Маша Трауб - Домик на Юге

– Послушай, все в порядке. Хочешь, я тебе Иру дам? Она подтвердит.

– Какую Иру? – заголосил муж.

– Позвони завтра, ладно? Я не могу говорить. У нас тут Таська в ведро с водой наступила. И шваброй по голове получила. Она не слепая, а близорукая. Пойду все уберу, а то Ира проснется и всем головы поотрывает…

– Сонечка, Соня, подожди! – закричал муж, но Соня отключила телефон.

Тася действительно наступила в ведро с водой, а потом на швабру, которые Соня не убрала за дверь. Девочка терла себе лоб и встряхивала мокрой ногой, как пописавшая собачка.

– Тасечка, иди сядь на диван, – попросила ее Соня. – Я вытру.

Тася села.

– Ой, у тебя на юбке жвачка! – сказала Анька, когда Тася встала, чтобы взять книжку.

– Андрюшка, я тебя убью! – закричала Соня. – Ты что, не можешь жвачку в мусорку выплюнуть? Больше не куплю.

Андрюшка в этот момент надувал пузырь. Пузырь лопнул, обляпав лицо.

– Так, Тася, снимай юбку. Ее тоже в морозилку надо положить. Андрюшка, быстро иди умывайся!

– А что ты мне приказываешь? Я тебе не слуга!

– Что ты сказал?

– А я расскажу папе, что ты меня обижаешь! – заявил сын.

Соня изменилась в лице. Андрюшка уже понял, что сказал лишнее.

– Что ты сказал? – заорала Соня, хотя понимала, что сын слово в слово повторяет Кирюшу.

– Лучше беги, – ласково и спокойно посоветовала Тася.

Андрюшка вскочил с дивана и выбежал на веранду. Соня кинулась следом.

– У тебя своих мозгов нет? Ты попугай – повторять за другими? – кричала она. – Ты как с матерью разговариваешь?

– А Кирюша сказал, что мама всегда его слушается, если он говорит, что расскажет папе, – отойдя на безопасное расстояние, объяснил Андрюшка.

– Я тебе сейчас покажу, «Кирюша сказал»! – опять заорала Соня, сняла с ноги шлепку, чтобы надавать по заднице, и побежала за сыном. Но больно ударилась большим пальцем ноги и упала. – У-я, блин, что ж такое… – ругалась Соня, сидя в траве и потирая палец.

Андрюшка, Витя, Анька и Тася окружили ее и смотрели на палец.

– Тетя Соня, не ругайтесь, а то вам Марина Михайловна замечание сделает, – сказала Тася.

– Надо холодное приложить, – посоветовала Анька, – а то опухнет.

– А если отрезать палец и положить его в лед, то потом его пришьют, – сообщил Витя. – Я по телевизору видел.

– Мам, я больше не буду за Кирюшей повторять, не сердись. – Андрюшка погладил мать по голове.

– А вам очень больно? – спросила Аня.

– Очень, – пожаловалась Соня, которой было стыдно, что она сорвалась на сына.

– Круто, – сказал Витя. – Точно отрезать надо.

– Не надо, – ответила Соня и, ковыляя, пошла к веранде.

На веранде стояла Ира.

– Что вы все орете? – недовольно спросила она.

– Тете Соне нужно палец отрезать и в лед положить, а потом пришить, – сообщил Витя.

– Мамочка, я наступила на швабру и в ведро. Нет, сначала в ведро, а потом на швабру, – сказала Тася.

– Это все из-за Кирюши, – сказала Аня, – за ним Андрюшка повторил нехорошие слова, вот тетя Соня и расстроилась.

– Я не хотел, – сказал Андрюша.

– Так, понятно, – ничуть не удивившись, сказала Ира. – Дети, вы все сделали, что было нужно?

Дети понуро смотрели в землю.

– Что задала Марина Михайловна? – поинтересовалась Ира и подмигнула Соне. Она точно не знала, что придумала бабуля, но была уверена – без задания детям Марина Михайловна спать после обеда не ляжет.

– Прочитать сказки народов мира, – ответила Анька, – а потом пересказать их друг другу.

– Вот идите и читайте, пока бабуля не проснулась. Софка, садись, я тебя сейчас лечить буду.

– Да ладно, уже все прошло, – заныла Соня. – Слушай, меня этот Кирюша совсем довел. Ведь я знаю, что Андрюшка никогда бы себе такого не позволил. Может, поговорить с этой Наташей?

– Ты пей лучше, – велела Ирка и налила Соне вина из канистры.

– А это откуда? – удивилась Соня.

– Это не я. Это Антонина принесла. Мне в подарок, – гордо сказала Ира.

– Какой ужас, – закатила глаза Соня.

– Не ужас, а дезинфекция.

– Какая дезинфекция? У меня же палец! И это не перекись водорода.

– Внутренностей. И обезболивание. Естественное. На, закуси. – Ирка сунула ей свежий батон.

Соня послушно выпила – вино было замечательное. Зазвонил телефон. Видимо, она его не отключила. Она жевала теплую горбушку и показывала знаками, чтобы ответила Ира.

