Алексей Макушинский - Макс
Я посмотрел, как некогда, на Фридриха, на Сергея Сергеевича, снова на Фридриха; Лиза вдруг рассмеялась, я помню; Фридрих улыбнулся; Сергей Сергеевич, шевеля по-прежнему пальцами, лишь делал вид, что — не улыбается.
Я еще не кончил писать эту пьесу, сказал я; я вообще не уверен, что я когда-нибудь закончу ее; она нужна мне не сама по себе, но в связи с некими, весьма и весьма отдаленными замыслами — о чем (сказал я, глядя на Фридриха: Фридрих улыбался по-прежнему…) — о чем Фридрих вам тоже, наверное, говорил…
Да, Фридрих говорил ему об этом, и все, что говорил ему Фридрих, показалось ему, Сергею Сергеевичу, весьма — скажем так — неожиданным, и — как бы то ни было — если я так откровенно рассказываю обо всем этом Фридриху, если я даже читаю ему некие куски и отрывки (Фридрих не скрывал своего удовольствия…) — то почему бы, собственно —?
— Да, да, почитайте, — сказала Лиза. — Хотя бы начало…
— Вот, следовательно, вот я стою здесь, стою перед вами: — и с этим внутренним разведением рук, с этим: ах, все равно — и вниз головою, — и уже сам не понимая, быть может, зачем я вообще согласился читать, — (прекрасно понимая зачем…) — удивляясь себе самому, сбиваясь и путаясь, — и потом уже почти не путаясь, почти не сбиваясь — в конце концов, почему бы и нет? — и что если вдруг… — отгоняя от себя эти праздные, невозможные помыслы, — но думая, успевая подумать, я помню, о совсем иных, бесконечно-далеких и вот (думал я…) — вот: как будто разоблаченных мною помыслах, планах, — о Максе, об августе, — я прочитал, следовательно, первые сцены: в том виде, конечно, в каком они были тогда написаны — записаны мною.
— Я смотрю в зал, я говорю… Я еще сам не знаю, что я скажу… Я хочу сказать, что я не хочу говорить…
— Я хочу выйти отсюда, выйти отсюда…
— И дальше?
— И дальше на сцене появляется режиссер.
— Вот как? Весьма любопытно…
— Вы хотите выйти отсюда? Так выходите. Но подумайте, что вас ждет там, за этой дверью…
— Пустые улицы, и темные переулки, и снег, и ветер, и ночь…
— Нет, вы не знаете… и я не знаю… и никто не знает, наверное… что там, за этой дверью. Пустые улицы, темные переулки… Нет, вы не знаете, вы не можете этого знать… Там, может быть, что-то совсем иное… Там может быть все, что угодно… все, что угодно… Ведь мы всегда здесь, внутри, где бы мы ни были…
— И здесь все становится спектаклем, где бы мы ни были и что бы мы ни делали — здесь…
— И — дальше?
— И дальше, — сказал я, — развитие действия, смещение перспективы. И сцена наполняется понемногу людьми. Некая актриса появляется, к примеру, на сцене. Сейчас мой выход, говорит она, например.
Режиссер (оборачиваясь…): Что такое?
— Сейчас мой выход.
— Какой — какой выход? Вы что, не видите —? (показывает на актера…).
— Вижу, конечно. Весь театр собрался за кулисами.
— Так зачем же вы пожаловали?
— Сейчас мой выход. После вашей реплики: давайте… я выхожу на сцену. Мы ведь так договаривались… на репетиции.
— В самом деле?
— Конечно.
— А затем и другой актер выходит на сцену.
Режиссер: Что такое?
— Мой выход, с вашего позволения.
— Ваш?
— Разумеется. И хотя я решительно не знаю, что мне здесь делать… но… в конце концов, вы же сами хотели, чтобы сцена наполнялась понемногу людьми…
— Хотел? Я? Ладно, принесите еще пару стульев, раз уж вы здесь.
— Второй актер уходит; возвращается вместе с третьим… или вместе со второй актрисой, — сказал я. — А между тем, тот, первый актер, герой моей пьесы, стоит в стороне, неподвижно, ни в чем не участвуя…
— Что же вы замолчали?
— Читать — дальше?
— Конечно, конечно, читайте. Все это очень интересно… совсем неожиданно. Я, правда, пока не понимаю, к чему вы, собственно, клоните…
— Я этого еще и сам, пожалуй, не понимаю.
Сергей Сергеевич рассмеялся; Фридрих закурил сигарету.
— Вообще… исходное положение понятно, — (пошевелив пальцами…). — Но дальше, дальше… начинается — что же?
— А дальше, — сказал я, — начинается самое, может быть, странное… Здесь, впрочем… еще несколько, еще не написанных, замедляющих действие, хотя и совсем кратких, видимо, сцен… появляются еще, быть может, актеры… и вот: давайте, говорит режиссер… вновь говорит режиссер… давайте… позовем автора.
