Софи Кинселла - Девушка и призрак
— Именно, — произношу я со значением. — Я подозреваю, что совершено преступление. И тело надо сохранить в качестве улики.
Священница медленно приближается, не сводя с моего лица пристального взгляда и явно прикидывая, не розыгрыш ли все это. Бедняга не в курсе, что я чемпион по игре в гляделки и всегда выигрывала у Тони. Так что я спокойно выдерживаю ее тяжелый взгляд, будто говорящий: «Сейчас не подходящее время для шуток».
— Убита… Но как?
— Я бы предпочла обсудить это с представителями закона.
Я чувствую себя героиней сериала «Место преступления: похороны».
— Вы хотите, чтоб я позвонила в полицию?
Господи! Конечно, я не хочу, чтобы она звонила в полицию. Но идти на попятную поздно.
— Да, — обреченно отвечаю я. — Думаю, так и следует поступить.
— Вы же не верите этому бреду! — взрывается Тоня. — Ясно же, что она просто привлекает к себе внимание!
К счастью, Тоня уже изрядно достала пасторшу, и это мне на руку.
— Дорогуша, — заявляет она резко, — решения здесь принимаю я. И подобные заявления не могут оставаться без внимания. Ваша сестра совершенно права. Тело нужно сохранить для судмедэкспертизы.
Похоже, священница вошла во вкус. Тоже, наверное, смотрит криминальные сериалы каждый воскресный вечер. Во всяком случае, она подходит ко мне вплотную и шепотом спрашивает:
— Как вы думаете, кто убил вашу двоюродную бабушку?
— Я бы пока воздержалась от комментариев, — подпускаю тумана я. — Все так неоднозначно. — Взгляд мой словно невзначай останавливается на Тоне. — Если вы понимаете, что я имею в виду.
— Что?! — От ярости Тоня краснеет. — Ты же не на меня намекаешь?
— Больше ни слова, — отрезаю я. — Только полиции.
— Что за чушь? Это когда-нибудь закончится? — Дядюшка Билл отрывается от смартфона. — Моя машина уже здесь, и мы уделили старой леди достаточно времени.
— Больше чем достаточно! — вторит тетушка Труди. — Собирайся, Диаманта. Пора прекратить этот фарс.
Она принимается рассерженно совать в сумочку глянцевую прессу.
— Лара, я не понимаю, какого дьявола ты тут затеяла. — Дядюшка Билл награждает папу хмурым взглядом: — Твоей дочери требуется помощь. Она явно свихнулась.
— Лара, дорогая, — мама срывается с места, трепеща от волнения, — ты же даже не знала бабушку Сэди.
— Может, не знала, а может, и знала, — скрещиваю я руки на груди. — Я же не все тебе рассказываю.
Я уже сама почти поверила в это убийство.
Пасторша взбудоражена: ситуация выходит из-под контроля.
— Думаю, пора позвонить в полицию. Лара, подождите, пожалуйста, здесь… А все остальные могут покинуть помещение.
— Лара, — папа берет меня за руку, — дорогая…
— Папа… иди с миром. Я должна выполнить свой долг. Со мной все будет в порядке.
Бросая на меня тревожные, презрительные и жалостливые взгляды, родственники медленно тянутся к двери. Я остаюсь одна. И тут словно прозреваю. Что, черт возьми, я наделала? Я что, с ума сошла?
Вообще-то вполне подходящее объяснение. Самое время отправить меня в тихий симпатичный дурдом, где можно расхаживать в халате, рисовать картинки и не думать о загибающемся бизнесе, потерянном бойфренде и штрафах за неправильную парковку. Я падаю на стул и протяжно вздыхаю. Привидение меж тем материализуется перед доской объявлений и разглядывает фото сгорбленной старушки.
— Так тебя убили? — интересуюсь я.
— О, не думаю. — Она едва замечает меня, о благодарности и речи не идет.
Разве мне могло явиться привидение с хорошими манерами?
— Не стоит благодарности, — хмуро бормочу я. — Всегда к вашим услугам.
Девушка, кажется, даже не слышит. Она недоуменно шарит глазами по комнате.
— А где цветы? Если это мои похороны, куда делись цветы?
— М-м-м… — Мне немного стыдно. — Цветы по ошибке отправили в другое место. Честно, была целая гора. Роскошные букеты.
Она не настоящая, настойчиво уверяю я себя. Это все моя больная совесть.
— А как насчет родных и близких? Где они все?
— Некоторые не смогли приехать, — я скрещиваю пальцы за спиной, надеясь, что слова мои звучат убедительно, — хотя многие хотели…
Я замолкаю, потому что она растворяется в воздухе посреди моей речи.
— Где мое ожерелье?
