Юрий Григ - Пусть умрёт
– Проньин, Пронькин, shit!
Фил, сбитый с толку, попробовал вникнуть в тайну славянского словообразования, но безуспешно, поэтому на всякий случай спросил:
– Так это одна и та же фамилия? Я не силен в тонкостях вашей русской... как это – anthroponymy?
– По-русски так и будет – антропонимика, – помог подобрать русский эквивалент Максимов и, не дожидаясь возражений, упрекнул друга: – Вы вообще много слов у нас позаимствовали, Фил. Так вот, фамилия почти одна и та же. Просто, видимо, один из братьев решил слегка изменить ее.
– А почему ты думаешь, что они братья, Алекс?
– Помимо фамилии, Фил, у нас есть еще и отчество.
– Это у вас, у русских, имя отца, я знаю.
– Вот видишь, какой ты умный, Фил! Немногие иностранцы могут похвастаться тем, что знают такие тонкости о русских. Молодец! Да, именно, так и есть – по-видимому и того и другого зачал человек по имени Марлен, поэтому оба стали Марленовичами.
– Ну и что? Вот у моего друга Мэфью отца звали так же, как и моего – Роберт. Но это не означает, что мы с ним родные братья, Алекс, – укоризненно, как учитель, объясняющий нерадивому ученику премудрости генеалогии, возразил Синистер.
– А что бы ты сказал, если бы у вас с твоим другом обоих отцов звали... ну, – он с трудом подыскал пример, – Колумбваш? И вдобавок фамилия у него отличалась всего одной буквой.
– Какой еще Колумбваш, Алекс?
– А притом, что Колумб так же, как и Вашингтон, имеет отношение к основанию вашей империи.
– Все равно не понимаю...
– Ты не такой умный, как я подозревал, Фил.
– Come on, Alex, you are kidding.[27]
– Хорошо-хорошо. К основанию нашей империи прямое отношение имели товарищи Маркс и Ленин. Имя Марлен так же редко встречается сегодня в России, как у вас Колумбваш, – пожалел друга Максимов.
– Интересно, – понимающе протянул Синистер. – Но сомневаюсь, что здесь, в Америке, вообще когда-либо родился человек, решивший таким странным образом подложить свинью своему отпрыску. Вам, русским, этого не понять...
– Слушай дальше: этот Марлен Проньин-Пронькин, в свою очередь, имел самое непосредственное отношение к той самой государственной корпорации. Так что, как видишь, я не просто ограничился сведениями о его имени-отчестве.
– Но скорее всего ты не знал, что именно они торгуют через эту фирму военной авиатехникой со странами, имеющими сомнительную репутацию!
– Не знал. Но теперь знаю, и это сильно меняет мое мнение об этом человеке. До сих пор я был уверен, что он всего лишь любитель театральных представлений с летальным исходом.
– Что ты имеешь в виду?
– Так... после расскажу. Просто помимо коммерческой деятельности этот перец еще кое-чем увлекается. Но ты продолжай, продолжай.
– Хорошо. У тебя есть идеи как и где он умудряется покупать самолеты за бесценок?
– Попроси своего хакера – он нам поможет.
– О;кей, Алекс. Давай рассказывай, что у тебя есть на этого Проньина.
– Фил, хоть я с удовольствием и выспался бы вместо этого, тебе как другу, конечно, расскажу. Только предупреждаю – после твоего рассказа всё так запуталось. Я имею в виду... В общем, у меня на него есть кое-что ужасно интересное. Я бы сказал – просто экзотическое! Но, к сожалению, это, по всей видимости, не имеет никакой связи с его деятельностью по торговле военной техникой. Если только... – он задумался.
– Если только... – поторопил его друг.
– Если только мы с тобой эту связь не установим, – с глубокомысленным видом закончил Максимов.
И он рассказал Филу Синистеру о том, как в его руках совершенно случайно оказалась ниточка. Он потянул за нее и стал раскручивать клубок одного странного дела об убийстве.
Это было ни на что не похожее убийство, так и оставшееся нераскрытым. Главная странность заключалась в оружие убийства – судебно-медицинская экспертиза показала, что им мог быть огромный кинжал или даже меч. В наш просвещенный «огнестрельный» век такое допотопное средство для отправления человека на тот свет нечасто используется даже самыми изощренными профессионалами. И вот Максимов случайно вышел на след некоего общества любителей поразвлечься необычным способом.
Тут он подробно поведал Синистеру о странной тусовке, где случилось побывать Вике с подругой-вампиршей.