Актер (то ли радостно, то ли испуганно, отрываясь от своих мыслей…): Автора? Он что — здесь?
Актриса (первая или вторая, неважно…): Какого, простите, автора?
Режиссер: Ну, автора… автора нашей пьесы. Пойдите (обращаясь к актеру…) позовите его.
Актер: Я?
Режиссер (обращаясь еще к кому-нибудь…): Или вы… все равно…
Автор (появляясь из-за кулис…): Никуда не надо ходить. Я уже здесь, я все слышал.
— И как только он выходит на сцену, — сказал я, — все изменяется… и должно быть сразу понятно, что он действительно — автор… что все это им — придумано… увидено, быть может, в какие-то, вполне бессонные ночи… и в движениях всех прочих актеров появляется что-то замедленное, чуть-чуть, во всяком случае, поначалу, совсем чуть-чуть скованное… как если бы это он ими двигал…
— И он подходит к одному актеру, к другому… Я благодарю вас всех, говорит он. Вы прекрасно играли, почти… почти не отклоняясь от текста. И (тайный трепет, перевернутая страница…) — и он достает этот текст из кармана… вот этот… разворачивает, перелистывает его… подходит, наконец, к режиссеру.
— Ну что же… все в порядке?
— Да, вроде бы… Теперь, однако, следует нам объясниться. (К публике…) Как вы уже поняли, мы с самого начала играли здесь некую пьесу…
Автор (показывая текст…): Вот эту.
Режиссер: Вот эту, написанную нашим… автором…
Актриса: Вот этим.
Режиссер: Вот этим. (Автор раскланивается…) И я лишь изображал, разумеется… (к автору…) что я изображал?
Автор (заглядывая в текст…): Растерянность, удивленье, негодованье.
Режиссер: Вот-вот, растерянность, удивленье, негодованье… На самом деле…
Автор (перебивая его…): И смею заверить вас, вам превосходно все это удалось.
Режиссер: Спасибо.
Автор (к первому актеру…): И вам, смею заверить вас…
— А между тем, тот, первый актер вновь оказывается в стороне от всех остальных, и вновь стоит неподвижно, ни в чем не участвуя.
— Вам тоже все удалось. Это было так неожиданно… (к режиссеру…) не правда ли? И хотя я в точности знал каждое ваше слово и каждую вашу реплику… я сам же и написал их… для вас… я почти готов был поверить, что вы и вправду выходите из некоей роли… отказываетесь играть… срываете, к примеру, спектакль. Зато теперь… (поворачиваясь опять к режиссеру…).
— Зато теперь, — говорит режиссер, — теперь вам тоже следует признать, наконец…
Актер: Что и я играл лишь некую роль… роль актера, выходящего из своей роли.
Режиссер: Совершенно верно. Роль актера, выходящего из своей роли.
Актер: Вот из этой-то роли я и хотел бы — выйти.
Режиссер: Как, вы опять начинаете?..
Автор: Все правильно. Именно так и сказано в тексте. Здесь все становится…
Актер (выходя на авансцену…): Здесь все становится спектаклем, что бы мы здесь ни делали. И вот я снова… да, вот я снова стою здесь, стою перед вами. Я смотрю в зал, я говорю. Я еще сам не знаю, что я скажу… но что бы я ни сказал, это тоже будет лишь некая роль… лишь некая речь, обращенная к публике. Ведь мы всегда говорим, всегда с кем-нибудь говорим… и даже если мы говорим, что мы — не хотим говорить, это тоже лишь некая речь… среди прочих речей… обращенных к кому-то… Но я (он вновь начинает ходить по сцене, сначала медленно, потом все быстрее…) — но я отказываюсь… Я хочу сказать… нет, я не хочу говорить… Я не хочу говорить, что я (пауза…) — не хочу говорить. Я отказываюсь играть… я не хочу — отказываться играть… Ведь это тоже лишь некая роль… всего лишь некая роль…
— А что же все остальные?
— Сидят или стоят… неподвижно… как будто в недоумении…
— И я хочу выйти отсюда… выйти отсюда… выйти и вырваться… Но выйти отсюда значит выйти из этой роли… актера, выходящего из своей роли…
Режиссер (подходит к нему; тот останавливается…): Однако ж вы согласились играть эту роль… актера, выходящего из своей роли… И вы не просто согласились играть ее… но вы, вспомните, вспомните, вы так стремились, так хотели ее играть, и так старались… на репетициях…
— Я должен был сыграть ее… хотя бы однажды… вот здесь, на сцене и наяву… Точно так же, впрочем, как я должен был, хотя бы однажды, сыграть ту роль, которую я играю сейчас…
Режиссер (к автору…): Позвольте, это тоже есть в тексте?
Автор: Конечно. И это, признаюсь вам, одна из моих самых любимых реплик…
Режиссер (к актеру…): И значит, сейчас вы играете…
Автор (отвечает за него…): Роль актера, выходящего из своей роли… актера, выходящего из своей роли…
