Дай мне шанс. История мальчика из дома ребенка - Лагутски Джон
Период до 1996 года в воспоминаниях Джона практически отсутствует. Но начиная с этого времени воспоминания становятся все яснее и полнее, так что к 1999 году — времени, когда его усыновляли, они обретают не только выпуклость, но и делаются крайне болезненными. У Полы еще живы воспоминания о решении усыновить Джона, которое изменило ее жизнь, как и о той почти невероятной цепи событий, которые произошли после ее приезда в Москву.
В 2007 году, когда Сэра и Алан снова встретились с Джоном в Бетлехеме, он задал такие вопросы, для ответа на которые потребовалось трижды съездить в Москву. Вика отнеслась к раскопкам прошлого со своим обычным энтузиазмом. Очень много времени уделили этому Мария Терновская и ее сотрудники, включая Ирину Шипилову и Марию Калинину. Историю семьи рассказала Ольга, сестра Джона, а также их бывшие соседи. Почти все, кто знал Джона в России, увидев фотографию Джона и преодолев шок от того, как он выглядит сейчас, охотно делились впечатлениями о мальчике, который ни за что не хотел сдаваться. Массу сведений, помогающих понять функционирование детских учреждений в России, предоставили бывшие сотрудники дома ребенка № 10.
Объяснить скрытый механизм работы советской системы здравоохранения и социального обеспечения детей, со всеми этими домами ребенка, детскими домами и интернатами, помогали много людей. Это президент ассоциации “Даун-синдром" Сергей Колосков, директор благотворительной организации “Права ребенка” Борис Альтшулер, сотрудники Центра лечебной педагогики Анна Битова и Роман Дименштейн, детский невролог Святослав Довбня, психолог-консультант Татьяна Морозова, ушедший на пенсию нью-йоркский педиатр Рональд Свангер (Ronald Swanger), профессор Стюарт Бриттен (Stewart Britten) из организации “Хэлфпром” (HealthProm). Список благодарностей будет неполным без упоминания имени Каролины Кокс (Caroline Сох), чья книга “Пути отчаяния” (Trajectories of Despair) предала огласке распространенную практику ошибочных диагнозов, какие ставили детям в России, а деятельность по сбору средств дала возможность появления патронатной программы “Наша семья” Марии Терновской. Эта книга никогда не была бы написана без воспоминаний живших тогда в Москве Энн Китсон (Ann Kitson), Фэй Робертс (Fay Roberts) и Рейчел Смит (Rachel Smith), которые позволили со всей отчетливостью представить себе, на что походила жизнь Джона и других детей, находящихся под опекой государства. Воспоминания Эмили Спрай (Emily Spry) оживили время, проведенное с Ваней в больнице. Кадры видеосъемок, сделанных Вив Фрост (Viv Frost) в доме ребенка № 10, оказались совершенно бесценным материалом для воссоздания обстановки во второй и в шестой группах.
Авторы выражают свою глубокую благодарность Наталье Водяновой за поддержку русского издания этой книги. Авторы благодарят также многих других специалистов за их ценные советы при переводе книги на русский язык.
Все события, о которых рассказано в этой книге, происходили именно так, как это описано, а даты приведены настолько точно, насколько их можно было подтвердить. Что касается диалогов, они основаны на интервью с основными действующими лицами, а также на остальных доступных источниках информации. Эти диалоги, конечно, были реконструированы, и авторы не претендуют, что привели их дословно.
Для защиты частной жизни участников этой истории имена некоторых действующих лиц изменены. Для того чтобы не утомлять читателя, некоторые переговоры, которые продолжались на протяжении нескольких дней, были сжаты до одного дня.
История спасения Джона — это сложная история с большим числом участников. Это была не спринтерская гонка, а эстафета. Для того чтобы не усложнять повествование, много заслуживающих упоминания людей упомянуто не было. В некоторых случаях действующие лица совмещают в себе образ нескольких реальных лиц — например, мальчик Алеша из интерната в Филимонках, который продемонстрировал необычную доброту к находившемуся в ужасных условиях Джону, представляет собой совмещенный образ трех реальных мальчиков, переведенных в этот интернат в наказание за совершенные побеги из детских домов.
Почти все события, описанные в книге, основываются либо на рассказах самих участников, либо на рассказах свидетелей этих событий. Но для некоторых событий, которые определенно имели место, свидетелей не нашлось. Одним из таких событий бы» освидетельствование Джона психолого-педагогической медицинской комиссией больницы № 4 описанное в главе 3. Информацию о том, как проведете подобные освидетельствовании, предоставили многие люди, включая психолога, логопеда и воспитателя детского дома. На основе своего личного опыта подробно о процессе освидетельствования рассказала Ольга. Картинки, которые Джона просили назвать, были взяты из советских книжек для дошкольников. Как и всегда, когда речь идет о человеческой памяти, воспоминания разных людей не всегда совпадали. Иногда они даже противоречили друг другу. Решение о том, какую версию выбрать, принимали исключительно авторы. Никто из людей, любезно согласившихся участвовать в написании этой книги, не несет за это никакой ответственности.
Целью книги было не поделить людей на добрых и злых, а внести другую шкалу измерения человечности — от равнодушия до заботы. Как сказала Вика, Ваня был лакмусовой бумагой. В судьбе Вани принимали участие очень многие люди. Их было намного больше, чем упомянуто в этой книге. Приношу извинения тем, чьи усилия не нашли здесь отражения. Но если эта книга хоть немного уменьшит ряды равнодушных, авторы будут считать, что достигли поставленной цели.