– Какую же роль играет в этом наш почтенный господин Проньин? – спросил Фил, когда тот закончил.
–Еще не догадался? Именно этот Проньин и давал своим гостям спектакль с участием гладиаторов.
– Ты там присутствовал и всё видел своими глазами, Алекс, и делал ставки, чтобы тебя не расшифровали, да? – в голосе Фила прозвучала незамаскированная язвительность типа: «Я сам из такого же теста, как и ты, сам люблю приукрасить действительность, но есть неписаные законы даже у нас, журналистов. А твои фантазии не знают границ, приятель».
– Присутствовал ли я там? – ответил Максимов, мечтательно устремив свой взор вдаль. – И да и нет, Фил. Присутствовал, но... виртуально.
В аквариуме вновь установилась пауза.
– Ты в порядке? – наконец поинтересовался Синистер, заботливо приложив ладонь ко лбу друга.
– Нет-нет, с головой у меня все в порядке и я не пьян. Хочешь, дыхну? Просто поверь мне на слово, дружище. В том-то и дело, что доказать это непросто. Но я пробую этим заняться.
– У тебя есть что-нибудь материальное, Алекс? Не виртуальное, а что-нибудь такое, что можно потрогать? Свидетели, вещественные доказательства, видеозаписи?
– Свидетелей-то видимо-невидимо. Одна проблема – никто из них так и не въехал, что же произошло на самом деле.
– Не въехал… не понимаю.
– Ну, все присутствовавшие уверены, что это был действительно спектакль. То есть, никто никого не прикончил.
– А труп?
– Про труп, естественно, никто из них не догадывается. Он появился в другом месте и в другое время. Связи между этими событиями для них не было! И следователь о той вечеринке, разумеется, сведениями не располагал.
Он помолчал, а потом глубокомысленно заключил:
– Единственное, что может связать эти события – это орудие убийства.
– Его нашли?
– Да. Антикварный меч, римский гладиус. Он – ключ ко всему. Друзья вывели меня на след. Мне даже удалось заполучить его на время. Одолжил у ментов, – улыбнулся он.
– Менты?
– Я тебе уже как-то раз объяснял: на американском языке – копы...
– О;кей, менты... вспомнил. Но скажи, каким же образом, Алекс, ты смог получить улику у государственных органов?
– Фил, я не понимаю – ты что, шутишь?! Это Ро-сси-я! А не Америка, где средства налогоплательщиков тратятся впустую на бюрократические процедуры.
– Oh, god! Всё время забываю, что у вас многое совершается по упрощенной процедуре.
– Ну, вот видишь – сам догадался. Итак, слушай самое интересное: наиболее вероятно, меч этот принадлежал нашему Проньину в период совершения преступления. Но он же у кого-то его купил! Так что, Фил, если удастся разыскать того, кто ему его продал или подарил... ну, разузнать, как он к нему попал, и доказать, что это его оружие, то... то у нас будут все основания полагать, что по меньшей мере он замешан в этом деле.
– И как ты собираешься это сделать?
– Не собираюсь... Я уже попытался провести свое собственное расследование.
– Один?
– Не совсем. Один старший лейтенант, хороший парень, хоть и мент, обиделся на чекистов – они, видишь ли, отобрали у него первое самостоятельное дело. Именно это самое дело. Так вот! Он плюнул на чекистов, на начальство и, подозреваю, вообще на всю их вшивую контору и согласился помочь ко мне.
– Напомни, кто такие чекисты?
– А, ну да, ну да... Сразу видно, что ты изучал русский по Толстому и Достоевскому. Кей-джи-бист, понял?
– Йес, вспомнил.
– На нашем языке – чекист. Запомни это слово – чекист. Ты еще неоднократно его услышишь, если и дальше с русскими общаться будешь. Так вот, я и говорю – он, этот парень, начал это дело, а потом его отстранили, а дело забрали себе чекисты.
– Хорошо, Почему ты думаешь, что меч принадлежит Проньину? – спросил заинтригованный рассказом Синистер.
– Я тебе скажу, что не думаю, а знаю наверняка!
– Откуда такая уверенность?
– А я видел футляр от этого меча, прямо у него, у Проньина. В логове зверя, так сказать, в его коллекции оружия. Правда, пустой, к сожалению. Но я узнал его, этот ящичек из эбенового дерева...
– Из какого?
– Из эбенового. Из эбенового дерева с бронзовыми защелками в виде миниатюрных бычьих голов.
