Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 11 2010)
Другое важное открытие в области аппаратной телепатии принадлежит американской группе исследователей под руководством Марсела Джаста из Карнеги Мэлон университета (Marcel Just, Carnegie Mellon University). Они изучали представление отдельных слов в головном мозге. Действительно, при чтении мыслей словба едва ли не важнее образов. Слово формирует мысль.
“Я слово позабыл, что я хотел сказать. / Слепая ласточка в чертог теней вернется”, — писал Осип Мандельштам. Где располагается этот мандельштамовский “чертог теней”? Функциональная томография и здесь пришла на помощь исследователям. Десяти испытуемым читали вслух 60 существительных, снимая синхронные томограммы. Из индивидуальных томограмм удалось выделить общие компоненты, которые соответствовали каждому из слов. Когда картотека была составлена, участники эксперимента загадывали слово из списка, а ученые, как и в других подобных экспериментах, пытались его определить. Ученым удалось правильно определять задуманные слова в среднем в 72% случаев. Столь высокая точность была достигнута не за счет большего разрешения томограмм, как можно было бы предположить. По ходу экспериментов ученые разгадали принцип хранения информации о словах. Оказалось, что в коре мозга имеются участки, в которых представляются глобальные смысловые ассоциации. Таких ассоциативных групп было найдено три. Первая группа отражает связь с домом или укрытием: крыша, тепло, строение и так далее. Вторая группа указывает на процесс еды: яблоко, зуб, ложка. Третья — это предметы, которыми можно манипулировать, совершать какие-то действия: молоток, отвертка, автомобиль. Каждая смысловая группа представлена в мозге несколькими вполне определенными участками, каждый из которых включает три-пять центров возбуждения в различных отделах коры; всего определено 12 таких центров. Это — своего рода камеры хранения смыслового багажа, который несет каждое слово, и таких камер хранения три. Возбуждение нейронов в центрах каждого представительства указывает, что слово относится только к одной смысловой группе, то есть весь смысловой багаж размещен в одной камере хранения. Если слово ассоциируется сразу с двумя смысловыми группами, как, например, ложка — слово из второй и третьей групп, то возбуждаются нейроны сразу в двух представительствах, смысловая нагрузка расположена в двух камерах хранения. Таким образом, набор возбуждений в каждом из трех представительств — количество багажа в каждой из трех камер хранения — формирует конкретное понятие. Для каждого слова указывается количество багажа в трех камерах хранения, и смысл слова становится ясен. Разгадав этот принцип, ученые научились точно определять, какое слово задумал человек.
Так постепенно раскрываются способы кодирования отдельных понятий в самой сложной из шифровальных машин — человеческом мозге. Числа, пространство, слова, отдельные воспоминания можно узнавать, снимая томограммы. По мнению японского нейрофизиолога Канн Чена (Kang Cheng, RIKEN Brain Science Institute), через десяток лет можно будет приступать к разработкам технологий, позволяющих просматривать сны на экранах телевизоров. Для этого уже сейчас имеются вполне реальные наработки. Теоретически нужно для этого создать картотеки с различными изображениями и соответствующими паттернами возбуждения мозга. Пока что ученым удается воспроизвести простое черно-белое изображение из линий, точек и крестиков. Например, написанное слово считывается с мозга человека и передается на экран с большой точностью, это было показано в исследовании, проведенном два года назад в лаборатории вычислительной нейрофизологии Института передовых телекоммуникаций в Киото (ATR Computational Neuroscience Laboratory). Ученым важно понять принцип, а там уж дело за инженерами и изобретателями.