– Да, здрасьте, все в порядке. Соня не может говорить. У нее производственная травма. Не волнуйтесь, лед есть. Если отрежем палец, то будет куда положить. У нас и частный врач есть – пришьет, – строго говорила в трубку Ира. – Странно, положила трубку. Что она – юмора не понимает?

– Кто это был?

– Женщина какая-то.

– Наверное, Маргоша. Невестка Марины Михайловны. А ты что не пьешь?

– А я уже.

Вечером они ходили на аттракционы. Антонина блевала в кусты, жалуясь на вестибулярный аппарат. Ирка говорила, что аппарат надо тренировать, и советовала выпить еще.

На следующий день все проснулись поздно. Соня вообще не сразу поняла, где она и что происходит. За окном шел проливной дождь. Соня вышла из спальни и увидела, что все сидят за столом в гостиной – в пижамах, закутанные в пледы и одеяла. Марина Михайловна разливает чай.

– Холодно, – сказала Соня.

– Да уж. А теплых вещей мы не взяли, – ответила Ира.

– Даже в доме холодно, – пожаловалась Антонина.

– Давайте нагреем, – предложила Марина Михайловна.

– Чем? – спросили все дружно.

– Конфоркой. Оставим включенной. Станет тепло.

– Марина Михайловна, вы гений, – сказала Ира.

– Только нужно, чтобы кто-то был в доме – следил, чтобы дом не сгорел, – сказала Марина Михайловна.

Когда немножко распогодилось, Антонина убежала покупать зонтики и продукты, а Марина Михайловна вывела детей во двор. Дети бегали босыми ногами по лужам и были счастливы. Ира пошла досыпать.

Соня походила по дому, взяла книгу, отложила, помыла полы и посуду. Постучалась к Ире.

– Ты спишь?

– Уже нет.

– Слушай, дай таблетку от головы. Болит невозможно. И странно: как выпью – не болит, как трезвая – болит.

– Это, Софка, называется похмелье. Иди открой шкаф, там водка стоит.

– Нет, я лучше таблетку.

– Как хочешь. Мое дело предложить.

Соня выпила таблетку, но голова не проходила. Она открыла шкафчик и тайком плеснула себе водочки. В доме никого не было, и прятаться было не от кого, но Соня все равно чувствовала себя виноватой. В ресторан еще утром решили не ходить и приготовить обед дома. Марина Михайловна решила устроить детям «кулинарный поединок».

Соня убавила газ под конфоркой – уже стало жарко – и вспомнила про джинсы в морозилке. Зазвонил телефон.

– Как у вас дела? Что делаете? – спросил муж.

– У нас ливень был. Только распогодилось немного. Мы дом греем плитой. Джинсы вот из морозилки достала.

– Сонечка, тебе там совсем плохо?

– Почему? Мне хорошо. А что?

– Маргоша вчера мне звонила. Сказала, что у вас что-то точно происходит, только она не поняла что. Про какой-то палец рассказывала. Только я не понял, чей палец.

– У нас все в порядке. Сегодня будет «кулинарный поединок».

– Что у вас будет?

– Не вникай. Все. Я пошла жвачку отстирывать. Представляешь, Андрюшкины джинсы стоят колом и инеем покрылись.

– У вас снег?

– Нет, это те джинсы, из морозилки.

– Ты мне звони, если что. Маргоша хотела к вам приехать, но ее не отпустили на работе.

– Ей жить негде будет. У нас тут толпа.

– Ладно, я понял. Но, Сонечка, может вам поменять билет и приехать пораньше?

– У нас все в порядке. Целую.

Соня пошла отстирывать джинсы.

Вернулась Антонина с продуктами и в шляпе. Огромной, белой. Видимо, попала под дождь, и на полях шляпы плескались лужицы.

– Вот, шляпку купила, – похвасталась Антонина.

– Зачем? – не поняла Соня.

– Как зачем? Шляпа? Зачем? Это же главный аксессуар. В Москве можно на вечеринку пойти. Очень сексуально.

Антонина подошла к мутному зеркалу и, отряхиваясь от капель, примеряла шляпу – заламывала поля, сдвигала на лоб.

– Ну просто Голливуд, – радовалась она собственному отражению. – С обложки журнала.

– А по-моему, ужасно, – сказала Соня.

– Потому что нужны платье и бусы, – совершенно не обиделась Антонина. – На, померяй ты.

– Не хочу, я не ношу шляпы, – ответила Соня.

– Ну и зря, – весело сказала Антонина.

– Дайте я померяю, – предложила Марина Михайловна.

Антонина отдала шляпу.

– Отлично, – оценила бабуля, – я у тебя ее забираю.

Марина Михайловна, не снимая шляпы, разобрала сумки и выложила продукты. Детей она усадила за стол и раздала задания. Было решено налепить пельменей, нажарить блинов и сделать фруктовый салат.

– Я лучше пойду, – сказала Ира и скрылась в комнате.

– Я тоже побегу. Мне еще нужно купальник померить и шляпу другую купить. – Антонина тоже убежала.