Станислав Говорухин - Вертикаль. Место встречи изменить нельзя
— Ума не приложу, как пираты обнаружили их, — задумчиво сказал капитан.
— А, черт! — Второй помощник стукнул кулаком по колену. — Так удачно все складывалось…
— Да тут целый Эрмитаж! — воскликнул старпом, заканчивая осмотр экспозиции. — Чтобы вернуть эти сокровища, их главарь пожертвует многим! — Он тронул рукой богатую золотую раму, которая обрамляла довольно скромную картину. Хотел приподнять, чтобы почувствовать тяжесть материала, но картина не шелохнулась. Она плотно сидела в стене. Старпом удивился, тронул рукой соседнюю картину — та висела нормально. Он вернулся к золотой раме, попробовал сдвинуть ее влево, вправо — картина вдруг мягко тронулась с места. Под ней на окрашенной под бук поверхности панели чернело едва заметное отверстие для ключа. Все стали рассматривать тайник. Володя постучал кулаком по панели — она отозвалась низким металлическим звуком.
Механик быстро выскочил из каюты. Вскоре он вернулся с боцманом, который держал в руках автогенный аппарат. Раскаленный резец коснулся стальной обшивки сейфа. Посыпались искры.
Сейф вскрыли — он был битком набит пачками денег. Капитан стал вываливать их на пол, добираясь до глубины сейфа. Тут были ямайские и родезийские фунты, малайские доллары, бирманские кьяты и таиландские баты. Капитан вынул какую-то книжечку, испещренную цифрами, бегло пролистал ее, отложил в сторону.
Груда бумажных денег возвышалась на полу.
— Сколько людей погубили из-за этих бумажек! — задумчиво протянул старпом. Концом ботинка он раздвигал пачки и, наклонившись, разглядывал их, словно пытаясь прочесть их кровавую историю.
Больше в сейфе ничего не было. Капитан протянул старпому пачку листиков, похожих на визитные карточки:
— Почитай. Похоже, это личное досье капитана. — Он снова вернулся к испещренной цифрами книжечке. Задумался. Сел в кресло. — Боцман, какая глубина на якорной стоянке? Пойдите измерьте!
Боцман удивился, ушел выполнять задание.
— Ах, какие подлецы! — вырвалось у старпома, который просматривал записи пиратского капитана. — Вы только послушайте! — Он стал читать: «Стабб. Воевал во Вьетнаме. На счету расстрел мирной деревни. Дезертировал в Африку. Наемник. Покушение на Агостиньо Нето. Умеет безошибочно выбрать хозяина. До конца верен только деньгам. Снайпер. Отлично владеет ножом. Ложь — вторая натура, часто не знает сам, когда говорит правду. Отличный работник. Слабости: любит мать, посылает деньги ей и невесте». — Старпом сделал паузу, посмотрел на товарищей. — Каково? Любовь к матери — слабость… — Он взял другую карточку. — А вот наш знакомый. Послушайте, Иван Ильич!
Но Иван Ильич не слышал. Он с головой ушел в цифры и о чем-то напряженно думал.
Старпом продолжал:
— «Салих. На счету восемь кораблей. Террорист. Разыскивается Интерполом за угон и уничтожение заложников «Боинга-747». При побеге из тюрьмы задушил надзирателя. Любимое выражение: «Пулю в живот, и никаких проблем». Легко переносит побои. Редко пьянеет. Умеет отыскать в человеке худшее. Садист. Ярый антикоммунист. Отличный профессионал, но опасен: ждет удобного случая, чтобы взять дело в свои руки…»
Вошел боцман.
— Девять метров, товарищ капитан! — доложил он.
— А в футах? — Капитан перевел взгляд на старпома.
Старпом пожал плечами:
— Тридцать один…
— Так вот! — Капитан поднял над головой книжечку. — Фарватер у нас в руках! Место якорной стоянки — тридцать один фут. Зюйд-вест, сто метров — двадцать восемь футов… Это карта промера глубин!
— Потрясающе! — тихо восхитился Володя Сердюк.
— А как же женщины? — спросил механик. Казалось, его одного не обрадовало открытие капитана.
Капитан помрачнел:
— Нет, Сережа. Тут мы бессильны. Только погибнем сами и погубим дело.
— Чем быстрее мы выберемся отсюда, тем больше шансов спасти их, — сказал старпом. — Пираты поймут: единственная возможность продлить себе жизнь — это сохранить заложников. Иначе им пощады не будет. Это они понимают.
— Нет, — возразил механик. — У них остается шлюпка. Она не вместит всех. Они убьют свидетелей и уйдут с острова.
— Что ты предлагаешь? — сухо спросил капитан.
— Напасть ночью на лагерь и освободить заложников.