Следует ли пугаться новых достижений техногенной телепатии? Ведь мало кому приятно осознавать, что его внутренний мир — открытая книга. Скорее всего, в ближайшее время такие вопросы не будут волновать людей. Слишком громоздка аппаратура, слишком дорого стоит один сеанс “телепатии”, да и задачи слишком уж академичны, оторваны от реальной жизни. Хотя дальнейшее развитие подобных технологий сулит людям практическую пользу. Предполагается, что “чтение мозга” поможет инвалидам, лишенным возможности двигаться и говорить, как-то выражать свои мысли и желания. К таким относятся пациенты с диагнозом “вегетативное состояние”. У этих больных продолжают функционировать системы жизнеобеспечения — дыхательная, кровеносная, выделительная и другие, но отсутствует какая бы то ни было реакция на внешние воздействия, отключены все двигательные функции. Невозможно понять, чувствует ли что-нибудь такой человек, способен ли он думать, слышит ли он окружающих, осознает ли он себя. В последние годы ученые смогли найти канал обратной связи с такими пациентами. Этим каналом связи стало считывание информации непосредственно с мозга пациента. Ученые Кембриджа и Льежа под руководством Адриана Оуэна (Adrian Owen) общались с вегетативной пациенткой с помощью функциональной томографии. Пациентка — 23-летняя девушка, получившая серьезную травму головы в результате автомобильной аварии. После пяти месяцев больничного лечения врачам так и не удалось восстановить двигательную активность пациентки, не удавалось понять, насколько сохранились ее мыслительные способности. И вот девушке предложили представить себе, как она играет в теннис, а затем идет по комнатам своего дома. В первом случае было зарегистрировано возбуждение в двигательном центре коры, во втором — в специфических отделах коры и мозжечка, отвечающих за пространственную память и движение. Точно такие же картины возбуждения и в первом и во втором случае были зарегистрированы у здоровых добровольцев, получивших аналогичное задание! Исследователи обращают внимание на готовность, с которой пациентка-“овощ” сотрудничала с врачами. Это означает, что она осознает не только свое состояние, но и свое окружение, понимает, что с ней происходит. В наше время, требующее учитывать нужды и интересы каждого человеческого существа, подобное исследование должно быть поддержано обществом. Правда, пока что исследованиями по “чтению мыслей” больше интересуются специалисты по рекламе и крупные компании-производители. Их задача — выяснить, какой товар предпочитают покупатели и можно ли “подтолкнуть” их к мысли о покупке. Выяснить предпочтения покупателей удается, а вот до целенаправленного внушения дело не доходит.
Мы видим, что почти полтора столетия размышлений над задачей разгадывания мыслей привело нас к замечательным открытиям. Это совсем не те открытия, о которых думали ученые и философы на заре исследований телепатии. Но это не делает открытия менее интересными и значимыми. Более того, все говорит о том, что у этой области исследований блестящее будущее.
Жалость к абсурду
ЖАЛОСТЬ К АБСУРДУ
Д м и т р и й Д а н и л о в. Черный и зеленый. М., «КоЛибри», 2010, 320 стр. (серия «Уроки русского»).
...Снится мне, что мне снится, как еду по длинной стране,
Приспособить какую-то важную доску к сараю....
Сергей Гандлевский.
Бог говорит с нами языком Сент-Экзюпери
БОГ ГОВОРИТ С НАМИ ЯЗЫКОМ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ
С е р г е й К р у г л о в. Народные песни. М., «Русский Гулливер»; «Центр современной литературы», 2010, 116 стр.
Сергей Круглов – автор с «поэтической» биографией: яркое начало, молчание с 1996 по 2003 год, уход в религиозное служение, возвращение к поэзии, книги «Снятие Змия со креста», «Зеркальце», «Приношение», «Переписчик», премия Андрея Белого – и, наконец, «Народные песни».
«Схема (1)блестящий молодой автор, на взлете порывающий с творчеством и посвящающий жизнь иной деятельности, принципиально творчеству враждебной(2) – схема Артюра Рембо – один из самых затасканных и вместе с тем болезненных шаблонов», – писал о Сергее Круглове Дмитрий Кузьмин в предисловии к книге «Снятие Змия со креста» [2] .
Можно было бы добавить, что схема «автор, замолкающий на несколько лет, а после возвращающийся к читателю» – тоже шаблон, но шаблонность схемы нисколько не уменьшает серьезности испытания временем.
«Молчание» в случае Сергея Круглова не только стало «проверкой временем», но и принесло новые плоды, изменения в поэтике автора. Нельзя не согласиться с Данилой Давыдовым, в своей рецензии на книгу Сергея Круглова «Переписчик» отмечавшим «непредсказуемость, с которой данный сюжет отразился в случае Круглова: он выступает ныне именно со стихами религиозными , однако не только не безличными , но и принципиально важными для современного поэтического языка, центральными для поэзии второй половины 2000-х» [3] .