Я испуганно подпрыгиваю, снова слыша голос прямо в ухе, и ору:
— Понятия я не имею, где твое долбаное ожерелье! Отцепись от меня! Ты вообще соображаешь, в какую историю я из-за тебя влипла? А ты даже спасибо не сказала!
Девушка замолкает и появляется передо мной, смущенно потупившись, как застигнутый за озорством ребенок.
— Спасибо, — говорит она робко.
— Не за что.
Привидение нервно теребит браслет в виде змеи, а я с интересом ее разглядываю. Волосы у нее темные и блестящие, кончики завиваются. Шея длинная и белая, а огромные блестящие глаза, которые мне вначале показались почти черного цвета, на самом деле изумрудно-зеленые. Обут призрак в крохотные кремовые туфельки — размер четвертый, не больше, с маленькими пуговичками и кубинскими каблуками.[3] Я бы сказала, что мы ровесницы. Может, она даже моложе.
— Твой дядя Билл, — говорит она, — это Уильям. Один из мальчиков Вирджинии.
— Да, Вирджиния — моя бабушка. Мой папа — Майкл. А ты — моя двоюродная бабушка… — Я качаю головой. — Это полный бред. Откуда я вообще могу знать, как ты выглядишь? С чего ты мне привиделась?
Она обиженно вскидывает подбородок:
— Я тебе не привиделась! Я живая.
— Ты не можешь быть живой, — говорю я нетерпеливо. — Ты умерла! Значит, ты привидение.
Повисает пауза. Девушка отворачивается.
— Я не верю в привидения, — говорит она презрительно.
— Я тоже. Привидений не бывает.
Открывается дверь, и я чуть не подскакиваю. В зал входит раскрасневшаяся священница.
— Лара, я позвонила в полицию. Они ждут вас в участке.
Глава третья
По-моему, в полиции слишком уж серьезно относятся к убийствам. Пожалуй, мне следовало подумать об этом заранее. И вот я сижу в маленькой комнатке, где нет ничего, кроме стола, пластиковых стульев и плакатов «Не забудьте закрыть вашу машину». Передо мной чашка чая и официальный бланк. Женщина-полицейский предупредила, что детектив подойдет через минуту.
Я готова истерически расхохотаться. Или выброситься в окно.
— И что мне ему сказать? — вопрошаю я, как только дверь закрывается. — Я ничего о тебе не знаю! Как мне доказать, что тебя убили?
Но похоже, Сэди не желает меня слушать. Сидит на подоконнике и болтает ногами. Присмотревшись повнимательнее, я понимаю, что вовсе она не сидит, а висит в дюйме от подоконника. Поймав мой заинтересованный взгляд, она недовольно хмурится. После чего меняет положение, создавая полную иллюзию, что все-таки сидит.
Это всего лишь плод моего воображения, в который раз повторяю я себе. Надо подключить разум и рассуждать здраво. Если мой мозг ее породил, он ее и убьет.
«Убирайся! — мысленно приказываю я, зажмурившись и до боли стискивая кулаки. — Убирайся, убирайся, убирайся…»
От окна несется хихиканье.
— Ты как-то странно выглядишь. Живот скрутило?
Только я собралась ответить, как мой желудок и впрямь мучительно сжимается. А все потому, что в комнату входит детектив в штатском, а это, между прочим, даже еще страшнее, чем если бы он был в форме.
Детектив протягивает мне руку. Он молод, широкоплеч, с темными волосами. И держится вполне дружелюбно.
— Инспектор Джеймс.
— Привет. — Мой голос подрагивает. — Приятно познакомиться.
— Итак? — Он садится напротив и достает ручку с блокнотом. — Насколько я понимаю, вы остановили похороны вашей двоюродной бабушки?
— Точно, — киваю как можно увереннее. — Ее смерть кажется мне подозрительной.
Инспектор Джеймс что-то черкает в блокноте и поднимает взгляд:
— Почему?
Я тупо гляжу на него, сердце загнанно колотится. Ответить мне нечего. Надо срочно что-то придумать.
— Ну… а вам не кажется это подозрительным… Ни с того ни с сего умереть. Должна же быть причина!
Взгляд инспектора непроницаем.
— Насколько я знаю, ей было сто пять лет.
— Подумаешь! Что, в этом возрасте не убивают? Вот уж не думала, что полицейские так презирают стариков.
Инспектор Джеймс хмыкает — то ли изумленно, то ли раздраженно.
— Кто же, по вашему мнению, убил вашу двоюродную бабушку?
— М-м-м, — я тру переносицу, стараясь выиграть время, — это… довольно… запутанно… — И беспомощно оглядываюсь на Сэди.
— От тебя никакого проку, — тут же подает голос та. — Срочно придумывай историю, или никто тебе не поверит! И похороны состоятся! Скажи, что подозреваешь работников дома престарелых! Скажи, что подслушала их коварные планы.