— Другими словами, красиво погибнуть… Пираты только и ждут этого.
— Во всяком случае, я не могу бросить их. Я остаюсь.
— Тут командую я!
— И тем не менее я остаюсь.
— Сдайте оружие!
Механик недоуменно посмотрел на него.
— Вы арестованы! Штурман, возьмите у него пистолет и отведите в каюту!
Володя подошел к механику, протянул руку за оружием. Механик посмотрел на него потемневшими от гнева глазами:
— Знаете, кто вы все?!
— Дай пистолет! — сжав губы, потребовал Володя. — Так будет лучше для тебя. Идем!
Когда механик и второй помощник вышли, капитан сказал:
— Я разделяю чувства Веремеева. Я бы сам с радостью отдал жизнь за наших несчастных товарищей… Но если мы погибнем, исчезнет единственная возможность избавить тысячи людей от смертельной угрозы существования пиратов. И поэтому я приказываю: поднять якорь!
Со скрежетом выбрали якорь.
Услышав это, в пиратском лагере заметались фигурки.
Корабль стал медленно двигаться в сторону открытого океана. Боцман на носу судна все время мерил глубину, передавал результаты на мостик.
Вот и узкий проход. В темно-аквамариновой глубине его чернели тут и там подводные рифы. Приливное волнение между скалами затрудняло маневренность судна.
По скалам левого берега уже бежали пираты, стреляли на ходу. С судна редко отвечали — стрелять было некому, все занимались работой. Чтобы пройти узкость, нужен ювелирный расчет, а на мостике стоять невозможно. Вокруг вились пули. Судно пару раз с треском прошлось по краю острого рифа.
Наконец пираты остались чуть позади. Капитан, перегнувшись через крыло мостика, непрерывно командовал:
— Левая машина, стоп! Правая, малый вперед! Правая, стоп! Левая, малый назад!
Впереди уже виднелся просвет чистой воды.
И тут все увидели мину — черный шар с рогульками по бокам.
— Стоп, машина! — скомандовал капитан.
Но корабль еще двигался по инерции вперед. За этой миной видны были другие. Рогатая смерть приближалась.
— Не стреляй! — Капитан едва успел ударить по руке старпома. Пистолетный выстрел прошил воду рядом с миной. — Волной от взрыва нас выкинет на скалы… Багор! — закричал он вниз, на палубу.
Но какой там багор! Боцман наскоро обвязал себя линем вокруг пояса, перелез через борт. Стеценко и еще один матрос вцепились в него.
— Руки! — заорал на них боцман. — Держите линь!
Он стал спускаться по вертикали форштевня. Мина — вот она рядом. Сейчас он коснется ее. Осталось несколько сантиметров. Боцман зажмурился.
Взрыва нет. Шар мягко вошел в его ладони. Боцман держал его, пока корабль набирал задний ход. Когда движение назад стало ощутимым, боцман мягко оттолкнул от себя мину…
— Они возвращаются. — Капитан пиратов отнял от глаз бинокль.
Салих спросил:
— Приготовить шлюпку?
— Не надо их торопить. Если они согласятся на наши условия, дадут знать сами. Но они не согласятся.
— Почему?
— А ты бы как поступил на их месте?
Салих ухмыльнулся.
— Так вот, если хочешь, чтобы тебя обманули, считай себя умнее других…
— Тогда они попробуют напасть на лагерь и освободить заложников.
— Молодец, малыш. Ты на верном пути.
— Удвоить караул?
— Нас осталось мало…
— Их меньше.
— Сколько?
Салих пожал плечами.
— Мы ничего не знаем о них. Это упущение. А ведь у нас их пленные.
— Понял, Мастер.
— Только полегче. Не забывай, что они еще и товар. Они могут спасти тебе жизнь. Кто помогал им?
— Думаю, это девчонка…
— Это она убила Ольми?
Салих кивнул.
— Нашли?
— Куда она денется…
— А если они попытаются разминировать проход и уйти? — вернулся капитан к прежним размышлениям.
— Послать и туда людей, Мастер?
— Мы будем вынуждены разделиться…
— Они тоже. Кто-то должен остаться охранять корабль.
— Резонно. И все-таки нам нельзя ввязываться в открытый бой. Надо знать их решение. Надо подтолкнуть их на него…
— Как?
— Как? — задумчиво переспросил капитан. — Как это сделать?..
Наташа сидела в кресле, руки ее были заломлены назад и связаны за спинкой. Над ней склонился Салих. Другой пират, белозубый молодой парень, сидел в углу, тянул через соломинку молоко из кокосового ореха и с интересом следил за ходом допроса.
— Ну? Будешь говорить? — Салих приблизил свое лицо к лицу Наташи: — Сколько вас? Кто принес вам воду и пищу?
