, рассеивая их по Китаю в огромном количестве, школу создал. И конфуцианство просуществовало вплоть до середины XX в., пока не было запрещено уже совсем недавно.
А Лао-цзы пошел по другому пути; он сказал, что все установления человеческие — дрянь, что надо подражать природе. Надо идти на гору. (Гор там было много, и все они были лесистые. И климат теплый: снег южнее хребта Циньлин, вот этого хребта (Л. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. Ред.) не выпадает вообще, так что можно круглый год сидеть на природе.) И надо сидеть на природе и подражать животным, птицам, изучать законы Вселенной. Надо стараться понять, как погода изменяется, и вызывать дождь, когда нужно. Надо понять, как будущее сменяет прошедшее, то есть научиться гадать. Надо изучить человеческий организм, чтобы лечить его. Надо изучить, как растут растения, родят животные, то есть он рекомендовал заняться естественными науками.
